История русской литературы второй половины XX века. Том II. 1953-1993. В авторской редакции
Шрифт:
Не буду перечислять произведения второго сборника «Литературная Москва» (1956), отмечу лишь превосходную статью И. Эренбурга «Поэзия Марины Цветаевой», написанную тонко и изящно, к однотомнику стихов Марины Цветаевой, который вскоре должен был выйти в Гослитиздате. Среди точных биографических данных Марины Цветаевой, которая покинула Россию в 1922 году, жила в Берлине, в Праге, в Париже, писала стихи, но посюду была одинокой, И. Эренбург отмечает особенность её поэзии:
«Два глубоких чувства она пронесла через всю свою сложную и трудную жизнь: любовь к России и завороженность искусством. Эти два чувства были в ней слиты.
Когда я думаю о русском характере её поэзии, я меньше всего обращаюсь к её сказкам или к тому, что она взяла от народной песни. Внешние приметы как бы говорят о другом: о знании и любви к самым различным сторонам – к Древней Греции, к Германии, к Франции. В отрочестве Цветаева увлекалась «Орлёнком» и всей условной романтикой Ростана. Потом её увлечения стали глубже: Гёте, «Гамлет», «Федра». Она писала стихи по-французски и по-немецки. Однако повсюду, кроме России, она чувствовала себя иностранкой. Всё в ней было связано с родным пейзажем – от «жаркой рябины» молодости до последней кровавой бузины. Оновными темами её поэзии были: любовь, смерть, искусство, и эти темы она решала по-русски, верная не только традициям великих предшественников, но и душевному
И тут же публикуются стихи Марины Цветаевой. И в первом же, «Моим стихам, написанным так рано», М. Цветаева предрекает свою поэтическую судьбу:
…Разбросанным в пыли по магазинам(Где их никто не брал и не берёт),Моим стихам, как драгоценным винам,Настанет свой черёд!Коктебель, май 1913(Там же. С. 715)Любопытна судьба рассказа А. Бека «Письмо», который он предложил опубликовать в «Литературной Москве». 24 января 1956 года главный редактор Госиздата А. Пузиков просит согласия ЦК КПСС опубликовать рассказ А. Бека «Письмо» в «Литературной Москве». П. Поспелов согласился с этим предложением, но, пока рассказ дожидался этого разрешения (Агитпроп на письмо Сучкова дал отрицательный отзыв – № 123. С. 483), сборник «Литературная Москва» уже вышел в свет. Рассказ А. Бека был опубликован в журнале «Знамя» в 1956 году (№ 4) под названием «Письмо Ленина».
Но был здесь эпизод, о котором обычно умалчивают. Б. Пастернак дал Казакевичу и Каверину свой роман «Доктор Живаго», роман Казакевичу не пришёлся по душе, и он отказал Пастернаку в публикации: дескать, роман великоват для альманаха, а Пастернак потом удивлялся, ведь Казакевич в альманахе опубликовал роман «Дом на площади», по размеру ничуть не меньше «Доктора Живаго», а во втором сборнике альманаха В. Каверин опубликовал роман «Поиски и надежды», чуть меньше по объёму «Доктора Живаго». Об этом не следует забывать, вспоминая творческую историю романа «Доктор Живаго».
Москва, различные художественные организации, Союз писателей, Союз художников, Союз киноматографистов, были в постоянной зависимости от различных писем и постановлений Отделов ЦК КПСС, от решений Суслова, Поспелова, от цензуры, которая тоже писала о неблагополучии жизни художников, властителей дум народа.
Долго готовилось Всесоюзное совещание работников издательств и полиграфических предприятий, было принято решение Президиума ЦК КПСС, писались доклады, выступления, на совещание пригласили писателей. Присутствовали секретарь ЦК КПСС П.Н. Поспелов, заведующий Отделом пропаганды и агитации ЦК В.С. Кружков, заведующий Отделом науки и культуры ЦК А.М. Румянцев. 17 февраля 1955 года на совещании выступил В.М. Молотов. С докладом выступил министр культуры СССР Г.Ф. Александров. С острой критикой доклада выступила М.С. Шагинян, которая увидела, что в докладе почти ничего не говорится об издании художественной литературы, не только современной, но и классической. В частности, М. Шагинян 16 февраля говорила, возражая министру против «четырёх моментов», которые министр наметил для редактора и издателя: «Надо со всей чёткостью сказать с этой трибуны, что работа советского писателя совсем не такова. Творчество советского писателя не регламентируется издательством, темы ему не заказываются издателем. Тема книги – это внутреннее творческое дело каждого советского писателя, и я обращаю внимание на это место в докладе министра потому, что оно может чрезвычайно обрадовать недругов, утверждающих на сотню ладов, что советский писатель не обладает свободой творчества и пишет по заказу…» На следующий день, 17 февраля, М. Шагинян написала письмо В.М. Молотову, в котором сообщила, что после её выступления «тов. Александров встал и сказал залу, что моя речь выразила тенденцию «некоторых» писателей «увести советскую литературу из-под партийного и государственного контроля». Это обвинение – клеветническое… Когда же я, доведенная до крайнего негодования, во всеуслышание сказала Александрову, что считаю его заявление, брошенное в залу, клеветническим, а за клевету отвечают у нас все граждане, в том числе и министры, то кто-то из президиума вызвал охрану, которая предложила мне выйти из президиума. Такой беспрецедентный в нашей советской общественной жизни случай пришлось пережить в Министерстве культуры…» (Культура и власть. С. 358).
В.М. Молотов написал на письме М. Шагинян резолюцию: «Разослать членам Комиссии по руководству совещанием работников издательств и полиграфической промышленности. В. Молотов. 19.02.1955».
2 марта 1955 года А.П. Потоцкая-Михоэлс обратилась к В.М. Молотову с просьбой разрешить проведение вечера памяти С.М. Михоэлса в день его 65-летия и издать его книгу статей и выступлений. Письмо пошло по очереди всем ответственным лицам ЦК КПСС. Через пять лет книгу статей С.М. Михоэлса издали, а проведение вечера памяти режиссёра и артиста сочли «нецелесообразным»: «65-летие не является юбилейной датой» (Там же. С. 374). 17 марта 1955 года в «Литературной газете» была напечатана статья М.И. Ромма «Кино и зритель». Отдел науки ЦК тут же направил «Записку» П.Н. Поспелову о «грубой ошибке, допущенной газетой, выразившейся в опубликовании материала без должной его проверки» (Там же. С. 375). В 1955—1957 годах Отдел науки и культуры ЦК КПСС пишет «Записки» о положении в изобразительном искусстве, о VIII пленуме Правления Союза советских композиторов, о гастролях эстрадного оркестра Эдди Рознера, «Об оживлении нездоровых тенденций в творчестве художников», «О ХV пленуме Оргкомитета Союза советских художников СССР», о творческих трудностях в МХАТе, «О серь ёзных недостатках в репертуаре драматических театров», «О серьезных недостатках в советском киноискусстве», «О подготовке Всесоюзного совещания литераторов, пишущих о колхозной деревне» (состоялось 26—31 октября 1955 года в Москве. – В. П.), «о серьёзных идейных пороках» пьесы Л.Г. Зорина «Алпатов», «о необходимости критической оценки пьесы Н.Ф. Погодина «Мы втроём поехали на целину» (Новый мир. 1955. № 12. – В. П.). Хвалебные статьи 13 декабря 1955 года в «Комсомольской правде», 22 ноября 1955 года в «Советской культуре», критическая в «Правде» (1950. 5 января), «О серь ёзных недостатках в деятельности секретариата правления Союза писателей СССР», «О несовместимости взглядов И.Г. Эренбурга с идеологией и политикой КПСС в области литературы и искусства», «Об итогах закрытого партийного собрания Московского союза художников», «О вредном влиянии» на творческую молодёжь Давида Бурлюка не обосновано», «О необходимости внесения уточнений в оценку творческой деятельности В.Э. Мейерхольда», «О серьезных идеологических недостатках в современной советской литературе», «О нецелесообразности восстановления звания народного артиста РСФСР Ф.И. Шаляпину» (решение П. Поспелова, М. Суслова, А. Аристова, Е. Фурцевой. 05.10.1956), «О выступлениях против партийного и государственного руководства искусством в журнале «Вопросы философии» и в других периодических изданиях» (статья Б.А. Назарова и О.В. Гридневой «К вопросу об отставании драматургии и театра» в журнале «Вопросы философии» (1956. № 5), «О запрещении постановки в театрах страны пьесы Н.И. Дубова «Семья Барсуковых» (сначала пьеса была принята к постановке, а потом запрещена во всех театрах страны) – в этих письмах и решениях отмечались реальные и мнимые недостатки развития современной литературы и искусства.
В это время, 60-х годах, наступил словно перелом в русской литературе… Словно прорвалась плотина, и в русскую литературу хлынул целый поток первоклассной литературы о войне и деревне: сразу обратили на себя внимание вышедшие одна за другой повести Юрия Бондарева «Батальоны просят огня» (1957) и «Последние залпы» (1959), «Южнее главного удара» (1958) и «Пядь земли» (1960) Григория Бакланова, «Живые и мёртвые» (1960) Константина Симонова, «Братья и сёстры» (1959) Фёдора Абрамова, первые повести Виктора Астафь ева «Перевал» (1959) и «Солдат и мать» (1961), сборник рассказов «Подснежник» (1956) и повесть «Убиты под Москвой» (1963) Константина Воробьёва, «Владимирские просёлки» (1957) и «Капля росы» (1960) Владимира Солоухина, «Дневные звёзды» (1958—1959) Ольги Берггольц, «Память земли» (1961) Владимира Фоменко, «Люди не ангелы» (1962) Ивана Стаднюка, первые произведения братьев Стругацких «Страна багровых туч» (1959) и «Путь на Амальтею» (1960)… Прорвавшаяся плотина продолжала выдавать поток давно не издававшихся писателей, таких как Михаил Булгаков: в 1955 году был издан небольшой сборник пьес, в 1962 году сборник пьес вышел в более полном составе, поставили пьесу «Дни Турбиных», наконец, журнал «Новый мир» опубликовал в 1965 году «Театральный роман», а «Москва» – роман «Мастер и Маргарита», в 1966 году издательство «Художественная литература» издала его «Избранное»; появились первые сборники стихотворений Анны Ахматовой и первые публикации рассказов и повестей Андрея Платонова. Заметной публикацией был роман «Костёр» К.А. Федина (Новый мир. 1961. № 8—12), а также книга воспоминаний И.Г. Эренбурга «Люди, годы, жизнь», книга третья (Новый мир. 1961. № 8—11). С цензурой у Твардовского были сложности, пришлось бороться за текст, ведь то, что пережил в своей жизни И. Эренбург, никто повторить не может, у него индивидуальная судьба. И Твардовскому легче было пробивать сложные труднопроходимые вещи. Ослабевала догматическая цензура и идеологические шаблоны, которые долгое время сковывали развитие литературы и искусства, ограничивая простор и фантазию культуры. Человек во всех его возможных сложностях и противоречиях предстал перед читателем, не всем удаётся представить его во всей глубине психологической наполненности, но интерес к нему всё больше и больше возрастал, особенно учитывая опыт классических предшественников.
Оживился интерес к новым проблемам и среди критиков, литературоведов. Острее стали их выступления в печати, в курительных комнатах, в студенческих аудиториях, особенно на филологическом факультете МГУ имени М.В. Ломоносова, где не щадили фундаментов литературоведения, в частности социалистический реализм как основной метод современной русской литературы. Блестяще начал свою литературную деятельность аспирант филологического факультета МГУ Марк Щеглов (1926—1956), опубликовав к 125-летию со дня рождения Л.Н. Толстого в журнале «Новый мир» статью «Особенности сатиры Льва Толстого» (1953. № 9). В 1953—1956 годах Марк Щеглов в различных журналах опубликовал статьи «Очерк и его особенности», «Реализм современной драмы», «Верность деталей», «Спор об А. Блоке», «Есенин в наши дни», «Всеволод Иванов», «Русский лес» Леонида Леонова», «Что случилось в Пенькове», «Жизнь замечательного человека», задумал написать диссертацию о традициях Льва Толстого в советской литературе, книгу «Баратынский – Тютчев – Фет», но не успел: осенью 1956 года скончался от тяжкого недуга. Вокруг Марка Щеглова, как только он появлялся на Моховой (старое здание МГУ), сразу возникал круг его друзей и единомышленников – это Станислав Лесневский, Олег Михайлов, Виктор Петелин, Владимир Лакшин, Вадим Кожинов, Пётр Палиевский, Сергей Бочаров, которые позднее своими статьями способствовали разрушению фундамента социалистического реализма.
Характерен в этом отношении эпизод на филологическом факультете осенью 1956 года. В научном студенческом обществе четвёртого курса факультета возникла мысль провести научное обсуждение о художественном методе в литературе. Устные выступления аспиранта В. Петелина обратили на себя внимание резкостью и бескомпромиссностью. Председатель НСО Борис Бугров подошёл к нему с просьбой сделать доклад на эту тему. Аспирант закончил диссертацию «Человек и народ в романах М.А. Шолохова», сдал её научному руководителю профессору А.И. Метченко, был свободен и охотно взялся за эту тему. Слухи широко разошлись по факультету, и профессор А.И. Метченко пригласил аспиранта на беседу. То, что он услышал от докладчика, профессора потрясло, и он начал уговаривать аспиранта отказаться от доклада: «Ну кто ты сейчас? 15 октября у тебя закончился срок пребывания в аспирантуре. Ты уже не аспирант, но ещё и не преподаватель… так, ни то ни сё… А лезешь на рожон». В этот же вечер состоялось партийное бюро факультета, на котором тезисы доклада были обсуждены и запрещены, в выступлении постановили отказать, предложили выступить с докладом профессору А.И. Метченко. Но и В. Петелину слово было предоставлено председательствующим Борисом Бугровым, больше часа он остро критиковал социалистический реализм, опираясь на творческую историю романов «Тихий Дон» и «Хождение по мукам», на историю литературы 20-х годов ХХ века.
В.В. Петелин подверг острой критике основные положения Устава советских писателей, гласящие, что писатели должны изображать жизнь в её революционном развитии, что советские писатели при создании образов должны отбирать «лучшие чувства и качества советского человека, раскрывая перед ним завтрашний день», показать его таким, «каким он должен быть, осветить его завтрашний день», процитировал и А. Фадеева: «Это не только не умаляет силы реализма, а это и есть подлинный реализм. Жизнь надо брать в её революционном развитии. Приведу пример из области природы. Яблоко, выращенное в саду, особенно в таком саду, как сад Мичурина, – это яблоко такое, «как оно есть», и одновременно такое, «каким оно должно быть». Это яблоко больше выражает сущность яблока, чем дикий лесной плод. Так и социалистический реализм» (Проблемы социалистического реализма. М., 1948. С. 12). Вот все эти положения были раскритикованы докладчиком и сделан вывод, что развитию современной литературы мешает, тормозит догматический метод социалистического реализма.