История одного крестьянина. Том 2
Шрифт:
Глава четырнадцатая
Об эту пору деспоты, узнав, что наши лучшие войска находятся в Египте и не могут вернуться на родину, поскольку флота у нас больше нет, снова устроили против нас сговор. Питт брался дать на войну денег, император Австрийский — солдат, а полоумный император всея Руси, провозгласивший себя великим магистром Ордена мальтийских рыцарей, не замедлил двинуть против нашей республики две армии по сорок тысяч человек каждая. Из газет мы узнали, что вел на нас эти полчища прославленный русский генерал Суворов [209] , устроивший резню в Турции и Польше, предавший огню польскую Прагу, не щадивший ни женщин, ни детей.
209
Характеристика великого русского полководца А. В. Суворова (1729–1800) резко противоречит исторической правде и свидетельствует о том, что Эркман и Шатриан находились в этом вопросе под сильным влиянием враждебных России тенденций, свойственных многим французским буржуазным историкам и публицистам, не разграничивавшим царское правительство и русский народ. Та же враждебная тенденция проявляется в изображении русских солдат. Но вместе с тем писатели признают храбрость и стойкость русских солдат: «Они стоят насмерть, их можно перебить, но заставить отступить невозможно».
Тем временем конгресс в Раштадте, несмотря на эти приготовления к войне, продолжался. Немцы попрежнему стояли на своем и не желали уступать нам Кель и Кассель на правом берегу Рейна. Да это и понятно: они хотели быть хозяевами у себя на земле. И все же мы давно заключили бы мир, если бы Директория согласилась пожертвовать мелкими имперскими князьями и отдать их владения Францу II, который охотно расширил бы свою империю за счет Германии. Но нам ни к чему было укреплять Австрию; к тому же Пруссия поддерживала этих князьков, и не считаться с этим было бы противно здравому смыслу.
Так или иначе, пока Меттерних развлекал своими витиеватыми речами наших представителей, русские вступили в Богемию, а Франц II поспешно выставил корпус в шесть тысяч человек и занял Граубюнден, — всем сразу стало ясно, что это значит.
Наша Директория подняла страшный крик, стала требовать объяснений, а под конец заявила, что если русские продвинутся дальше в глубь германских земель, Франция будет рассматривать это как объявление войны. Франц II не потрудился даже ответить на это. Мелкие немецкие князьки, которые дотоле соглашались на предложенные нами условия мира, один за другим стали покидать Раштадтский конгресс. Скоро там остались одни наши представители и Меттерних, а вокруг — австрийские войска.
Теперь уже никто не сомневался, что у нас снова будет война, куда более страшная, чем раньше, и что все завоевания революции снова окажутся под угрозой. Начался принудительный набор в армию, но шел он не так успешно, как прежде. В июне 1791 года под ружье было поставлено сто пятьдесят тысяч человек; в сентябре 1792 года — сто тысяч; в феврале 1793 года — триста тысяч, потом в апреле еще тридцать тысяч, а при поголовном ополчении в августе — миллион пятьдесят тысяч человек. После этого новых наборов в армию не объявляли. С помощью этой массы солдат была завоевана Голландия, левый берег Рейна, Швейцария, Италия, были отброшены за пределы Франции испанцы и были снаряжены две экспедиции — в Ирландию и в Египет.
Теперь, 3 вандемьера VII года, начался новый набор в армию и уже стали обучать рекрутов, число которых предполагалось довести до ста девяноста тысяч. А пока в поход двинули старые войска. Они шли через наш город, — это были по преимуществу пехотинцы, — и направлялись они в Швейцарию, где на Рейне, от самых гор до Констанцского озера, стояли наши войска под командованием Массена [210] ; кавалерия же двигалась через Эльзас, в обратном направлении, спеша на подкрепление Рейнской армии, находившейся под командованием Журдана; проходили через наш город и части, направлявшиеся дальше, на соединение с армией, стоявшей между Майнцем и Дюссельдорфом, — командовал ею Бернадотт.
210
Массена Андре (1756–1817) — французский генерал (с 1793 г.), участник революционных и наполеоновских войн, сын торговца. В 1804 году получил звание маршала, в 1807 году — титул герцога Риволи. В 1814 году признал реставрацию Бурбонов, но в 1815 году выступил против суда над маршалом Неем.
Все эти испытанные в боях войска не насчитывали и ста тысяч человек, набор же рекрутов еще не кончился, и молодые солдаты присоединились к старым лишь много позже, да и то первые пополнения были направлены прежде всего в Италию, где нашими солдатами командовал Шерер [211] . Хоть это и было давно, но я хорошо все помню, ибо Мареско в одном из своих писем горько на это сетовал. Получалось, что девяносто тысяч солдат должны были защищать Швейцарию, Эльзас и весь левый берег Рейна вплоть до Голландии.
211
Шерер Бартелеми-Луи-Жозеф (1747–1804) — французский генерал, родом из Эльзаса, сначала служил в австрийской и голландской армиях, в 1791 году вернулся во Францию. В 1794 году командовал дивизией, а затем альпийской и восточно-пиренейской армиями. В 1795 году был назначен главнокомандующим итальянской армией, но вскоре смещен. В 1797–1799 годах занимал пост военного министра. В 1799 году был послан в Италию (на место Жубера), но потерпел ряд поражений и передал командование Моро.
А в Баварии под командованием эрцгерцога Карла находилось свыше семидесяти тысяч немецких солдат; в Форарльберге под командованием швейцарца генерала Готце стояла двадцатипятитысячная немецкая армия; в Тироле было сорок пять тысяч человек во главе с Бельгардом и в Италии — шестьдесят тысяч человек во главе с Креем [212] . В Голландии со дня на день ожидалась высадка сорока тысяч англичан и русских, а у нас там было десять тысяч человек под командованием Брюна, и в Неаполе, где теперь вместо Шампионне был Макдональд [213] , ожидалась высадка двадцати тысяч англичан и сицилийцев.
212
Крей Пауль, барон фон (1735–1804) — австрийский генерал, участник Семилетней войны. В 1799 году во главе австрийской армии разбил французского генерала Шерера. В 1800 году был разбит французским генералом Моро и смещен.
213
Макдональд Жак-Этьенн-Жозеф-Александр (1765–1840) — французский генерал, родом из Шотландии, с 1784 года — во французской армии. В 1809 году получил от Наполеона звание маршала и титул герцога Тарентского. В 1814 году перешел на сторону правительства Реставрации, был введен в палату пэров.
Это множество войск, собранных нашими врагами, говорило о том, что они давно уже готовились напасть на нас и что Раштадтский конгресс был задуман лишь для отвода глаз. Уже в начале кампании они выставили против наших ста тысяч триста тысяч человек, а им на помощь еще должен был прийти Суворов. Как бы нам сейчас пригодилась армия, которую Бонапарт увез в Египет!
Так или иначе, но мы справились, — справились и без этого великого человека, который потом на нас же и обрушился.
— Что вы сделали с моими товарищами по оружию? — кричал он. — Что вы сделали с миром, который я вам оставил? — И так далее и тому подобное.
Его мир!.. И он смел называть «миром» эту комедию в Раштадте! Что же до его товарищей по оружию, то он бросил их в Египте. Какая у человека должна быть дерзость и какими идиотами и трусами должен он считать всех остальных, чтобы упрекать за тс беды, в которых сам повинен? И, видно, он был прав, ибо он своего добился! А это главное для мошенников и глупцов. Приходится все же признать, что многим людям напористость помогла стать гениями.
Но продолжим наш рассказ.
Кампанию 1799 года начал Журдан. Его армия занимала все пространство от Майнца до Базеля в Швейцарии. Весь наш край был наводнен войсками. Внезапно их стянули всех в долину Эльзаса, из Меца прибыл генерал со своим штабом, пересек наш город, как раз когда начал стаивать снег, и на другой день, 1 марта, к вечеру, мы узнали, что он перешел у Келя через Рейн; что следом за ним, у Гунингена, перешел через Рейн генерал Ферино, командующий правым крылом; что артиллерия, кавалерия и пехота — все перешли по мостам на ту сторону, а в Страсбурге остался лишь небольшой гарнизон. Последние из отставших спускались по савернскому косогору, и вскоре вся армия — правое крыло, центр и левое крыло — была уже в Германии. После гомона и оживления наступила необычная тишина, казавшаяся с непривычки даже странной. Город выглядел печальным и заброшенным. Все ждали известий. Первой пришла прокламация Директории.
«ПРОКЛАМАЦИЯ ИСПОЛНИТЕЛЬНОЙ ДИРЕКТОРИИ
Войска его императорского величества, в нарушение договоренности, достигнутой в Раштадте 1 декабря 1797 года, перешли через Инн и вышли за пределы наследственных владений императора. Этот маневр был произведен одновременно с передвижением русских войск, которые уже находятся в пределах Австрийской империи и не скрывают своих намерений напасть на Французскую республику и сразиться с ней». И так далее и тому подобное.
Под конец в прокламации говорилось, что, как только русские войска покинут Германию, покинут ее и наши войска.