История православия
Шрифт:
Временные рамки жизни Сковороды в точности совпадают с таковыми у Паисия Величковского: оба родились в 1722 г., оба скончались в 1794 г. Будучи глубоко верующим человеком, Сковорода сумел сохранить в течение жизни удивительную внутреннюю свободу, органически объединив веру и разум, он – мистик в лучшем смысле этого понятия. Хотя его жизнь тесно связана с Украиной, точнее с Украйной, т. е. с Украиной Слободской, расположенной впритык к России, его деятельность созвучна общерусской духовной жизни. Его иногда называют русским Сократом, и он сам так считал: «Замыслил умом и пожелал волею быть Сократом на Руси».
Родился Сковорода в Полтавской губернии в казачьей семье. С юных лет Григорий проявлял религиозность и охоту к обучению. В 16 лет он поступил в Киевскую академию, но закончить курс ему не удалось – императрица вызвала юношу с хорошим голосом в Петербург для участия в концертах придворной капеллы. Через два года Сковорода вернулся в Киев для продолжения образования в академии. По окончании учебы Сковорода отправляется за границу с генералом Вишневецким; он посещает Австрию, Германию, Италию, Венгрию и Польшу, часто странствуя пешком. Посещая зарубежные университеты, Сковорода изучил греческий и древнееврейский изыки, владел латинским и немецким. Его знакомство с античными авторами было, по словам автора монографии о нем, «совершенно исключительным для России XVIII в.» Сковорода хорошо знал Платона, Аристотеля, Эпикура, Филона, Плутарха, Сенеку, изучил
Иоанн Богослов с учеником Прохором и его житие.
Икона начала XVI в. Московская школа
Скончался Сковорода в имении своих друзей (ныне – село Сковородиновка, вблизи г. Богодухов в Харьковской обл.), заранее выбрав себе место для могилы, и завещал написать на надгробном камне эпитафию, которую сам для себя сочинил: «Мир ловил меня, но не поймал». Сковороду следует назвать свободным религиозным мыслителем, остро ощущавшим свое членство в православной Церкви, но при этом не стеснявшим свободного полета мысли, основанного на Священном Писании. Он никогда не отрывался от Библии, в которой он видел несколько слоев: исторический, этический и мистический. Библия для Сковороды – весь мир, но искать в ней надлежит скрытый смысл, смысл глубоко символический; здесь он следует идеям Филона Алексадрийского. В письме к своему воспитаннику и другу Ковалинскому Сковорода пишет: «Многие спрашивают, что делает Сковорода? Я о Господе радуюсь, веселюсь о Боге, Спасителе моем. Вечная мать-святыня питает мою старость». Сковорода глубоко чувствует тайную печаль мира, его тайные слезы: «Мир сей являет вид благолепный,/ Но в нем таится червь неусыпный./ Горе ты, мире! Смех мне являешь,/ Внутри же душой тайно рыдаешь». Сковорода учит «видеть все вдвое, – так, есть тело земляное и есть тело духовное, тайное, сокровенное, вечное». Двойственен наш мир: «О, Отче мой! – пишет Григорий. – Трудно вырвать сердце из клейкой стихийности мира». Это связано с реальным существованием зла в лице – дьявол соблазнами привязывает человека к материальному миру, к его прелестям. Нераздельность добра и зла Сковорода демонстрирует на примере змея: «Знаешь, что есть змей – знай, что он же и Бог есть» и дальше: «Змей только тогда вреден, когда по земле ползет». Эту связь и даже тождество добра и зла Сковорода описывает так: «Сии две половины составляют едино; Господь сотворил жизнь и смерть, добро и зло, нищету и богатство и слепил их воедино». В этике Сковороды важную роль играет понятие «сродности»; в результате самоизучения человек должен выяснить, к какому делу он склонен, каких должен выбрать друзей, еду, и стремиться реализовать эту склонность. В песне, сочиненной Сковородой, которую распевали духоборы, говорится: «Всякому городу нрав и права,/ Всяка имеет свой ум голова,/ Всякому сердцу своя есть любовь,/ Всякому горлу свой есть вкус каков…/ А мне одна только в свете дума,/ Как бы умерти мне не без ума./ Смерте страшна, замашная косо!/ Ты не щадишь и царских волосов,/ Ты не глядишь, где мужик, а где царь, – / Все жерет так, как солому пожар./ Кто ж на ее плюет острую сталь?/ Тот, чья совесть, как чистый хрусталь».
Учение Сковороды – философия мистицизма, основанная на твердом убеждении, что сущность бытия находится за пределами чувственного мира, и в этой мистической сфере снимаются противоречия эмпирических антиномий. В религиозной философии Сковороды впервые с такой четкостью проявился факт внутридуховной секуляризации мысли в России XVIII в.; эти его идеи активно развивались светским богословием и религиозной философией в XIX и начале XX вв. В философию Сковорода идет через христианство, к нему применим знаменитый августиновский тезис: «Верую, чтобы знать». Закончить рассказ о милом сердцу автора Григории Сковороде можно замечательным отрывком из «Преддверия» к его трактату «Начальная дверь по христианскому добронравию», написанному в 1766 г. для молодого шляхетства Харьковского коллегиума: «Благодарение блаженному Богу, за то, что нужное сделал нетрудным, а трудное ненужным. Нет слаще для человека и нет нужнее, чем счастье, нет же ничего легче сего. Благодарение блаженному Богу. Царствие Божие внутри нас. Счастье в сердце, сердце любви, любовь же в Законе Вечного. Одно только для тебя нужное, одно же только и благое и легкое, а прочее все труд и болезнь. Что же есть оное Едино? Бог. Вся тварь есть рухлядь, смесь, сволочь, сечь, лом, крушь, стечь, вздор, сплочь, и плоть, и плетки. А то, что любезное и потребное, есть Едино везде и всегда. Но сие Едино все горстию своею и прах плоти твоей содержит».
Русская Церковь от начала правления Александра I Павловича до восстановления патриаршества и октябрьского переворота 1917 г
1. Изменения в отношениях Империи и Пустыни произошли во время правления Павла I и затем продолжились на рассматриваемый в настоящем параграфе период. Секуляризация Церкви, настойчиво проводившаяся от Петра I до Екатерины I включительно, серьезно нарушила сложившийся на протяжении веков церковный порядок, изменила структуру Церкви. В первую очередь реформа затронула монастыри и небольшие церковные приходы. К началу XIX в. ситуация стала меняться к лучшему. Религиозный и склонный к мистицизму Павел I, отменив ряд церковных указов Екатерины II, начал осыпать Церковь и ее иерархов царскими милостями: его указ 1797 г. повысил общую сумму жалования духовенства более чем вдвое, были значительно увеличены земельные наделы архиерейских домов, а монастырей в зависимости от их класса – от трех до пяти раз. О классификации монастырей следует коротко рассказать. В XVIII в. было введено разделение монастырей на штатные и заштатные; первые получали пособие от казны, вторые жили за счет собственных доходов. В свою очередь, штатные монастыри делились на три класса – первоклассные и второклассные имели в качестве настоятеля архимандрита, монастыри третьего класса – игумена; настоятельницами женских монастырей были игуменьи. Особое положение среди первоклассных монастырей занимали лавры: Киево-Печерская, Троице-Сергиева и Александро-Невская; в 1833 г. к ним добавилась Почаевская после того, как униаты присоединились к Православию. В непосредственном ведении Синода были московские монастыри Новоспасский, Симонов, Донской и Заиконоспасский, а также Новоиерусалимский Воскресенский под Москвой, Соловецкий и Спасо-Яковлевский в Ростове. Все прочие монастыри подчинялись епархиальному управлению. Юридический статус православных монастырей определялся «Сводом законов Российской империи». Склонность Павла I к разного рода государственным наградам привела к учреждению орденов для духовенства, дарственных крестов и митр. Противник подобного
XIX в. остановился; в первой четверти XIX в. появилось 12 новых обителей. Этот рост интенсивно продолжался в течение первой половины XIX в. Укрепление Церкви, начатое при Павле I, было продолжено Александром I Павловичем. В 1803 г. обер-прокурор Синода получил дополнительные права и стал подчиняться непосредственно императору. Назначенный на эту должность друг детских лет царя Голицын, человек глубоко религиозный и мистически настроенный, в течение 20 лет осуществлял церковную политику государства. Преобразования, проведенные Александром в области управления государством, коснулись многих, практически всех, областей общественной жизни России. При вступлении на престол император столкнулся с необходимостью ряда реформ. Ключевский называет четыре вопроса, которые не терпели отлагательства: во-первых, социально-политический, состоявший в установлении в государстве новых отношений между общественными классами, организация управления с участием общества; затем, связанный с первым, вопрос кодификации, упорядочение и изменение законодательства; в-третьих, вопрос педагогический, связанный с улучшением системы народного образования и, наконец, вопрос финансовый, состоявший в новом устройстве государственного хозяйства. Эти реформы затруднялись тем брожением идей, которые были связаны с событиями рубежа веков и отразились на общественных настроениях в Западной Европе и в России. XVIII в. – век Просвещения, век свободных идей и связанных с ними утопий – разрешился кровавой французской революцией, поэтому первая половина XIX в. стала периодом разочарований в этих идеях, временем реакции. Александр взошел на престол с мыслью возводить благоденствие в управляемом народе, но не имел понятия, как это реализовать, поэтому в первые годы его правления были изданы новые указы и законы, но делалось это бессистемно, хаотически, хотя иногда небесполезно. Для рассмотрения и обсуждения государственных дел и постановлений был организован «Непременный совет», состоявший из 12 высших сановников, отобранных на скорую руку, без серьезного плана. Были преобразованы петровские коллегии – их заменили восемь министерств. С начала своего правления Александр приступил к решению щекотливого вопроса о крепостном праве, что серьезно затрагивало интересы дворян и помещиков. В конце 1801 г. был выпущен указ, разрешающий лицам всех свободных состояний приобретать внегородскую недвижимость без крестьян. Этим были нарушена многолетняя землевладельческая монополия дворян на покупку земли в личную собственность. В 1803 г. правительство приняло указ о свободных хлебопашцах, согласно которому помещики могли заключать договор со своими крестьянами, отпуская их вместе с землей.
В это время произошло серьезное событие – роль «Непременного совета», который толком не знал, что ему делать, занял один человек – выдающийся государственный деятель Сперанский. Закончив Петербургскую духовную академию и получив степень магистра богословия, 25-летний Сперанский становится титулярным советником в канцелярии генерал-прокурора. В «Непременном совете», куда его взял Александр, он управлял экспедиционными делами гражданских и духовных лиц. Многие проекты законов, изданных с 1802 г., редактировались Сперанским, который стал управляющим департаментом министерства внутренних дел. Император взял с собой Сперанского, отправляясь на важную встречу с Наполеоном в 1808 г. Однажды Александр спросил у Сперанского, как ему нравится Европа по сравнению с отечеством, на что получил ответ: «Мне кажется, что за границей лучше установления, а у нас – люди лучше». Этот ответ справедлив, по мнению автора, и поныне. Вернувшись в Россию, Сперанский вместе с императором начал работу над общим планом государственных реформ. Ключевский называет Сперанского Вольтером в православно-богословской оболочке, однако кроме философских способностей наш Вольтер обладал твердым практическим умом.
В 1810 г. был открыт Государственный совет, план которого был разработан Сперанским и в котором, как говорится в выпущенном ко дню открытия манифесте, «все части управления в их главном отношении к законодательству сообразуются и через него восходят к верховной власти». Таким образом, Государственный совет – не сама законодательная власть, а ее главное орудие, и, по докладу Сперанского императору по этому поводу, «совет учрежден для того, чтобы власти законодательной, дотоле рассеянной и разбросанной, дать новое начертание постоянства и единообразия». Последнее слово в принятии закона принадлежит верховной власти, но определение характера закона и законодательных норм есть дело совета. В 1811 г. были преобразованы министерства и начата подготовка к преобразованию Сената, но эта деятельность была приостановлена, т. к. Сперанский впал в немилость и уволен весной 1812 г.
Колокольня Ивана Великого (1505–1508, 1600)и звонница (1532–1543)
Московского Кремля
Причиной этому послужило, в первую очередь, недовольство всех слоев населения разработанной Сперанским налоговой системой. Далее наступил длительный перерыв в реформаторской деятельности правительства и во всех внутренних делах, поскольку началась Отечественная война 1812 г. против полчищ Наполеона, вторгшихся в пределы России. После победы в этой войне и входа русских войск в Париж российское общество необычайно оживилось, поскольку успешно участвовало в великих событиях мирового уровня. Возбуждение в обществе не успокоилось и после возвращения армии из-за границы. На торжественных заседаниях произносились речи о политической свободе как о прекраснейшем даре Божиим. В офицерских кругах образовывались разного рода общества, пышно расцвело масонство, проникшее в Россию в конце XVIII в.; оно жестоко преследовалось Екатериной II, сославшей за это Новикова и Радищева, но при Павле I и Александре I преследование масонов прекратились. Недовольство действиями правительства в делах внутренних привело в образованных слоях общества к организации тайных союзов и обществ, что в конце концов разрешилось событиями 14 декабря 1825 г.
Колокольня Ивана Великого.
Купол и 7-метровый крест
В манифесте, выпущенном по случаю победы русских войск над Наполеоном и написанном в стиле патетической проповеди, написано: «Как бы крылатые российские воины из-под стен Москвы с оком Провидения на груди и с крестом в сердце явились под стены злосчастного Парижа, в гнездо мятежа, разврата и пагубы народной, и законный король в залог мира и тишины по желанию народа возводится на прародительский престол».