История православия
Шрифт:
Хотя ересь жидовствующих была жестоко подавлена и в дальнейшем о ней почти не вспоминали, она стимулировала появление новых ересей и новых споров, важнейшим из которых стал спор «нестяжателей» и «осифлян».
Иван III, сделавший за время своего правления очень много для государства, которое он значительно расширил и укрепил, и для Церкви, с кончался осенью 1505 г. и был похоронен в церкви Архистратига Михаила. Можно сказать, что время его правления было переломным для русского государства – Ивану III удалось дать мощный толчок для дальнейшего развития России, завершив при этом важные направления деятельности предыдущих поколений. Кармазин пишет, что европейские историки XVI в. дали ему имя Великий, а в XVIII в. сравнивали с его деятельностью дела Петра I. Правда, характер и методы реализации реформ, проводимых этими правителями, различны: Иван III старался сделать так, чтобы новшества, полезные для государства и Церкви, были предложены другими – такой видимой приверженностью к старине он сохранял любовь народа; а как грубо и бесцеремонно ломал обычаи и нравы Петр, общеизвестно. Судебник Ивана III – одно из важных его достижений – во многом повторяет и развивает Судебник Ярослава Мудрого. При этом Ивана III первого в России назвали Грозным, и он действительно вел себя жестоко, если видел в делах подчиненных непослушание и противодействие его самодержавной власти. Описывая последние годы царствования Ивана III, Костомаров заметил, что великий князь, «привыкший так долго повелевать и приучивший
Сын Ивана III Василий Иванович воцарился на престоле в 1505 г. без пышных церемоний, которые могли бы народу напомнить происходившее за семь лет до того венчание внука Ивана III по линии первого брака, Дмитрия, который вскоре после того впал в немилость у деда и был заточен в тюрьму, где умер в 1509 г., а похороны его, устроенные Василием в храме св. Михаила возле гроба родителей, были пышными. Прежде чем переходить к описанию княжения Василия III, коротко расскажем эту поучительную историю. Против Софьи Палеолог, игравшей заметную роль в государственных делах, в начале 90-х годов XV в. сформировалась сильная партия, во главе которой стояли князья Патрикеев и Раполовский, доверенные и любимые в то время Иваном III люди. Они стремились сделать наследником престола пятнадцатилетнего Дмитрия, внука великого князя и сына его первой невестки Елены и рано умершего старшего сына Ивана. Сторонники Софьи стали пугать Василия, в результате чего был составлен заговор. В 1497 г. заговор раскрылся и рассвирепевший Иван отказался видеться с женой, взял под стражу Василия и велел жестоко казнить заговорщиков. Затем он в 1498 г. в Успенском соборе торжественно венчал на царство Дмитрия, возложив на него шапку Мономаха, – это было первое коронование на Руси. Однако через год Иван помирился с Софьей и Василием, сменив гнев на милость, примирение сопровождалось новыми казнями, на этот раз сторонников Елены и нового наследника. Кроме всего прочего выяснилось, что Елена сочувствовала и помогала еретикам – жидовствующим, о чем Ивану доложили духовные лица. Елена умерла в тюрьме через четыре года, а ее сын Дмитрий по воле своего деда Василия еще некоторое время томился в заключении. Об этих событиях Костомаров писал так: «События с Дмитрием и Василием были проявлением самого крайнего, небывалого еще на Руси самовластия; семейный произвол соединялся вместе с произволом правительственным. Ничем не стеснялся тот, кто был в данное время государем; не существовало право наследия; кого государь захочет, того и облечет властью, тому и передаст свой сан; венчанный сегодня преемник завтра томился в тюрьме, другой, сидевший в заключении, возводился в сан государя; подвластные земли делились и соединялись по произволу властелина».
Вот в такой обстановке пришел к власти Василий III Иванович, который всячески старался продолжить дела и стиль правления своего отца. Самовластие при нем приняло еще более гипертрофированный характер, чем при Иване III, причем это касалось и церковной политики – после скончавшегося в 1511 г. митрополита Симона на престол волей Василия, даже не собравшего для этого собор, был поставлен архимандрит Симонова монастыря Варлаам. Об этом говорит Герберштейн, неоднократно посещавший Москву при Василии III: «Митрополиты, а также архиепископы и епископы избирались некогда собором всех архиепископов, епископов, архимандритов и игуменов монастырей; изыскивали по монастырям и пустыням мужа наиболее светлой жизни и избирали; но о нынешнем государе говорят, что он имеет обычай призывать к себе некоторых и из их числа назначает одного по своему усмотрению». Хотя Варлаам был избран митрополитом по воле Василия, он в конце концов оказался неугодным государю. В церковных вопросах Варлаам содействовал движению «нестяжателей» и выражал определенные симпатии бывшему в опале изложенному Вассиану Патрикееву, а также поддерживал открыто критиковавшего власть Максима Грека, о котором речь пойдет дольше.
Суздаль. Спасо-Ефимьевский монастырь. Основан в 1352 г.
Согласно Карамзину, «Варлаам был человек твердый и не льстец великому князю ни в каких делах, противных совести». В результате Василий III в 1521 г. сместил митрополита и сослал его в Каменный монастырь на Кубенское озеро, хотя Иван III в свое время не решился лишить кафедры неугодного ему митрополита Геронтия. На место Варлаама Василий поставил угодного для себя игумена Волоколамского монастыря осифлянина Даниила. Угодничество Даниила проявилось, кроме всего прочего, в очень важном государственном деле: он, нарушая все церковные правила, незаконно благословил второй брак Василия III, разведя его с немолодой супругой Соломонией Сабуровой. Посланный Даниилом запрос восточным патриархам и афонским старцам имел резко отрицательный ответ; после этого митрополит, несмотря на такой ответ, все же исполнил волю государя и акт развода выполнил. Он насильно постриг Соломонию в монахини, отослав ее в заточение в суздальский Покровский монастырь. Меньше чем через два месяца после развода, в январе 1526 г., Даниил венчал Василия III с Еленой Глинской, от которой в 1530 г. после долгих ее поездок по монастырям и молитв родился будущий царь Иван IV Грозный. Поступок митрополита произвел в обществе самое неблагоприятное впечатление и даже некое брожение, поскольку такой брак приравнивается Церковью к прелюбодеянию, и Даниил вынужден был в свое оправдание написать три малоубедительных трактата, говоря о возможности отступления от церковных правил в случае острой государственной необходимости. По Москве ходил анекдот: «Встречаются двое. “Не знаю, есть ли митрополит в Москве?” – спрашивает один. “Как это нет митрополита, – иронически отвечает другой, – митрополитом на Москве Даниил”». Даниил известен также другими своими некрасивыми делами, например, он организовал соборный суд, наказавший Максима Грека и Вассиана Патрикеева за их проповедь нестяжательства. Уже после смерти Василия митрополит Даниил показал себя гнусным предателем своих лучших друзей, стараясь спасти свою шкуру. Его участие в боярской думе имело, как всегда, чисто церемониальный характер. Даниил зазвал на верную казнь в Москву брата Василия III и своего благодетеля князя Андрея Ивановича Старицкого, обещая помощь, которую не собирался оказывать. Во время смертельной болезни Василия III в 1533 г. митрополит Даниил постриг государя под именем Варлаама. Уже во время правления малолетнего Ивана IV Васильевича и после смерти в 1538 г. великой княгини Елены, которая покровительствовала Даниилу, положение митрополита стало катастрофическим, и в 1539 г. князь Иван Шуйский, лидер боярской думы, опекавший царя после смерти матери, согнал Даниила с кафедры и отправил его в Волоколамский монастырь, где тот скончался в 1547 г. Чтобы оправдать противозаконный акт ссылки митрополита, Шуйский заставил Даниила написать отречение, в котором тот говорит о своей неспособности далее продолжать достойное исполнение должности митрополита. Изгнав Даниила, Шуйский в 1539 г. поставил на кафедру митрополита игумена Троицкого монастыря
Сменил Иоасафа выдающийся деятель Русской Церкви, который сумел, несмотря на все трудности времени, не только сохранить сан в течение двадцати лет, до своей смерти, но и укрепить пошатнувшийся авторитет первосвятителя. Этим деятелем стал новгородский архиепископ Макарий, создатель первых Великих Миней Четьих, т. е. сборников житий святых православной Церкви, расположенных в календарном порядке. Основная деятельность Макария относится к эпохе Ивана Грозного. Митрополит упорядочил деятельность монастырей, введя всюду общежительный устав вместо келейного. Отложив на время рассказ о св. Макарии, вернемся к началу правления государя Василия III. Он успешно продолжил дело своего отца по расширению территории русского государства: в 1510 г. к Москве был присоединен Псков с областью, в 1514 г. – отвоевано у Литвы княжество Смоленское, в 1521 г. – княжества Черниговское и Северское. Это значительное расширение России при Василии III оказало влияние на международный авторитет государства. Население этих обширных земель образовало новую народность – великорусскую, которая до конца XV в. была раздроблена и не имела политического значения. Теперь единство национальное утвердилось единством государственным. Ключевский так представляет этот важнейший факт: «Завершение территориального собирания северо-восточной Руси Москвой превратило Московское княжество в национальное великорусское государство». Теперь настало время четко сформулировать идею Москвы как третьего Рима, что было впервые сделано в послании Василию III старца псковского Елеазаровского монастыря Филофея: «Церковь старого Рима пала по неверию ереси Аполлинария, второго же Рима, града Константинова, церковные двери внуки агарян секирами и оскордами рассекли. И вот теперь третьего нового Рима, державного царства твоего святая соборная апостольская Церковь во всех концах вселенной в православной христианской вере по всей поднебесной больше солнца светится… и если хорошо урядить свое царство – будешь сыном света и жителем горного Иерусалима, и как выше тебе написал, так и теперь говорю: храни и внимай, благочестивый царь, тому, что все христианские царства сошлись в одно твое, что два Рима пали, а третий стоит, четвертому не бывать… Пусть же Бог миром, любовью, многолетием и здоровьем, молитвами Пречистой Богоматери и святых чудотворцев и всех святых преисполнит твое державное царствование!»
Более подробные и аргументированные рассуждения в пользу этой теории Филофей приводит в третьем послании дьяку Михаилу Мунехину, написанном им в 1528 г., незадолго до своей смерти. В отличие от приводившихся выше туманных утверждений митрополита Зосимы на эту тему здесь нет эсхатологических пророчеств, предсказывающих близкий конец света (тогда, в 1492 г., на исходе седьмого тысячелетия от сотворения мира, подобные пророчества не были редкостью в христианском мире). Приведем отрывок из этого послания, по сути повторяющий приведенные слова Филофея из послания Василию III, но несколько более четкий: «Скажем несколько слов о нынешнем преславном царствовании пресветлейшего и высокопрестольнейшего государя нашего, который во всей поднебесной единый есть христианам царь и сохранитель святых Божиих престолов святой вселенской апостольской Церкви, возникшей вместо Римской и Константинопольской и существующей в богоспасенном граде Москве, церкви святого и славного Успения Пречистой Богородицы, где она во вселенной краше солнца светится. Так знай, боголюбец и христолюбец, что все христианские царства пришли к концу и сошлись в едином царстве нашего государя, согласно пророческим книгам, и это – Российское государство: ибо два Рима пали, а третий стоит, а четвертому не бывать».
В области церковной жизни годы правления Василия III небогаты событиями. В 1525 г. был созван собор, осудивший преп. Максима Грека за мнимую ересь – искажение книг Священного Писания при их переписке. В действительности причина осуждения носила политический, а не богословский характер: приехав с Афона по приглашению государя, Максим также стал откровенно критиковать «нестроения» московского быта, противоречащие христианским принципам общежития. Кроме того, он горячо поддерживал нелюбимых князем нестяжателей, в частности своего единомышленника и ученика инока-князя Вассиана Патрикеева. Максим также открыто высказывал сомнения, касающиеся автокефалии Русской Церкви. Его заточили в монастырскую темницу «обращения ради и покаяния и исправления» и запретили заниматься литературным трудом. Все попытки освободить Максима успеха не принесли.
Из внешних церковных событий можно упомянуть о православном соборе в Литве в 1509 г., в работе которого русское духовенство не принимало участия. На соборе были приняты строгие законы, касающиеся праведности священников, а также постановление о недопустимости вмешательства светских властей в дела церковные. Наконец, нельзя не упомянуть, что во время княжения Василия III произошло важнейшее событие в истории всей христианской церкви – 31 октября 1517 г. монах Мартин Лютер прибил к дверям Замковой церкви в немецком городе Виттенберге свои знаменитые «95 тезисов», с чего в Европе началось могучее движение церковной Реформации.
Через три года после рождения наследника Ивана государь Василий III тяжело заболел и вскоре умер, приняв перед смертью, как уже говорилось, монашество с именем Варлаам и благословив младенца-сына на царство тем самым крестом, которым митрополит Петр благословил Ивана Калиту. Люди рыдали, оплакивая скоропостижно ушедшего царя: они не любили мать нового государя Елену Глинскую и не зря страшились правления малолетнего Ивана, плода законопреступного брака, как будто предчувствовали реки невинной крови, пролитой им.
О результатах правления Ивана III и послушного продолжателя его дела Василия III можно сказать словами Костомарова: они «в области умственных потребностей ничем не были выше своей среды. Они создали государство, завели дипломатические отношения, но это государство, без задатков самоулучшения, без способов и твердого стремления к прочному народному благосостоянию, не могло двигаться вперед на поприще культуры, простояло два века, верное созданному образу, хотя и дополняемое новыми формами в том же духе, но застылое и закаменелое в своих главных основаниях, представлявших смесь азиатского деспотизма с византийскими, пережившими свое время преданиями. И ничего не могло произвести оно, пока могучий ум истинно великого человека – Петра, не начал переделывать его в новое государство уже на иных культурных началах». Автор не может полностью согласиться с почтенным историком – преобразование государства на новых началах следует связать с отцом Петра I, Алексеем Михайловичем, который делал это неторопливо и спокойно, не «поднимая Россию на дыбы».