История с продолжением

Белецкая Екатерина

* * *

Гаяровского на месте не было. Хорошо, что он успел созвониться со своим сменщиком, и поэтому их приняли быстро – почти сразу после того, как они приехали. Идти сам Пятый не мог – снова отключился, поэтому им дали каталку.

Сменщик Вадима Алексеевича сначала не понравился Валентине – уж больно он был любопытен и назойлив.

– Рассказывайте подробно, что произошло, – потребовал он первым делом, когда каталку завезли в приемное.

– Упал, – не подумав

брякнула Валентина. Врач в это время как раз осматривал Пятого, бегло, как могло показаться на первый взгляд невнимательно. Но, как позже выяснилось, это только показалось.

– Да?… – притворно удивился врач. – Это надо же… Это откуда же надо было так художественно упасть?…

– В смысле? – не поняла Валентина.

– А в том смысле, что ключицу при падении так ни в жизни не разобьешь. Только если умудриться провалиться в какую-нибудь дырку головой вниз. Да и Вадим мне тут указаний надавал, конкретно – проверить на предмет побоев. Врать нехорошо, вам никто не говорил?

– Говорили, – неохотно призналась Валентина. – Ну ладно, вы правы. Его действительно ударили по голове. И по руке тоже. Палкой. Вы это хотели услышать?…

– В принципе да. Ладно, проехали. Так, что у меня тут записано? – врач вытащил из кармана бумажку, очки и на секунду замер, вглядываясь в текст. – Вадим просил рентген… хорошо. Сейчас – на рентген, голову – две проекции, грудная клетка – тоже две… и, соответственно, ключица. Все, поехали.

– А зачем грудь надо делать? – удивилась Валентина.

– Меня предупредили про туберкулез и приказали подстраховаться, – объяснил врач. – Лечение разное, половину препаратов при открытой форме нельзя давать, вы же понимаете… Кстати, кто из вас при нем будет?

– Давайте я, – вызвалась было Лена, но Валентина ее осадила.

– Тебе еще детей рожать, незачем светиться лишний раз. Я послежу. Только фартук дайте…

– Это без вопросов. Он давно без сознания? – спросил врач.

– Нет, в принципе. Он периодически в себя приходит, но ненадолго. Последний раз в машине очнулся, минуты на три. Мы его дома кололи…

– Что уже делали?

– Анальгин и но-шпу, по два кубика внутривенно. Его рвало.

– Ясно, – врач кивнул. – Давайте, в ритме вальса. А то мне что-то дыхание не нравится, а я до снимков не смогу сказать, из-за чего это.

– А почему?…

– Угнетенное оно, пока не ясно, почему. То ли туберкулез, то ли, что хуже, мозговые явления из-за удара. Плохо, что попали по старому трепанационному шву. Как бы чего не вышло…

– Простите, как вас зовут? – спросил Валентина.

– Сергей, – кивнул тот. – А вы – Валя. Угадал?

– Вадим вас предупредил, – усмехнулась Валентина. – Сергей, я хотела спросить… Как вы думаете, это, – она махнула рукой в сторону Пятого, – серьезно? Или нет?…

– Скорее всего нет, – ответил тот. – Обычно я не ошибаюсь. Но на всякий случай проверим.

– Проверим, – согласилась Валентина. –

Поехали.

…На снимках ничего особенного не оказалось. Отек был, но все обстояло гораздо лучше, чем думала Валентина.

– Так, – Сергей рассматривал снимки, – две пятипроцентные глюкозы, эуфиллин десять внутривенно, можно еще два кубика сульфокамфокаина.

– А натрий нельзя? – спросила Валентина.

– Не стоит. Пока последим, посмотрим. Это все-таки сотрясение, мало ли что…

* * *

Пятый проспал сутки, он очнулся только под вечер следующего дня. За этот день его успели дважды свозить на снимки, накачать глюкозой еще раз и наколоть кучей препаратов.

Открыв глаза, он обнаружил, что лежит на боку, что рука его привязана к кровати, потому что стоит капельница, и что рядом с его кроватью сидит ни кто иной, как Юра. Пятый немного поднял голову – боль почти прошла – и осмотрелся. Он ухитрился проделать все это незаметно, поэтому немного напугал Юру, спросив:

– Слушай, сколько времени?

– Мать моя женщина… – сквозь зубы процедил тот. – Нет бы поздоровался сначала… Восемь вечера. Ты как?

– В порядке… скоро снимут? – спросил Пятый, приподнимая голову. – Мне отсюда не видно.

– Почти пустая. Я пойду, позову сестру, – Юра встал, потянулся и добавил: – Да, достал ты нас…

– Прости. Слушай, кто это прикололся?… Почему меня на бок положили?

– Врач велел, – пожал плечами Юра. – Ты жрать хочешь?

– Пока нет, спасибо. Как получилось, что ты тут оказался? – Пятый осторожно положил под голову руку, повернулся к Юре. – Ты, по-моему, не особенно заинтересован в том, чтобы я был жив…

– Ленка попросила, – неохотно ответил Юра. – Вообще, это не твое собачье дело, Пятый. Надо – и оказался. Сейчас вернусь.

Сестра, которую привел Юра, сняла Пятому капельницу, потом пришел врач, осмотрел, разрешил осторожно вставать, ходить, но с едой пока что подождать – не кончилось действие какого-то очередного препарата. Когда все ушли, Пятый сел на кровати, накинул на плечи халат и спросил:

– Юр, как ты относишься к тому, чтобы пойти покурить?

– Я-то положительно, но тебе, по ходу дела, нельзя, – ответил тот.

– Тогда я просто постою с тобой, пока ты куришь, – твердо сказал Пятый. – Ко всему прочему наш разговор не для этого места, верно?

– Верно… погодь, какой разговор? – опешил тот.

– Тот, о котором ты подумал, – со вздохом ответил Пятый, вставая. – Идем.

…На лестнице никого не было. Окно выходило на больничный двор, поэтому тут, на площадке, было тихо. И темно – лампочки горели через одну. Широкий лестничный пролет недавно вымыли – пахло хлоркой, сыростью. Пятый подошел к окну, оперся ладонями о подоконник. Оттепель… лужи на далеком асфальте внизу, отсвет фонарей в воде, город… Слишком далеко, не дотянуться… не войти…