История российского терроризма
Шрифт:
Так почему же нельзя было Каховскому, «невзрачному с виду, с обыкновенным лицом и оттопырившейся губой» человеку, живущему серой жизнью, не представить и себя героем? Тем более что обыденные дела были плохи. Каховский писал Рылееву:
«Сделай милость, Кондратий Федорович, спаси меня! Я не имею сил более терпеть всех неприятностей, которые ежедневно мне встречаются. Оставя скуку и неудовольствие, я не имею даже чем утолить голод: вот со вторника до сих пор ничего не ел. Мне мучительно говорить с тобой об этом, и тем более что я очень часто вижу твою сухость; одна только ужасная крайность вынуждает меня. Даю тебе честное слово, что по приезде моем в Смоленск употреблю все силы как можно скорее выслать тебе деньги и надеюсь, что через три месяца заплачу тебе. Я
Будущий декабрист родился в 1797 г. в Смоленской губернии. Человек он был одинокий. Каховский — единственный из декабристов, который никому не писал и ни с кем не просил свиданий. О нем никто не хлопотал.
Учился он в московском университетском пансионе. На вопрос следственной комиссии, какими науками он больше занимался, Каховский отвечал: «С детства изучая историю греков и римлян, я был воспламенен героями древности. Недавние перевороты в правлениях Европы сильно на меня подействовали. Наконец, чтение всего того, что было известным в свете по части политической, дало наклонность мыслям моим. Будучи за границею, я имел много способов читать и учиться: уединение, наблюдения и книги были мои учителя».
После пансиона Каховский поступает в военную службу юнкером. Но в том же году он был разжалован в солдаты, переведен из гвардии в армию и отправлен на Кавказ. Причины разжалования мы не знаем. Через год Каховскому удалось дослужиться до юнкера, а потом, спустя два года, до поручика. В походах ему бывать не доводилось, а вот в штрафных побывал, и не раз — «за разные шалости в армии, по велению великого князя Константина Павловича». Видимо, сказывался неуравновешенный характер.
По болезни «нервного характера» он получает отставку и едет лечиться на кавказские воды. Поживя немного в своем смоленском имении, представлявшим собой заложенное-перезаложенное сельцо с тринадцатью душами, Каховский едет за границу. Средства на эту поездку он достал у смоленского купца, незаконно заложив ему имение.
В 1825 г. он появляется в Петербурге и, как следует из слов Рылеева, собирается отдать себя на борьбу за освобождение греков.
О чем же говорили отставной поручик и царь?
Каховский рассказывал все, что у него накипело долгими одинокими вечерами после чтения книг: о плохом государственном устройстве, о реформах, необходимых России...
В Николае I Каховскому открылся государственный человек высокого духа, большого ума, способный понять стремления и помыслы других. «Ну вот,— вздохнул Николай,— а вы нас зарезать хотели. Я сам есть первый гражданин отечества».
Каховский рассказал государю о себе, и тот увидел, какой это одинокий заблудившийся человек. После первого допроса он велел: «Каховского посадить в Алексеевский равелин, дав бумагу, пусть пишет, что хочет, не давая сообщаться».
И Каховский выплескивает свою экзальтированную натуру в письмах к царю:
«...я, желающий блага моей милой родине, благославляю судьбу, имея случай излить чувства и мысли мои перед монархом моим, обещающим быть отцом отечества».
После второго свидания-допроса император пишет: «Каховского содержать лучше обыкновенного содержания, давать ему чай и прочее, что пожелает, но с должною осторожностью. Адъютанта герцога Александра Бестужева заковать, ибо по всем вероятиям он убийца графа Милорадовича. Содержание Каховского я принимаю на себя».
Каховский неустанно пишет Николаю: излагает причины, приведшие его в тайное общество,— налоги, стеснение торговли, отсутствие просвещения.
Он первый открыл следствию цели общества, назвал имена членов, даже ему неизвестных.
Потянулись долгие месяцы заключения.
На Сенатской площади пролилась кровь трех человек, и виной этому был Каховский. Сначала он упорно отрицал свою причастность, но другие декабристы дали показания о его действиях.
Каховский продолжал изворачиваться, но нервы его сдали и он, наконец, написал признание: «...очные ставки никогда бы не могли заставить меня сознаться; они лишь раздражают самолюбие; раз сделанное показание,
Июльской ночью 1826 г. на валу Петропавловской крепости была проведена казнь над пятью мятежниками: Рылеевым, Пестелем, Муравьевым-Апостолом, Бестужевым-Рюминым и Каховским. Суд их поставил «вне разряда» и приговорил к четвертованию, но, решив не проливать крови, декабристов повесили.
Если на эшафоте Пестель, Рылеев и Муравьев жали, прощаясь, друг другу руки и поддерживали ослабевшего Бестужева-Рюмина, Каховский и здесь стоял одинокий, никому, кроме палача, на свете не нужный.
До декабрьских событий заговорщики не отличались твердостью в своих религиозных убеждениях. Более того, некоторые из них были атеистами, а Лунин, например, принял католичество. Они в основном следовали идеям тогдашней Франции, относясь к православию легкомысленно, считая религию уделом умственной косности. Борьбу с православной церковью они даже поставили своей целью, наравне с борьбой антимонархической, полагая, что церковь освящает крепостничество. Рылеев сочинил песню, которую они пели после совещаний: «Первый нож — на бояр, на вельмож, второй нож — на попов, на святош».
Совершенно другими стали декабристы после своего осуждения. Одиночное заключение и тяжелая работа на каторге заставили их посмотреть на жизнь иначе. Многие поняли, что без веры в Бога человеческая жизнь не имеет смысла. Трубецкой, уже седой и согбенный старик, говорил: «Каторга была вторым крещением, обратившим нас в христианство, а учение Христа облегчало наши страдания; мы научились от него безропотно терпеть...»
У Каховского времени обратиться к Богу не хватило.
* * *
Россия примеряла на себя и «полицейский мундир» Петра I, и «шляхетский кафтан» Екатерины II, и военного образца «бюрократический вицмундир» Николая I.
К середине XIX в. стало ясно, что крепостной строй тормозит промышленное развитие страны. Капиталы почти не получали промышленного употребления, а накапливались в банках. Назревала смена натурального хозяйства меновым. Торговый сбыт земледельческих продуктов поднимал стоимость земли; малопроизводительный крепостной труд, вознаграждаемый земельным наделом, был земледельцу не в радость. Все явственнее звучала мысль о замене крепостного труда вольнонаемным. Необходимость крестьянских реформ была очевидной. По крестьянскому вопросу высказались все общественные группы. Отмена крепостного права в феврале 1861 г. явилась эпохальным событием.
Проведена была реформа суда — на началах отделения судебной власти от административной, гласности судопроизводства, введения института присяжных заседателей.
Был издан новый университетский устав, предполагавший самоуправление, отменена предварительная цензура для более объемистых книг и некоторых повременных изданий.
Россия и в дореформенную пору была богата разными кружками, а в 60-е годы их стало намного больше. Состояли они в основном из молодежи. В Москве выделялись два кружка — нефедовский и ишутинский, первый как типичный кружок самообразования, второй как политический, давший русскому терроризму человека, оставившего по себе в истории плохую память. Речь идет о Каракозове.