История православия
Шрифт:
Учение св. Григория и его спор с Варлаамом и Акиндином резюмировал Константинопольский собор 1351 г. в своих актах. Первые шесть статей документа содержат суть учения Паламы. Выдающийся философ и богослов советского времени А. Ф. Лосев предпослал этим статьям краткие заголовки, вот они: «1. Свет Фаворский не есть ни сущность Божия, ни тварь, но энергия сущности. 2. Энергия сущности нераздельна с сущностью и неслиянна с нею. 3. Энергия сущности нетварна. 4. Энергия сущности не вносит разделения в самую сущность и не нарушает ее простоты. 5. Имя «Божество» относится не только к сущности Божией, но и к энергии, т. е. энергия Божия тоже есть сам Бог. 6. В сущности Божией тварь не может участвовать, а в энергии – может». Учение св. Григория собор определил как естественное продолжение учения святых Отцов VI Вселенского собора о двух энергиях Иисуса Христа, божественной и человеческой, и двух Его волях. После Константинопольского собора 1351 г. и вплоть до настоящего времени православной Церковью не было принято новых догматов. Это не означает, что Православие с тех пор закрыто для догматического творчества. Так, например, на рубеже XIX и XX вв. ряд видных богословов и религиозных философов построили учение о Софии Премудрости Божией, которое было возможным продолжением паламизма и которое по своей значимости могло претендовать на роль догмата. Однако Церковь нашла в этих рассуждениях близость к языческой ереси пантеизма и, что еще серьезнее, – претензии представить Софию
Кроме главного труда «Триад в защиту священнобезмолствующих» Паламе принадлежат «Главы о молитве и чистоте сердца», «Ответ Павлу Асеню о великом монашеском постриге», проповедь «О всечесном Христовом Предтече и крестителе Иоанне», «Аподактические (т. е. доказательные) слова об исхождении Святого Духа» и ряд других произведений.
Слава св. Григория Паламы как «врача хранителя и заступника» города Фессалоники возросла после его смерти, когда явно проявилась чудотворная сила его останков и икон, писать которые начали еще при жизни святого.
Монастырь Св. Троицы. 1458–1476 гг. Метеоры. Греция.
В конце многократно упоминавшегося выше сборника «Добротолюбие» помещена глава о молитве из «Жития св. Григория Паламы, архиепископа Солунского, чудотворца». Этот параграф и вместе с ним первую часть настоящей книги автор решил завершить заключительными словами приведенной в «Добротолюбии» главы из «Жития», да не обвинит его читатель в нескромности: «Наконец, брате мой, кто бы ты ни был, когда возмешь в руки книгу сию и, прочитавши, возжелаешь испытать ту пользу для души, какую доставляет умная молитва, прошу тебя, не забудь, когда станешь творить теплую молитву, с одним воззванием: Господи, помилуй! вознеси к Богу прошение и о грешной душе того, кто потрудился над составлением сей книги, и того, кто тратился на ее отпечатание и издание, ибо они имеют большую нужду в молитве твоей, да обрящут милость Божию душе своей, как и ты своей. Буди! Буди!»
Часть II Православие и Россия. История русской Церкви
Глава I. Возникновение и распространение христианства в Киевской Руси. Упадок Киева как центра Руси
Предварительные замечания. Христианство в России до крещения Киевской Руси св. равноапостольным князем Владимиром
1. Сведения о появлении и первых шагах христианства среди славянских племен, населявших территорию России, немногочисленны, часто разнятся, а иногда и просто противоречат друг другу. Поэтому, приступая к описанию истории распространения и утверждения православной веры в Киевской Руси, надлежит, прежде всего, установить точку отсчета.
Большинство историков в качестве такой точки называют середину IX в., ибо к этому периоду относятся три решающих события, произошедших почти одновременно и ставших основой той благотворной прививки, из которой впоследствии выросла могучая ветвь русского Православия.
Во-первых, это было временем появления среди родовых племен восточных славян первых ростков государственности в виде княжеств. Описание события содержится в первом историческом документе Киевской Руси – «Повести временных лет», или, точнее, «Повести минувших лет, откуда пошла Русская земля, кто в Киеве стал первым княжить и как возникла Русская земля», составителем которого принято считать монаха Киево-Печерского монастыря преп. Нестора-летописца, жившего на рубеже XI и XII вв. За неимением более достоверных источников для изложения догосударственного периода славян и Киевской Руси вплоть до начала XII в. воспользуемся «Повестью», а также агиографической, т. е. житийной литературой того времени и некоторыми документами византийского происхождения. Вот как в «Повести» выглядит рассказ о приглашении варягов для княжения над славянскими родами и о положении племен перед этим событием: «…сели славяне по Дунаю, где теперь земля Венгерская и Болгарская. От тех славян разошлись славяне по земле и прозвались племенами своими от мест, на которых сели. Так одни, придя, сели на реке именем Морава и прозвались морава, а другие назвались чехи. А вот еще те же славяне: белые хорваты, и сербы, и хорутане. Когда волохи напали на славян дунайских, и поселились среди них, и притесняли их, то славяне эти пришли и сели на Висле и прозвались ляхами, а от тех ляхов пошли поляки… Также и эти славяне пришли и сели по Днепру и назвались полянами, а другие – древлянами, потому что сели в лесах… Те же славяне, которые сели около озера Ильменя, прозвались своим именем – славянами, и построили город, и назвали его Новгородом. А другие сели по Десне, и по Сейму, и по Суле и назвались северянами. И так разошелся славянский народ, а по его имени и грамота назвалась «славянская»… Поляне же жили в те времена отдельно и управлялись своими родами… И были три брата: один по имени Кий, другой – Щек и третий – Хорив, а сестра их была Лыбедь… И построили городок во имя старшего своего брата и назвали его Киев… Когда же славяне жили на Дунае, пришли от скифов, т. е. от хазар, так называемые болгары, и сели по Дунаю, и были насильники славянам… Вслед за тем, по смерти братьев Кия, Щека и Хорива притесняли полян древляне и иные окрестные люди. И нашли их хазары сидящими на горах этих в лесах и сказали: «Платите дань». Поляне, посовещавшись, дали от дыма по мечу, и отнесли их хазары к своему князю и старейшинам, и сказали им: «Вот, новую дань нашли мы». Те же спросили у них: «Откуда?» Они же ответили: «В лесу на горах над рекою Днепром». «А что дали?» Они же показали меч. И сказали старцы хазарские: «Не добрая дань эта, княже: мы доискались ее оружием, острым только с одной стороны, саблями, а у этих оружие обоюдоострое – мечи. Станут они когда-нибудь собирать дань и с нас и с иных земель». И сбылось сказанное ими, т. к. не по своей воле говорили они, а по Божьему повелению…
В год 852, когда начал царствовать Михаил [Михаил III], стала прозываться Русская земля. Узнали мы об этом потому, что при этом царе приходила Русь на Царьград, как пишется об этом в летописании греческом…
В год 858 царь Михаил отправился с воинами на болгар по берегу и морем. Болгары же, узнав об этом, не смогли противиться им, попросили крестить их и обещали покреститься грекам…
Варяги из заморья взимали дань с чуди, и со славян, и с мери, и со всех кривичей. А хазары брали с полян, и с северян, и с вятичей по серебряной монете и по белке от дыма.
В год 862 изгнали варяг за море, и не дали им дани, и начали сами собой владеть, и не было среди них правды, и встал род на род, и была у них усобица, и стали воевать друг с другом. И сказали себе: «Поищем себе князя, который бы владел нами и судил по праву». И пошли за море к варягам, к Руси; те варяги назывались Русью. Сказали руси чудь, славяне, кривичи и весь: «Земля наша велика и обильна, а порядка в ней нет. Приходите княжить и владеть нами». И избрались трое братьев со своими родами, и взяли с собой всю Русь, и пришли и сел старший, Рюрик, в Новгороде, а другой, Синеус, – на Белозере, а третий, Трувор – в Изборске. И от тех варягов прозвалась
Когда торжественно отмечали тысячелетие основания Российского государства, замечательный русский поэт А.К. Толстой написал сатирическую поэму «История государства Российского от Гостомысла до Тимашева» (Гостомысл – один из первых новгородских посадников, живших в IX в., а А. Е. Тимашев – сначала управляющий III отделением, затем в середине XIX в. – министр внутренних дел). Поэма начинается словами: «Послушайте, ребята, что вам расскажет дед./ Земля наша богата,/ Порядка в ней лишь нет./ А эту правду, детки,/ За тысячу уж лет/ Смекнули наши предки:/ Порядка-де, вишь, нет», – а заканчивается едкой иронией: «Увидя, что все хуже идут у нас дела,/ Зело изрядна мужа/ Господь нам ниспослал./ На утешение наше/ Нам аки свет зари,/ Свой лик яви, Тимашев, – / Порядок водвори…/ Составил от былинок/ Рассказ премудрый сей/ Худой смиренный инок,/ Раб Божий Алексей». Навести порядок в России не удалось до сих пор, скорее наоборот, великую страну в последние десятилетия бесчестные люди окончательно развалили и разграбили. Правда, в результате в России появились новые для нее ценности западной цивилизации, но некоторые из них встречают у большей части народа резкое отторжение и даже враждебность, так что порядком такое состояние страны не назовешь и соответствующие прогнозы строить еще рано. Однако несомненно добрым следствием этой «перестройки» стало возрождение православной Церкви, в течение семидесяти лет подвергавшейся тяжелейшим преследованиям. И хотя возрождение иногда принимает уродливые формы, есть надежда на улучшение ситуации с религиозным образованием и тесно связанным с ним делом церковного строительства, на что надлежит уповать. Теперь вернемся к Киевской Руси IX в.
Апостол Андрей водружает на киевских горах крест.
Миниатюра из «Повести временных лет»
Вторым важным событием в деле возникновения христианства на Руси стал поход первых киевских князей на Византию и так называемое первое крещение. Дату похода по отношению к указанной в «Повести» следует сдвинуть на шесть лет назад, как теперь твердо установлено. Итак, в 860 году «отправились Аскольд и Дир войной на греков и пришли туда на четырнадцатый год царствования Михаила.
Памятник святому Владимиру в Киеве
Царь же был в то время в походе на агарян, дошел уже до Черной реки, когда епарх прислал ему весть, что Русь идет походом на Царьград, и возвратился царь. Эти же вошли внутрь Суда, совершили много убийств христиан и осадили Царьград двумястами кораблей. Царь же с трудом вошел в город и всю ночь молился с патриархом Фотием в церкви Св. Богородицы во Влахерне, и вынесли они с песнями божественную ризу Святой Богородицы и омочили в море ее полу. Была в это время тишина и море было спокойно, но тут внезапно поднялась буря с ветром и великие волны, чтобы разметать корабли язычников русских, и прибило их к берегу и переломало так, что немногим из них удалось избегнуть этой беды и вернуться домой». Существенно дополняют этот рассказ две беседы о нашествии Руси на Константинополь, написанные самим патриархом Фотием по горячим следам события. В первой беседе о Руси говорится: «Откуда разразился над нами этот гиперборейский и страшный удар! Вышло с севера войско, появились племена с крайних пределов земли. Слух не предупредил об их подходе, неожиданно было появление их и причиненные нам страдания». Во второй дана малопривлекательная характеристика руссов во время похода: «Это народ неизвестный, народ, причисленный к рабам, не имевший значения, но получивший известность и прославление от похода на нас, ничтожный и бедный, но достигший высоты и обогатившийся, народ где-то вдали от нас живущий, варварский, находящийся в кочевом быту, надменный своим оружием, беззаботный, упорный, не признающий военной дисциплины; этот-то народ быстро, во мгновение ока, как морская волна, нахлынул на наши пределы». Через несколько лет (в 867 г.) Фотий уже совсем иначе говорит о руссах в своем «Окружном послании к епископам»: «Не только болгаре обратились в христианство, но также и тот пресловутый народ, который всех превосходит грубостью и зверством, т. е. так называемые русы. Этот народ, поработив соседние племена и через то возгордившись, поднял руку и на Ромейскую империю. Но теперь он переменил безбожную веру на чисто христианское учение, вступив в число преданных нам друзей». Как происходило «первое крещение Руси», описано в нескольких византийских источниках того времени. Вот два рассказа об этих событиях: «Испытавши таким образом гнев Божий, по молитвам управляющего в то время церковью Фотия, руссы возвратились в отечество и спустя немного прислали послов в Константинополь просить себе крещения. Их желание было исполнено – к ним послан был епископ». Другой источник продолжает: «Когда епископ прибыл в столицу руссов, царь руссов собрал вече. Тут присутствовало великое множество простого народа, а председательствовал сам царь со своими вельможами, которые по долгой привычке к язычеству более других были к нему привержены. Пригласили архипастыря и спросили его, чему он намерен учить их. Епископ разверз Евангелие и стал благовествовать перед ними о Спасителе и Его чудесах, упоминая вместе о много различных знамениях, совершенных Богом и описанных в Ветхом Завете. Руссы, слушая благовестника, сказали ему: «Если и мы не увидим чего-либо подобного, особенно подобного тому, что, по словам твоим, случилось с тремя отроками в пещи, мы не хотим верить». Не поколебался служитель Божий, а смело отвечал язычникам: «Хотя и не должно искушать Господа, однако, если вы искренно решились обратиться к Нему, просите чего желаете, и Он все исполнит по вашей вере, как мы ни ничтожны перед Его величием». Они просили, чтобы в специально разведенный огонь была повергнута книга Евангелие, давая обет непременно обратиться к христианскому Богу, если она останется в огне невредимою. Тогда епископ, возведя очи и руки свои горе, воззвал велегласно: «Господи, Иисусе Христе, Боже наш! Прослави и ныне святое имя Твое перед очию сего народа», – и вверг священную книгу Завета в пылающий костер. Прошло несколько часов, весь костер сгорел, и на пепелище оказалось Евангелие, совершенно целое и неповрежденное. Видя это, варвары, пораженные величием чуда, начали креститься». Крестившийся тогда князь Аскольд принял имя Николай в честь св. Николая Мирликийского, одного из наиболее чтимых и поныне христианских святых. Вскоре после крещения Аскольд воздвиг первый на Руси христианский храм – церковь Ильи-пророка. Свидетельством обращения Аскольда кроме этих письменных упоминаний является также возведение у его могилы церкви святителя Николая, угодника и чудотворца.