История русской литературы с древнейших времен по 1925 год. Том 2
Шрифт:
легко убивать, как умирать, и где жестокость и грязь неотделимы от храбрости и отваги.
Огромный талант Бабеля заставляет читателя мгновенно принять законы этого мира и
понять его логику. Он непревзойденный мастер сказа, и это качество присутствует и в его
Одесских рассказах, повествующих об удивительных подвигах знаменитого еврейского
бандита и написанных характерным русско-еврейским жаргоном.
192
Paralipomena
1.
История драмы, если это не драма только для чтения, не может быть
написана отдельно от истории сцены, для которой она предназначалась, а
история русской сцены за последние пятьдесят лет слишком обширная тема,
чтобы затрагивать ее здесь. О драматических произведениях писателей,
которые были не только драматургами, я говорил в связи с их литературной
деятельностью другого рода, и здесь я дам только кратчайший очерк главных
фактов развития русской драматургии в связи с эволюцией театра.
Во второй половине XIX века на русской сцене господствовал быт
(непереводимое русское слово, означающее жизнь и обычаи той или иной части
человечества). Целью драматурга, как и актера, было прежде всего
воспроизведение типов современной жизни. В литературе возглавил эту школу
великий Островский, который между 1850 и 1886 (год его смерти) годами мог
бы сказать: «Русская драма – это я». Театрами, лучше всего воплощавшими
идеалы бытового реализма, были императорские драматические театры обеих
столиц, особенно Малый театр в Москве. И актеры, и авторы того времени
сосредоточивали внимание исключительно на типах и нравах. Драматическое
построение было в загоне, и все его традиционные аспекты, всякая
«скрибовщина» и всякий «сардуизм» (от имени Сарду, французского
драматурга) тщательно избегались. Остров ский, чрезвычайно плодовитый
автор, не оставил достойных преемников. Все драматурги, следовавшие за ним,
не поднимались выше второго разряда, и к концу века русская драматургия
пришла в состояние застоя, хотя на сцене продолжали появляться
первоклассные бытовые актеры и поток бытовых пьес не истощался. Самыми
популярными драматургами этой школы были Н. Я. Соловьев (1845–1898),
который имел честь сотрудничать с самим Островским в нескольких пьесах;
Виктор Крылов (1838–1906), многолетний заведующий репертуаром
Петербургского императорского театра; романист Потапенко; и Виктор Рыжков,
творчество которого пришлось уже на первые годы двадцатого века.
Первую революцию в русской драматургии произвели пьесы Чехова и
основание Московского Художественного театра К. С. Станиславским
(Алексеевым)
труппой ознаменовала начало новой эпохи. Принципом Стани славского был
реализм a outrance(беспощадный). Театр был двойником Мейнингенской
труппы и театра Антуан. Всякая «театральность» и условность безжалостно
изгонялись со сцены; в поисках реализма доходили до того, что иной раз за -
ставляли актеров говорить, повернувшись спиной к публике, и заменяли
традиционную трапецию сценической комнаты на «реалистические» комнаты с
прямыми углами. В этом смысле Станиславский только продолжил и
преувеличил старую традицию. Истинным его нововведением было полное
подчинение актера постановщику и сурово навязываемое равенство актеров
между собой. Это была труппа из одних звезд, или, вернее, труппа без звезд.
Система эта великолепно подходила для чеховских пьес, которые тоже убирают
«героя» и доводят реализм до упразднения всякого сюжета, превращая пьесу в
серию «кусков жизни». Другой характерной чертой чеховской драматургии был
перенос главного интереса с социальных фактов – типов и нравов – на
эмоциональные факты: психологию и атмосферу. В главе, посвященной Чехову,
я достаточно останавливался на его пьесах, а в главах о Горьком и Андрееве
указал на печальные результаты, к которым подражание Чехову привело. Не
драматичная, психологическая и ультрареалистическая школа Чехова сохранила
193
господство только на короткое время. Это был слишком очевидный тупик, и
совершенство, достигнутое идеальным соответствием актера и драматурга в
чеховских постановках Станиславского, было бесплодное совершенство: у него
не было завтрашнего дня. Попытка влить в чеховские формы социальное
значение не принесла плодов, несмотря на огромный успех пьесы На днеи
Детей Ванюшина, проблемной пьесы С. Найденова (1868–1922). К 1910 г.
чеховский реализм (но, конечно, речь не о самих чеховских пьесах) был
мертвее, чем старый реализм Островского.
Новый тип реализма возник в пьесах Арцыбашева, который (под
некоторым влиянием Стриндберга) попытал свои силы в психологиче ской
проблемной драме и сумел написать несколько довольно грубых, но вполне
игровых пьес. В другом направлении пошел Илья Сургучев, возродивший
обычную психологическую драму XIX века. В 1914 г. немалый успех имели его