История трех судеб. Начало пути
Шрифт:
– Так и знал, что не стоило при вас этого говорить, только уже не важно, не забудьте, что от вас требуется покорность и тишина, и послезавтра утром мы двинемся в сторону вашего дома, – буркнул тут же парень себе под нос, недовольно покосившись на девушку, вообще никак не реагирующую на его слова или поведение. Она смотрела на открытые ворота города, которые приближались, наблюдая за стражником, вышедшим на встречу с факелом. Раз бастард короля, а это был именно он, решил втянуть ее в свою игру, то Миаленика просто не могла упустить такой шанс и выставить его еще большим неудачником, чем он уже был. Улыбка появилась на губах, и девушка наоборот ждала завтрашнего дня, как праздника, каким, по сути и был, день начала ярмарки.
Спрашивать у бывшего наследника престола, что он тут забыл, не было никакого смысла, он в любом случае не ответит. Она не слышала о нем ничего
Уйдя в себя и просчитывая возможные варианты развития событий, девушка не заметила, как они въехали в город. У ворот их не остановили, видимо, солдат узнал гостей, и у него не возникло никаких вопросов по поводу прибытия в такой час. Поиски ночлега не заняли много времени, Рэндалл все же поездил бы еще в надежде подобрать более подобающее своей персоне место, но его товарищи начинали ныть об усталости и потребностях, и у него не осталось выбора, как остановиться около ближайшего заведения. Тот факт, что он не наследник некоторых людей не заботил, так при виде его, хозяева заведения суетились, приготавливая для важного гостя все самое лучшее. Не прошло и десяти минут, как перед ними был накрыт чуть ли не королевский стол, и вся троица с жадностью принялась его опустошать. Наблюдая за ними, Миаленика радовалась, так как все пока шло как по маслу, и она так думала, пока не поняла, что Рэндалл не сделал ни глотка спиртного и все это время наблюдает за ней.
Его взгляд был сверлящим и предупреждал о том, что парень не собирается напиваться и предоставить ей возможность сбежать. Прикусив нижнюю губу, девушка не видела других вариантов, как это можно теперь осуществить. Каша заварена, а расхлебывать ее не было ни возможности, ни даже хотя бы сил, что уж говорить о сообразительности, которая сейчас была очень нужна. Чуть ли не с головой закутавшись в плащ, чтобы лица не было видно, наследница боролась с голодом. Есть с ними, она боялась, пусть Рэндалл и не запрещал, но и разрешения так и не дал, а кто знает, как он отнесется к этому. По одному выражению его лица понятно, что парень сам пока думает о том, что будет дальше, и как ему следует себя вести. Попытку побега он ждал, и это лишало любой план шансов на успех. Неожиданно бастард поднялся со стула и подойдя к женщине, что протирала соседние столы, что-то прошептал ей на ухо. Та краем глаза покосилась на Миаленику, затем положительно кивнула и убежала. Мурашки бегали по коже, предчувствие чего-то плохого не покидало девушку, но с дрожью во всем теле она пока еще боролась. Такими же широкими шагами парень вернулся на место и сделал глоток из кружки, уж не знаю, что в ней было, но по сравнению со своими товарищами, Рэндалл был трезв.
– Вы же не будете совершать глупых поступков, которые могут стоить вам жизни, да и не только, не правда ли? – неожиданно тихо проговорил он, смотря только на собеседницу. Видимо, он так же понял, что спутники увлечены беседой между собой, и из их слов трудно что-то разобрать, а тем более понять. Они же с дочерью герцога прекрасно знали планы друг друга, и никто не хотел, чтобы его были сорваны.
– Мне четырнадцать, все мои поступки глупые, – напомнила она ему о том, что он разговаривает с ребенком, которым девушка себя уже давно не считала. Тут она заметила свою фибулу у него в руках, и сердце на секунду сжалось с такой болью, что хотелось закричать. Это единственное, что отец разрешил ей взять себе после смерти мамы, прежде она принадлежала ей. Так же эта вещь была бы доказательством того, кто она на самом деле в случае, если это понадобилось бы. Однако, таких случаев не должно быть в ее будущем, и все намного упростилось.
– Вы же уже догадались,
– Вам нужна дочь герцога Кленского? Найдите другую четырнадцатилетнюю девочку похожую на меня, прикрепите к ней эту фибулу и делайте что хотите, а меня оставьте в покое, я не просто так сбежала из дома, и не хочу туда возвращаться, – неизвестно откуда в ней на тот момент взялось столько смелости, чтобы предложить ему такие действия, но взгляд собеседника стал еще более серьезным. Наверное, он бы так и поступил в случае, если бы она смогла сбежать, вот только вкладывать надежды в кого-то постороннего он не хотел, и настоящая будущая герцогиня была беспроигрышным вариантом.
– Может, мне еще вырезать ей глаза, чтобы не показывать, что они не ваши? Вы отказываетесь от места королевы, почему? – наконец задал он вопрос, больше всего интересовавший его с тех самых пор, как троица обнаружила наследницу престола в харчевне почти заброшенного города. Набрав полную грудь воздуха, и отодвинув капюшон, чтобы он мог видеть всю серьезность ее лица, которое в любом другом человеке вызвало бы только смех, она не решилась откровенничать на эту тему.
– Детское безрассудство и нежелание подчиняться родителям, – откинувшись обратно на спинку стула, Миаленика немного опешила, когда Рэндалл взял ее руку и вложил в нее фибулу. Загнув пальцы, и тем самым, зажав ее в кулаке. Он смотрел только в каре-зеленые глаза своему единственному препятствию на пути к трону. Парень явно думал, и страшно представить о чем именно. Убей он ее, и в стране поднимется паника, на несколько лет без короля, они не останутся, герцог Кленский еще не собирался в могилу, а что потом? Слишком много высокопоставленных людей не хотели видеть корону на бастарде, пусть у него были и свои сторонники.
– Я так понимаю, что вы уже поняли, что домой я вас не повезу, – было видно, что Рэндалл хотел сказать еще что-то, но тут хозяйка заведения вернулась в зал и приближалась к ним. Проследив за ней до столика, парень хмыкнул и вернулся к кружке и недоеденной еде, – Следуй за ней, и смотри не глупи, ты мне будешь нужна завтра вместе со всеми теми манерами, каким тебя учили дома. В твоих руках будущее государства, – усмехнулся он наблюдая за тем, как девушка встала из-за стола и не обращая на него внимания, удалилась из помещения. В этот момент ей было интересно, знает ли бастард, что сам предоставил ей возможность для осуществления хитрости, или даже не догадывается? Хотя, что ему еще оставалось делать, если завтра он хотел появиться в обществе будущей герцогини Кленской, а не обычной девчушки в довольно скромном для ее положения платье, с грязным лицом и руками? Разве что вместе с ней пойти и лично вымыть.
Запихнув Миаленику в комнату и закрыв за ней дверь, хозяйка куда-то удалилась, но она и не была нужна. Помещение оказалось приспособлено под ванную, где в центре стояла бочка с водой, и от нее шел пар, подтверждающий температуру. Куча полотенец, веников и склянок с мылом аккуратно разложены на скамейках по кругу. Здесь девушка была совершенно одна. Решив, что смыть с себя грязь ей и вправду не повредит, беглянка разделась и с помощью специальной подставки забралась в бочку. Тепло окутало все тело целиком, кожа отдыхала от почти недели пути. Проведя рукой по предплечью, она чувствовала, как под пальцами катается грязь. Закрыв глаза и окунувшись в воду с головой, дочь герцога невольно вспомнила огромную ванну у себя дома, в которой она помещалась в весь рост, лежа на спине. Здешняя бочка ей и в подметки не годилась, но лучше такое, чем ничего.
Трудно следить за временем, когда твое тело получает подобное наслаждение, как от приема теплой ванны. Смыв грязь и несколько раз промыв волосы, беглянка сама выбралась из воды и закуталась в полотенце, когда в приоткрытую дверь быстро кто-то протиснулся. Вздрогнув от неожиданности, Миаленика уставилась на стоявшую около входа девушку, что принесла одежду. Впервые в жизни дочь герцога видела такую красоту, за все свои года она еще не встречала женщины, настолько красивой, как эта. С виду ей было не больше шестнадцати, вьющиеся русые волосы спадали почти до пояса, выразительные карие глаза с длинными ресницами, каждая черта ее лица была настолько тонкой и изящной, что трудно отвести взгляд.