История всемирной литературы Т.6
Шрифт:
Постановка острых общественных вопросов в литературе встречает сопротивление властей. В середине 30-х годов правительства германских государств под давлением Меттерниха усиливают преследование оппозиции. В 1835 г. цензура запрещает произведения писателей «Молодой Германии».
К этому времени появляются работы, обозначившие важные моменты в развитии философской, общественной и эстетической мысли в Германии: «Романтическая школа» (1833—1836) и «К истории религии и философии в Германии» (1834) Г. Гейне, «Эстетические походы» (1834) Лудольфа Винбарга, ведущего теоретика «Молодой Германии». В 1835 г. впервые были опубликованы лекции по эстетике Гегеля, но в то время они не привлекли большого внимания. Зато шумный резонанс приобрела деятельность левых гегельянцев, в частности выход в том же году книги Д. Штрауса «Жизнь Иисуса, критически рассмотренная». Левые гегельянцы, делая радикальные
При всех различиях в философских и общественных взглядах писателей и критиков 30-х годов их всех сближало стремление отмежеваться от предшествующего «художественного периода». Критическое отношение к Гёте характерно в той или иной степени и для Берне, и для Винбарга, а в известной мере и для Гейне и левых гегельянцев. Общей платформой была и резкая критика романтизма, прежде всего романтического субъективизма. Антиромантическим манифестом стала программная серия статей А. Руге и Т. Эхтермейера, издателей левогегельянского журнала «Галлеские ежегодники», под общим названием «Протестантство и романтизм» (1838—1840). Но если в отрицании романтического субъективизма левые гегельянцы шли по стопам своего учителя, то их требование тенденциозности поэзии никак не вытекало из «Эстетики» Гегеля.
В отличие от других стран, где в полемике против романтизма утверждались принципы реализма, в немецких эстетических спорах 30-х годов романтизму чаще всего противопоставлялась «тенденция», хотя, собственно, тенденциозность вполне сочетается с романтической системой образов. Немецкая литература этого периода не предложила убедительной альтернативы отвергаемому ею романтизму. Наиболее последовательно — и в художественном творчестве, и в эстетической программе — утверждал принцип реализма Г. Бюхнер, но и творчество его и тем более система взглядов стали известны уже в другую эпоху. Однако реалистические тенденции настойчиво проявлялись в прозе Иммермана и в исторических романах Алексиса, и в драматургии Граббе и Гуцкова.
Существенна при этом еще одна черта немецкой литературы 30-х годов. В антифеодальной борьбе, обострившейся в этот период, писатели опирались на опыт просветителей. Для драматурга Гуцкова образцом служил молодой Шиллер. Популярность Шиллера в 40-е годы определяется именно живой связью с просветительской традицией (что сказалось и на формировании реализма в немецкой литературе 30—40-х годов).
Людвиг Берне (1786—1837) — выдающийся публицист 20—30-х годов, в новых условиях возродивший традиции Лессинга и немецких демократов конца XVIII в. Вместе с Берне в литературу входил новый тип литератора: публициста и политического деятеля. Молодой Энгельс писал о «железном, непреклонном характере» Берне, его «импонирующей силе воли», он называл его «знаменосцем немецкой свободы» (Маркс К., Энгельс Ф. Соч. 2-е изд. Т. 1. С. 479).
Литературную деятельность Берне начал в 1818 г., основав журнал «гражданской жизни, науки и искусства» — «Весы». В трудных условиях посленаполеоновской реакции высказываться на «гражданские» темы было весьма непросто, и для пропаганды демократических идей Берне с блеском использовал жанр театральной рецензии. В ряде журналов и газет 20-х годов Берне целеустремленно выступал против разных форм угнетения и унижения человеческой личности, одновременно бичуя ограниченность, эгоизм, общественную индифферентность немецких бюргеров. В своих театральных рецензиях Берне меньше всего говорит о художественных достоинствах пьесы или искусстве актеров. Он пишет о мужестве, которого не хватает немцам: скрипач Миллер из «Коварства и любви» только у себя в комнате смог показать на дверь президенту — за дверью, где его стережет полиция, он бы этого не посмел. Это была не просто критика Шиллера — это была подцензурная форма осуждения общественной пассивности, призыв к действию, одно из средств воспитания гражданских чувств у соотечественников.
Сразу же после Июльской революции Берне эмигрировал во Францию. «Письма из Парижа» (1830—1833) — главная его книга. Сохраняя форму документа (книга выросла из частных писем писателя своей приятельнице), включая в себя широкую информацию о ходе событий во Франции начала 30-х годов, «Письма из Парижа» позволяют представить эволюцию их автора: от восторженного отклика на июльские дни к постепенному пониманию антидемократической сущности буржуазной монархии Луи-Филиппа. Берне нашел весомые слова, чтобы оценить историческое значение восстания лионских ткачей 1831 г., «войны бедных против богатых, тех, кому нечего терять, против тех, которые владеют собственностью». Социальный опыт режима Июльской монархии сделал Берне республиканцем.
Эстетические проблемы в книге Берне, как и прежде, неотделимы от политических. От литературы он требует не просто «тенденции» — на писателя возлагается миссия пропагандиста и борца. «Тот, кто почитает искусство как божество, грешит против самого искусства», — говорит Берне, имея в виду Гейне, ибо, по его убеждению, у Гейне эстетический интерес заслоняет любой другой. Но особенно непримиримо относился Берне к Гёте: «С тех пор, как я стал способен чувствовать, я ненавижу Гёте, с тех пор, как я научился думать, я знаю, почему». Он видит в нем тормозящую силу, упрекая его за равнодушие и безучастность к делам народа и отечества. Резкое неприятие Гёте и критическое отношение к Гейне не были ни слабостью, ни заблуждением Берне, как об этом нередко говорят. Берне был, по словам Ф. Энгельса, «человек политической практики» (Маркс К., Энгельс Ф. Соч. 2-е изд. Т. 41. С. 122), и с прямолинейностью политического деятеля (недаром Гейне сравнивал его с Робеспьером) он сочетал бескомпромиссность своих литературных оценок.
Актуальное значение имела последняя книга Берне «Менцель-французоед» (1837). Вольфганг Менцель (1798—1873) — критик и историк литературы, автор «Немецкой литературы» (1828), редактор журнала «Литературный листок». Его нападки на «Молодую Германию» в «Литературном листке» были справедливо восприняты современниками как донос, за которым и последовало запрещение произведений Гуцкова, Берне, Гейне и ряда других писателей. Берне, как и Гейне, глубоко убежденный в том, что будущее Германии во многом зависит от активного восприятия французского исторического опыта, противопоставил шовинистической демагогии Менцеля подлинный патриотизм писателя, борющегося за это будущее. Правда, это будущее Берне представил туманно и расплывчато. Так, он увлекся христианским социализмом и перевел в 1834 г. на немецкий язык книгу Ламенне «Слова верующего». Незадолго до смерти он стал членом тайного общества «Союз гонимых» — предшественника «Союза справедливых» и Союза коммунистов. Но место и значение Берне в немецкой литературе определяется не его программой будущего, а настойчивостью, с которой он требовал преодоления прошлого. Как «знаменосец свободы», он оставался примером и для поколения демократов 40-х годов.
Упоминавшаяся выше «Молодая Германия» — группа писателей, сложившаяся в первой половине 30-х годов. В нее входили К. Гуцков, Л. Винбарг, Г. Лаубе и другие, менее значительные авторы. Организационно они не были связаны друг с другом и вошли в историю литературы под этим названием, поскольку так оно было обозначено в указе о запрещении их деятельности. Общественные идеалы их были смутны и неопределенны и, по сути, не составляли единства. Но в эстетических позициях младогерманцев нетрудно выделить общее направление. Наиболее полно оно было выражено в трактате Л. Винбарга «Эстетические походы». Эта ныне полузабытая книга имела огромный успех не только в литературной среде, но и в широких кругах либерально настроенной молодежи. Винбарг подчеркивал общественную функцию литературы, требовал, как это делали и другие младогерманцы, открытого выражения тенденции. В духе времени Винбарг сурово оценивал веймарского Гёте, стремясь, однако, показать противоречивое сочетание в нем великого и мелкого, «гения и представителя светского общества». Резко осуждал Винбарг романтическую идеализацию прошлого, отвергая не только романтизм, но и даже исторический жанр. Задача развенчания романтизма представлялась Винбаргу настолько актуальной, что он даже и не пытался объективно-исторически оценить бесспорные завоевания немецких романтиков, например в лирике, которую он почти целиком отвергал. Не признавал Винбарг и никакой фантастики, видя в ней лишь уход от жизни.
Самой крупной творческой индивидуальностью среди младогерманцев был Карл Гуцков (1811—1878) — публицист, редактор ряда периодических изданий, в частности журнала «Телеграф для Германии» (в котором печатался молодой Энгельс), прозаик и драматург. Его роман «Валли, сомневающаяся» (1835) посвящен моральным проблемам, волновавшим младогерманцев, при этом идея «реабилитации плоти» приобретала открыто антицерковный смысл, что и привело к судебному преследованию автора. Гуцков, однако, не был этим запуган и остался верен демократическим идеям. Он был одним из немногих современников, кто поддержал Бюхнера и впервые опубликовал его произведения (хотя и искаженные цензурными купюрами).