История политических учений
Шрифт:
За аристотелевской критикой проектов идеального государства стояло неприятие философского идеализма Платона. В «Никомаховой этике», явно намекая на платоновское «Государство», Аристотель задается вопросом: а какая польза врачу, лечащему «вот этого» человека, от знания «блага самого по себе»? (1097 a 5). Вместе с тем и для Аристотеля конечной целью всех наук и искусств является благо, причем высшее благо является преимущественной целью «самой главной из всех наук и искусств, именно политики». Государственным благом является справедливость, т. е. то, что служит общей пользе (1282 b 15). Право на власть обоснованно только тогда, когда оно выражает общее благо граждан. Если же человек обосновывает свою власть только ссылкой на то, что он самый богатый, знатный или
Аристотель критикует Платона за его стремление сделать государство максимально единым; тем самым, по мнению Аристотеля, нарушается мера единства людей, образующих государство, «симфония заменяется унисоном», и теряется суть отличия государства от других человеческих общностей, к примеру от семьи. Между тем Аристотель подчеркивает, что человек есть по природе своей существо политическое (полисное), и только в государстве-полисе он может реализовать свою уникальную способность выражать речью разумные, нравственные принципы. Полис как целое предшествует индивиду и семье. С другой стороны, государство как форму общности следует отличать от межгосударственных (торговых или военно-политических) союзов. Эти союзы создаются с целью не вредить друг другу, тогда как части единого государства, сверх того, заботятся о благе друг друга. Для этого они устанавливают общее законодательство и должностных лиц. Но и этого мало. Государство, по словам Аристотеля, «создается не ради того только, чтобы жить, но преимущественно для того, чтобы жить счастливо» (1280 а 30–35). В этих целях возникают общие обряды, традиции и праздники, основанные на взаимной любви и дружбе между гражданами.
Аристотель ставит в «Политике» вопрос о критериях гражданства, замечая, что само понятие гражданина зависит от характера государственного строя и величины населения. В принципе Аристотель считает обоснованным предоставление гражданских прав только тем, кто участвует в суде и в народном собрании. Но для этого у гражданина должен быть досуг. У землепашцев и ремесленников такого досуга нет, поэтому «наилучшее государство, – убежден Стагирит, – не дает им гражданских прав». Метеки (переселившиеся в данный полис чужеземцы) и женщины тоже исключаются из состава граждан. Тем более не могут иметь гражданских прав варвары и рабы (для Аристотеля эти понятия тождественные).
Аристотель считал, что «одни люди по природе свободны, другие – рабы, и этим последним быть рабами и полезно, и справедливо» (1255 а 1–5). Природное рабство Аристотель оправдывает морально-интеллектуальным превосходством одних людей (и даже целых народов, например греков над варварами) над другими. Рабство может быть счастливым, если раб и господин поддерживают дружеские отношения. Но для этого рабов необходимо обучать «искусству рабства», равно как и господам следует знать, как правильно пользоваться рабами. Описываемое Аристотелем рабство носит патриархальный характер, когда отношения «раб – господин» мыслились как часть семьи, наряду с отношениями «муж – жена» и «отцы – дети». Причем Аристотель отличает «монархическую» власть господина над рабами и детьми от «более прекрасной» власти государственного мужа над женой и свободными гражданами. Если свободные граждане в силу каких-то обстоятельств попадают в рабство, тогда это рабство лишь по закону, т. е. человеческому установлению. Справедливость такого рабства Аристотель ставит под сомнение. Одновременно он выдвигает идею искусства охоты на тех людей, «которые, будучи от природы предназначенными к подчинению, не желают подчиняться» (1256 b 25).
Как и многих классиков античной политической мысли, Аристотеля интересует вопрос о выборе оптимальной формы управления полисом. В духе позднего Платона он называет формы правления, реализующие принцип общественной пользы, правильными. К таковым он относит царскую власть, аристократию и политию. Отклонениями от этих форм выступают, соответственно, тирания, олигархия и демократия. В «Политике» Аристотель придает специальный смысл термину «полития»* (др.-греч. ),
Такая власть возможна только в том случае, когда имеет место смешение положительных качеств олигархии, аристократии и демократии. Если государством правят богатые, то это еще не значит, что оно управляется плохо. Просто именно богатство выступает здесь главным критерием при выборе должностных лиц. Богатство, добродетель и свобода суть, по Аристотелю, равно значимые принципы. Однако далеко не всегда они могут одновременно реализоваться в каком-либо полисе. Отсюда неизбежное многообразие реально существующих форм правления. В качестве причины разнообразия форм правления Аристотель указывает также на три части государства: законосовещательные органы, работу должностных лиц и суды. В своей «Истории политических учений» Б. Н. Чичерин не без основания усматривал в этом положении аристотелевской «Политики» начатки теории разделения властей.
В целом по сравнению с Платоном Аристотель дает более дифференцированную и реалистичную картину форм государственного правления. При этом он показывает относительность самого различия правильных и неправильных форм государства. Однако относительность различий вовсе не означает несущественности данных различий. Все многообразие правлений можно свести, по Аристотелю, к двум наиболее часто встречающимся формам: демократии и олигархии. Аристотель различает эти формы по трем категориальным критериям: качеству, количеству и сущности (таблица).
Отличия демократии и олигархии
По сути, Аристотель понимает демократию как власть свободнорожденных, а олигархию – как власть богатых. Но могут встречаться нетипичные случаи обеих этих форм, к примеру олигархия, при которой власть принадлежит не меньшинству, а большинству, хотя общество, в котором большинство – богачи, встречается крайне редко. С другой стороны, можно представить себе и нетипичную демократию, в которой меньшинство составляют свободнорожденные, а не богатые.
Для Аристотеля предпочтительнее, чтобы верховная власть находилась в руках большинства, а не меньшинства, даже если последнее состоит из наилучших граждан. Хотя любой из посредственного большинства – хуже любого из выдающегося меньшинства, все же большинство превосходит отдельных граждан благодаря своей совокупной деятельности, подобно тому как обеды в складчину лучше обедов в одиночку (1281 b 1–5). Но законодателю важно угадать правильную меру власти, которой должно обладать большинство. Небезопасно допускать любых представителей гражданской массы к занятию высших государственных должностей, для которых требуются люди неординарные по своим деловым и моральным качествам. С другой стороны, опасно для государства иметь много политически бесправных бедняков. Поэтому Аристотель предлагает «золотую середину» Солона: предоставить большинству обычных граждан право участвовать в выборе должностных лиц, но их самих к занятию должностей не допускать.
Таким образом, для Аристотеля вопрос о наилучшей форме правления сводится к вопросу о том, какую форму демократии следует предпочесть. Лучшая демократия – это устойчивая демократия, а таковой она может быть только в том случае, если опирается на многочисленный класс средних собственников. Только средний класс по-настоящему заинтересован в равенстве перед законом. Напротив, богачи не могут смириться с тем, что их имущественное превосходство над другими гражданами нельзя обменять на политико-правовые привилегии, а бедняки нарушают закон, потому что, испытывая нужду в самом необходимом, они стремятся дополнить политическое равенство граждан уравнением их имущества.