История с продолжением
Шрифт:
– Я там посижу, рядом, – ответил Юра.
– Там сыро, вымокнешь, – предупредил Пятый, но Юра беспечно махнул рукой.
– Ерунда, просохну. Главное, чтобы ты не свалился в процессе. А то еще раз приложишься башкой… что мы тогда с тобой делать будем?
– Выбросите и купите нового, – Пятый снял халат и положил его на лавку, стоявшую у белой, выложенной кафелем стены. – Юр, ты чего так смотришь? – удивился он.
– Жалко, зеркала нет, – Юра почесал подбородок и нахмурился. – А то понял бы, чего я так смотрю. Ты себя давно со стороны-то видел?
– Давно, –
– Не то слово, – ответил Юра. – Я как-то раньше не думал, что это все так… паршиво смотрится… слушай, я вот хотел спросить… я, вроде, тебя теперь меньше бью, так? И тебя, и рыжего… Хоть немного полегче стало?
– Стало, – кивнул Пятый. – Я рад, что тогда мы успели справиться.
– Серьезно? – удивился Юра. – Я тогда говорил, что вас больше не трону… но, сам понимаешь… как бы это так сказать…
– А что объяснять?… – в пространство спросил Пятый. – Ты же работаешь. Ни Лин, ни я на тебя не в обиде. Даже не то чтобы не в обиде, мы тебе благодарны. Пусть не все, что сказал, выполнил, но большую часть – да. Я не ожидал…
– А почему? – живо спросил Юра. Он понимал, что Пятому, конечно, холодно стоять без халата, в одних больничных пижамных штанах в сырой душевой, но не спросить не мог – он, признаться, давно думал о том, о чем они сейчас говорили. – Почему – не ждал?
– Я никому не верю, – просто ответил Пятый. – Никому. Ни тебе, ни Валентине. До конца – не верю. И стараюсь ни на чьи слова по-настоящему не обращать внимания.
– Что – всем не веришь? – опешил Юра. – И рыжему своему – тоже?
– Лину тоже, – согласился Пятый. – С Лином еще сложнее. Тебе можно сказать то, что я сейчас сказал, а ему… ему нельзя. Его нельзя обижать, он и без этого… сам понимаешь…
– Но из-за чего?…
– Как – из-за чего? – в голосе Пятого послышалось отчаяние. – Хотя бы из-за того, что он может сломаться. Да, до сих пор он держится, но – мало ли что?… А вдруг?… Это тоже приходится постоянно иметь в виду.
– Так, значит, ты меня тогда спас просто так?… – потерянно спросил Юра. – Не для того, чтобы как-то подмазаться… просто?
– А как ты думал? – удивился Пятый. – Что мы тебя спасали для того, чтобы ты нас отблагодарил тем, что бить не будешь?… Если бы я мог смеяться, я бы сейчас смеялся, – произнес он тихо. – Юра, пойми, это глупо. Даже скорее не глупо, а наивно. По детски. Столь примитивный расчет для меня, мягко говоря, не характерен. Я тогда просто действовал по обстоятельствам. Лин тоже. И не более того. Если бы на твоем месте был Андрей – это бы ничего не изменило. Все было бы точно так же.
– Понятно, – протянул Юра. – Слушай, иди мойся, а то ты уже дрожишь.
– Иду. Я быстро… Юр, может ты все же выйдешь? – попросил Пятый. – А то некоторые ребята любят стегать по ногам плеткой, так что на мои ноги тоже лучше не смотреть…
– Я уже насмотрелся дома, но все же я пока тут посижу, – ответил Юра. – Давай, не тяни.
Пятый действительно вымылся быстро – минут за десять. Юра проводил
– Ой, мать честная!… Я же тебе хотел пожрать раздобыть, а уже девять вечера… Как думаешь – пустят меня сюда через полтора часа или нет?
– Думаю, что нет, – ответил Пятый. – Не бери в голову, я к этому спокойно отношусь. В “тимах” сам знаешь, как кормят.
– Ну сказал… тут же не “тим”. А ты, по ходу дела, дней шесть не ел…
– Четыре, – поправил Пятый. – Валентина заходила перед самой своей болезнью, приносила хлеб… Слушай, это ерунда. Я спать лягу, и все. Да я и есть-то не хочу, если честно…
– Ври, да не завирайся, – посоветовал Юра. – “Не хочу”.
– Действительно не хочу. Ты не в курсе, мне сегодня глюкозу ставили? – спросил Пятый.
– Ставили по-моему, – Юра почесал затылок, задумался. – Да, два раза. Утром и недавно совсем.
– Поэтому и не хочу, – подытожил Пятый. – Можешь считать, что я ел. Два раза. Утром и вечером.
– Ну и ел… – протяну Юра. – С такой жратвы ноги протянешь. Надо все-таки есть какую-то нормальную еду, а не эту дрянь в бутылках…
– Слушай, да ты же сам голодный! – вдруг дошло до Пятого. – Езжай домой, чего тебе тут-то сидеть… Вот я идиот, а! Юр, не морочь голову. Тебе самому ужинать пора.
– Ничего, мне это только на пользу, – отмахнулся тот. – А то я толстею с этой колбасы…
– Какой колбасы?…
– Да в заказах дают, жрать не успеваю.
– Подожди, туда пока нельзя, там обход… А ты тут какими судьбами? В гости или как? – спросила Валентина.
– Или как. Я ему поесть привез, я же обещал… а вы что такие расстроенные? – удивленно спросил Юра. Лена отвернулась, Валентина нахмурилась. – В чем дело?
– Ему ночью было очень плохо, мы тут с Ленкой с двух часов сидим, – неохотно ответила Валентина. – Устали, как собаки…
– Плохо? – переспросил Юра. – А когда я уезжал, все было нормально…
– Так ты уехал в десять, а нам-то позвонили в час ночи. Сказали, чтобы мы срочно ехали. Кто-то из палаты случайно заметил, позвали ординатора… а, черт знает что!…
– И что?
– Тахикардия. До десяти утра откачивали, – ответила Валентина. Лена все сидела все так же, отвернувшись. – И лидокаин кололи, и аппарат ставили…
– Какой аппарат? – не понял Юра.
– Кислород, – ответила Лена, поворачиваясь. – Ты хоть знаешь, что такое тахикардия?
– Ну… – замялся Юра. – Не особенно… с сердцем, что ли, плохо?
– Что-то в этом роде. Ладно, все хорошо, что хорошо кончается… – Валентина встала, потянулась, зевнула.
– Так к нему можно или нет? – спросил ее Юра.
– Подожди, сейчас выдут… Ленок, пойдем Вадима Алексеевича поищем, – позвала Валентина. – Посоветоваться-то надо, как думаешь?
– Пойдемте, – покорно согласилась Лена. – Делать все равно нечего, скучно… Как же я устала, Валентина Николаевна!… Спать так хочется.