История о высоком напряжении
Шрифт:
«Что за липкая личность», — подумал Осецкий, с неприязнью наблюдая за жестикуляцией говорящего.
— Так у вас оптовый склад… именно таких аппаратов?
— Нет… я… у меня, значит, склад пера и пуха… но это было с транспортом, поэтому купил на вексель, понимаете, а когда сроки выплаты были просрочены, я через суд получил, а потом на аукционе…
«Что за чушь он несет?» — подумал Осецкий, но, поскольку с юных лет чувствовал влечение ко всяким аппаратам и ему никогда не надоедало знакомство с новыми, согласился.
— Так, может быть, прямо сейчас… потому что… у меня
Осецкий даже обрадовался, что сможет так вот, по-английски, исчезнуть. (Дома у него была книжка, которую он хотел прочитать. Он привез ее еще из Катовиц, но за последние три недели из-за отсутствия времени даже не открывал ее. Сейчас он представил свою маленькую, но уютную комнатку, ночную лампу, одеяло и раскрытый детектив. Что за роскошь после таких трудов. «Фордик» оказался великолепной современной машиной. Должен был стоить неплохих денег, если только не оказался в обладании предупредительно вежливого господина в связи с его странными сделками, во время которых, начав покупки пера и пуха, можно было дойти до приобретения электрических аппаратов.
Проехались недалеко, машина остановилась у какого-то сарая. Здесь владелец автомобиля повел себя по крайней мере странно. Он осмотрелся кругом, потом, включив фонарик, достал ключ и открыл висячий замок. Показались груды ржавой, скрипящей при прикосновении жести. Что-то в глубине посыпалось.
Отбросив несколько верхних листов, хозяин таинственных устройств добрался до слоя мешков с соломой. Когда и те были отброшены, показались перепутанные, как макароны, клубки старых диванных пружин. И это было преодолено. Наконец был убран большой лист уже совсем свежей и чистой фанеры, и округлое пятно света поплыло по темно-красному мрамору. Осецкий затаил дыхание: перед ним лежали распределительные щиты, переключатели, предохранители, счетчики; все, почти в полном составе, столь необходимое ему оборудование покоилось на толстом слое соломы.
— Вот… это… как состояние… превосходное, я думаю, не правда ли? — уже снова потирал руки торговец пером и пухом. — И хотелось бы узнать, для чего это предназначено, а также… какая могла бы быть цена… как вы считаете?
— Много вы за это не получите, — сказал Осецкий, с трудом сдерживая радостный смех. Ну, на этот раз тип нарвался.
— Неужели, как это, столько тут и… металл замечательный; все новое, превосходное.
— Вы умеете расхваливать товар, — согласился Осецкий. Он достал портсигар, закурил сигарету. — Завтра, извините, я приеду сюда с грузовиком. Потому что это из нашей электростанции. Раздобытое, как здесь говорят. А если попросту, то украденное.
— Что? Вы мне? Вы… украденное?! Мои, ведь это мои аппараты, вы что?! — пробормотал торговец. Круг света подпрыгнул. Показалось его лицо, налитое кровью, серое и липкое.
— К сожалению, в соответствии с законом украденный предмет должен быть возвращен настоящему владельцу.
— Кто? Кто этот владелец? Может быть, вы?!!
— Государство.
— Кто это? Что это значит — государство?
— Я, мой шофер, мои работники, даже вы, к сожалению. Мне жаль, что я вас так разочаровал, но другого выхода нет. Без этих аппаратов электростанция не заработает.
— Не заработает?!
Какие-то мысли отразились на ошарашенном лице торговца. Минуту он стоял неподвижно. Потом свет фонаря дрогнул и погас. Раздался шипящий голос в темноте:
— Господин инженер… будьте благоразумным человеком. Вам нужны для электростанции некоторые устройства, которые есть у меня. Я их вам продам. Продам, — протянул он явно сладкое для него слово. — Составим акт купли-продажи, все законно. Моя фирма известна…
— Что вы имеете в виду?
— Ведь это не ваши деньги… и вы могли бы, пользуясь случаем… того…
Осецкий не знал, что говорить или делать. В темноте он чувствовал себя неловко. Он вдруг ясно осознал, что стоит в полном мраке рядом с явным прохвостом и что его тело могло бы лежать под этими старыми жестяными листами веками, и никто бы его не нашел. Мурашки пробежали у него по спине.
— Я отвечу вам завтра, — сказал он и направился к выходу. Торговец остался в центре. Слышно было, как он заботливо накрывает аппаратуру и нянчится со своим оборудованием.
Вечерний разговор
Мисько помогал монтерам устанавливать распределительные щиты. Он был универсальным работником, а рабочих рук постоянно не хватало. Правда, инженер обещал ему вознаграждение за сверхурочные часы, но Мисько делал бы все и так, потому что ему нравилось, когда Осецкий радовался. Тот собственноручно протирал фланелькой медные шины, дышал на стекла и охотно остался бы ночевать в щитовой, но Мисько велел ему оставить все чертежи и повез домой.
Инженер принял в автомобиле пирамидон от головной боли насухо, потому что нечем было запить, и вздохнул:
— Ну, этот тип, специалист по перу и пуху, и бесится, вы знаете? — начал Мисько. — Ходит по городу и плюется. Нажили вы себе врага первого класса.
— Да-да, — ответил задумчивый Осецкий, но где взять подшипники? Выточить их не сможем. В нашей токарной мастерской ничего не получится.
— Что снова случилось?
Мисько исподлобья посмотрел на своего шефа.
— Я хотел бы тот дизель, что стоит в третьем отделении, соединить с генератором. Это дало бы нам пять тысяч киловатт, неплохо для начала. Мазут мне обещал дать тот полковник, который здесь сегодня был.
— И как вы это сделаете?
Инженер машинально вытащил из кармана логарифмическую линейку.
— Сам еще не знаю. Стальной вал или еще что-то, потому что никакая трансмиссия тут ничего не сделает. Черт побери! Как всегда, того, что нужно, не достать.
— Только не отчаивайтесь. Уж что-нибудь придумаете.
— Разве что из отдельных кусков и с фланцами… может, орудийный ствол как-то сварить? Это небезопасно… И подпереть чем-то нужно, но как изготовить подшипник?
Автомобиль остановился, и к нему подскочил уже хорошо знакомый инженеру репортер.