История православия
Шрифт:
Другой общежительный устав написан преп. Иосифом Волоколамским и назван им «Духовною грамотою». Это – обширное сочинение, содержащее 14 глав, состоит из трех отдельных уставов: первый – общий для всей братии, второй – только для настоятеля и, наконец, третий – соборные наставления старейшим братиям, старцам, которые в отсутствие игумена могут управлять монастырем. Преп. Нил Сорский написал устав для скитского типа монашеской жизни, издавна практиковавшейся на Афоне. В скиту инок живет с двумя или тремя монахами; у них общая пища, одежда и труд. Это в широком смысле – средний путь между общежительным и строгим отшельничеством, его св. Нил назвал царским путем и реализовал с помощью своего устава. В первых четырех из одиннадцати глав устава преп. Нил говорит о сущности внутреннего подвижничества – об «умном делании» и о священнобезмолвии. В пятой главе он показывает, как внутренней борьбой победить восемь основных греховных помыслов и страстей, из которых рождаются все прочие. В остальных шести главах подробно описаны средства духовной борьбы. Большая часть устава содержит пространные выписки из творений св. Отцов, касающиеся методов аскетики. Св. Нил не отвергал внешнее делание, которое считал весьма важным, однако его основная мысль заключалась в утверждении, что ограничиваться внешним деланием нельзя, одно оно не может служить залогом личного спасения, более того, в этом процессе главным
Тихвинская икона Божьей Матери. Обретена в 1382 г.
Кроме монастырей мужских и монастырей женских имелись смешанные, а также женские, которыми управляли игумены-мужчины. Правда, собор 1503 г. по этому поводу постановил: «Впредь чернецам и черницам в одних монастырях не жить; если в каком монастыре начнут жить черницы, там служить игумену, а черницам в том монастыре не жить; если же в каком монастыре начнут жить чернецы, там служить попам-бельцам, а чернецам в том монастыре не жить». Стоглавый собор 1555 г. еще раз подтвердил решение собора 1503 г., однако в 1583 г. еще существовали смешанные монастыри; известны два – в Новгородской и Обонежской епархиях.
Кроме монастырей, подчинявшихся непосредственно митрополиту, издавна существовали обители под патронажем князей и богатых боярских родов. Сами патроны и их семьи обладали рядом прав и обязанностей по отношению к своим монастырям: так, например, на службах монахи должны были поминать родителей своих «инвесторов», «доколе монастырь стоит»; патроны участвовали в выборе руководства своей обители и т. п., но в свою очередь были обязаны оказывать помощь в монастырских строительных работах, оплачивали покупку церковной утвари, поставляли продукты питания для иноков.
Монастырское движение распространялось не только на север и восток от Москвы, но и на юг и запад, хотя менее интенсивно. Кроме различий в географии здесь, начиная со второй половины XV в., существовали различия идеологического характера – заволжский северо-восток был в основном связан с течением «нестяжателей», в то время как юго-запад – с «осифлянами», но об этом подробнее будет рассказано далее.
3. В основе идеи нестяжания лежит древняя традиция восточного христианства, традиция византийская, афонская. В России первым серьезным продолжателем этой идеи был св. Нил Сорский. В некотором роде противоположной была деятельность вождя осифлян св. Иосифа Волоцкого, который пытался в рамках Православия решать проблемы государственные, социальные. Как уже говорилось, противоположность этих подходов в значительной степени видимая. Это – две правды, несколько гипертрофированные в каждом из течений. Их реализация содержит оба упомянутых аспекта: нестяжатели не пренебрегают решением социальных проблем, а осифлене не чужды аскетическим подвигам. Тем не менее, борьба между течениями была очень острой. И победу в ней одержали осифляне отчасти благодаря бойцовскому характеру Иосифа, но главной причиной такого результата была привычность для русского народа и его правительства тех ценностей, которые защищались осифлянами. Не лишне здесь отметить, что пик этой борьбы совпал по времени с рядом важных мировых событий разного рода: 1) религиозным брожением в Западной Европе перед появлением Реформации; 2) сменой креста на куполе храма Св. Софии в Константинополе полумесяцем Ислама; 3) открытием Колумбом Америки.
Преподобный Нил Сорский родился в 1433 г., он происходил из дворянского рода Майковых. Свою иноческую жизнь начал в Кирилло-Белозерском монастыре под руководством известного старца Паисия Ярославова. Оттуда Нил со своим учеником Иннокентием отправился на Афон, где провел несколько лет, изучив греческий язык и прочитав в подлиннике творения св. Отцов и другие произведения духовной литературы. Вернувшись в Россию, он основал вблизи Кириллова монастыря небольшую обитель, скит, на р. Соре, где вместе с немногими учениками придерживался строгого отшельничества. «Мир, – говорил он им, – ласкает нас сладкими вещами, после которых бывает горько. Блага мира только кажутся благами, а внутри исполнены зла. Те, которые искали мирских наслаждений, все потеряли: богатство, славу, честь – все минет, все опадет, как цвет. Лишь того Бог возлюбил, кого изъял из мира». Но он считал, что бегство от мира не поможет тому, кто не занят постоянно внутренним «преображением во Христе»: «Напрасно думают, что доброе дело выполняет тот, кто соблюдает пост, бдения, воображая, что все это угодно Богу. Чтение молитв и всякое прилежное богослужение не ведет само по себе к спасению без внутреннего желания. Тот может стяжать благодать, кто оставит всякие псалмопения, каноны и тропари и все свое внимание обращает на умную молитву». Из сказанного ясно, что св. Нил привез с Афона семена исихазма и усердно распространял их в России. Преподобный требовал от своих учеников постоянного обращения к Священному Писанию и к творениям Отцов Церкви. «Ничего не твори без свидетельства Писания, – говорил он князю Вассиану Патрикееву, любимому своему последователю и другу, – так и я, когда хочу что делать, то прежде прочту в божественных писаниях, и если не найду согласия моему разуму в начинаемом деле, то облачаю его до тех пор, пока найду, а когда найду, то с благодатью Божиею смею приступать к делу; сам собою я ничего не смею творить – я невежда и поселянин». Однако строгое отшельничество могли выдержать немногие, большинство русских монастырей были общественными, и это часто приводило к таким злоупотреблениям, с которыми Нил смириться не мог и смело обличал, вызывая злобу большинства монахов. Отрицание им всякой роскоши было таким категоричным, что, согласно преданию, он отказался от дара царя на постройку в его пустыне каменной церкви, а взял лишь на скромную деревянную. Неудивительна поэтому его вражда со сторонниками Иосифа Волоцкого, осифлянами, стремившимся к умножению церковных и монастырских богатств. В 1503 г. преп. Нил предложил отобрать у монастырей все недвижимое имущество, и по этому поводу был созван собор. Оппонентом выступил Иосиф, который в вину Нилу поставил также его мягкое отношение к разросшейся тогда ереси жидовствующих. Как уже говорилось, победу на соборе одержал сильный в спорах Иосиф, тем более что его поддержал Иван III и подавляющее большинство иерархов Церкви.
В 1508 г. преп. Нил Сорский скончался; после него борьбу с осифлянами продолжил инок Вассиан Патрикеев. Вассиан, внук сестры великого князя Василия Дмитриевича, был насильно пострижен Иваном III и заключен в Кирилло-Белозерский монастырь, где познакомился с Нилом и стал горячим сторонником его учения. После смерти св. Нила Вассиан восстановил против себя осифлян тем, что в древнем Номоканоне нашел
Преп. Нил понимал, что идеи афонского исихазма встретят жесткий отпор со стороны русских книжников-начетчиков, привыкших некритично относиться ко всему написанному. «Писаний много, – писал Нил, – но не все они божественны. Ты же, испытав истину чтением Священного Писания, ее держись». Это откровенный призыв к критическому разбору церковных документов, что противоречило отношению к ним Иосифа Волоцкого, который запрещаел монахам иметь собственное мнение: «Всем страстям мать, – поучает он, – мнение. Мнение – второе падение». Все это привело к тому, что канонизация Нила состоялась лишь в либеральном XVII в., когда в России управлял Синод. Духовным завещанием Нила Сорского могут служить его слова: «Выбирай, или печься об истине и быть готовым умереть за нее – тогда жив будешь во веки, или угождать людям и быть ими любим, Богом же при этом быть ненавидим».
Архангел Гавриил из деисусного чина.
1385 г.
Жизнь Иосифа Волоцкого известна лучше, чем любого из русских святых, – о нем написано несколько подробных «Житий», а его собственные многочисленные произведения позволяют лучше понять его духовный облик. Родился Иосиф в 1439 г. в Волоке-Ламском и происходил из дворянской семьи Сагиных. Ревностный ученик преп. Пафнутия Боровского, чудотворца, он после смерти учителя стал игуменом Боровского монастыря, где установил строжайшие правила общежития. Братия вскоре взбунтовалась от требования беспрекословного послушания, и Иосиф ушел на Белое озеро в Кириллов монастырь. Порядок в монастыре пришелся Иосифу по душе – «Не словом общий, – писал Иосиф об обители Кирилла, – а делом». Помимо строгости общежития его поразила чинность и благоговение иноков во время службы в трапезной. Однажды во время службы Иосифу поручили чтение и все были потрясены: «Была у Иосифа, – говорили они, – в языке чистота, в очах быстрость, в гласе сладость и в чтении умиление; никто в наши времена таким не был». Изумленный игумен послал сказать великому князю, чтобы он не выпускал из тверской земли такого «досужа». Однако вскоре Иосифу удалось вернуться в Боровск к общей радости монахов, считавших его погибшим, а затем в родные места для того, чтобы основать там свой общежительный монастырь. Князь Борис Волоцкий с почтением встретил известного игумена и выделил ему землю для строительства недалеко от Волоколамска. Сам князь и его бояре на своих плечах носили бревна для постройки первой деревянной церкви.
Иосифо-Волоколамский монастырь был основан в 1479 г.; в качестве образца для подражания св. Иосиф выбрал Кирилло-Белозерскую обитель. Иосиф как игумен должен был подавать монахам пример аскетической жизни – он облачился в «худые и плаченные ряски». Однако современники рисуют Иосифа иначе: это был красавец с длинными русыми волосами и округлой бородой, любивший внешнюю бытовую красоту и особенно красоту и пышность церковного обряда. Если пользоваться терминологией современной психологии, то надо отметить, что у Иосифа превалировали черты экстравертные, в то время как преп. Нил был, несомненно, интровертом. Иосиф обладал умом критическим и имел талант рачительного хозяина. Он любил и умел собирать богатства, которые, по его словам, необходимы для «церковных вещей, св. икон и сосудов, для покупки книг, риз; надобно братство кормить, а нищим, странникам и мимо ходящим людям деньги давать и кормить их». В основе этих социальных забот Иосифа лежит, в первую очередь, забота о человеческой душе, единой во Христе, «ее же весь мир не стоит». Его общественное служение проистекало из сознания христианского долга более, чем из сострадания. То место, что у преп. Нила занимает «умное делание» и стремление внутренне преобразиться, у св. Иосифа отдано внешним аскетическим подвигам и широкой общественной деятельности. При этом своих врагов и просто тех, кто ему перечил, Иосиф преследовал беспощадно. Так, архиепископ Серапион, отлучивший Иосифа от церкви за каноническое правонарушение, кознями игумена был извергнут из сана и сослан в Троице-Сергиеву лавру, а в посланиях он не только отказывался признавать себя виновным, как того требовали многие его друзья, но и постоянно обливал грязью опального святителя. Автор «Жития Иосифа» пишет об их примирении, но в «Житии» Серапиона говорится лишь о том, что преп. Иосиф простил своего гонителя. Такое поведение Иосифа разрушало заветы, данные русскому монашеству св. Сергием Радонежским, но импонировало московским правителям, чьи интересы Иосиф рьяно отстаивал. Он со своими учениками любил повторять слова, которые приписывал Константину Великому: «Царь естеством своим подобен всем человекам, властью же подобен Всевышнему Богу». Поэтому канонизирован Русской Церковью Иосиф был уже в 1579 г., т. е. сравнительно быстро после смерти. Скончался преп. Иосиф в 1515 г., сказав на прощание своей братии: «Вот вам знамение, если я получу некое дерзновение и милость у Господа, это святое место не оскудеет, и обитель распространится».
В заключение подпункта упомянем некоторых основателей монастырей в XV–XVI вв. – их было так много, что о полноте приводимого списка и говорить нечего. Заволжское монастырское движение имело несколько основных центров. Друг и сподвижник св. Кирилла Белозерского св. Ферапонт основал свой монастырь вблизи Кириллова. Вторым игуменом Ферапонтовна монастыря был св. Мартиниан, любимый ученик и келейник св. Кирилла; он долгое время был игуменом и Троице-Сергиевой лавры. Ферапонтов монастырь и поныне является жемчужиной монастырской архитектуры Древней Руси, его церкви расписаны гениальным мастером иконописи Дионисием. Вокруг монастыря были многочисленные скиты, где насельники обители предавались священнобезмолвию и «умной молитве». Ученики св. Кирилла распространили обители на запад и север: св. Александр Ошевенский основал монастыри в Каргопольском крае, а св. Савватий – знаменитый Соловецкий монастырь. Соловецкий монастырь стал форпостом христианства на дальнем Поморье, в «люти дикой», через который проходили пути русской колонизации Севера. Вторым из святых основателей Соловецкого монастыря был Зосима, который перед тем подвизался на Валааме и который по стилю близок новгородской традиции. В условия сурового климата св. Зосима наладил в монастыре хозяйство, позволившее монастырю просуществовать до нашего времени.