История зарождения воздухоплавания и авиации в России

Веробьян Борис Сергеевич

Петр Нестеров

Князь Александр Михайлович

«Планер сделан из легкого материала и весит всего один пуд, что реально.Летчик не садится в аппарат, а повисает на руках на планках» специальных.«Аппарат приводится в движение лошадью», нужна сноровка…«Лошадь увлекает его за длинную, связанную с ним, веревку».«Аппарат, когда лошадь бежит, на 3 метра в воздух поднимается…Затем веревку управляющий лошадью бросает, и аппарат опускается».Репортер писал о полетах на планере в мажорном плане,И утверждал, что они важны для подготовки к полетам на аэроплане…Однажды Нестеров наблюдал ведомый Уточкиным аэроплан внимательно,И у него возникла мысль создания совершенного аппарата летательного.И в скором времени он в чертежах показал обтекаемость форм самолетаС воздушными тормозами и двухрычажной системой управления полетом.И в конце 1911 года из Нижнего Новгорода в Петербург проект отослан был.Но Главное инженерное управление Нестеров своими идеями не удивил.Преклонявшиеся перед всем иностранным консерваторы без протекцииОтвергали все ценное, создаваемое русскими

конструкторами, по инерции.И Нестеров едет в Петербург, чтобы пользу своего проекта доказать.Но и доброжелатели в инженерном управлении не смогли его понять.Тогда он хлопочет, узнав о вакансиях, в Военном министерстве спешноО зачислении в авиационный отдел офицерской школы, но безуспешно…Отпуск заканчивался. И Нестеров решился на шаг, не входящий в его планы,Он отправился на квартиру товарища военного министра Поливанова.Сунув «на чай» в руку отворившему дверь денщику, он его упросил,Чтобы тот к Его Высокопревосходительству допустил.

Полет Нестерова на планере

Проект самолета Нестерова

Несколько минут ожидания, как целая вечность, тянулись…И для Нестерова вдруг двери генеральского кабинета распахнулись.А перед Поливановым предстал голубоглазый офицер молодой,От которого веяло глубокой порядочностью и почти детской простотой.Беседа Нестерова с Поливановым нежданно затянулась на полтора часа.Казалось, его будущее колебалось у судьбы на весах.Нестеров с таким простосердечьем и энтузиазмом говорил,Что Поливанов положительную резолюцию на его рапорт наложил.Когда Нестеров прощался с генералом и тот ему руку пожал,Он еле смог сказать слова благодарности и даже слез не скрывал.Ведь он добился того, о чем в те годы, служа в артиллерии, мечтал.Вот как об этом, почти дословно, позднее сам Нестеров писал:«Без всякого разрешения я явился к генералу Поливанову, чем отнынеРисковал навлечь на себя неприятности по службе за нарушение дисциплины.Генерал Поливанов, выслушав меня, принял в моей судьбе горячее участие —Он отдал распоряжение о зачислении меня в школу… Я был счастлив!»…

Учебный парк на Волковом поле

Однако чиновники в министерстве подписали приказ, горький до боли,Не о зачислении Нестерова в авиационный отдел при Офицерской школе,А о зачислении в Офицерскую военную воздухоплавательную школу, на деле,Без упоминания, куда стремился Нестеров, то есть об авиационном отделе.И Нестерову пришлось отправиться под Петербург, на Волково полеВ распоряжение Александра Кованько – начальника этой школы.Генерал-майор Кованько любил воздухоплавание и его лелеял,И ненавидел авиацию, и с нею все летательные аппараты, воздуха тяжелее…Кованько в области воздухоплавания военного не был талантом обделен,И в России личность известная. И в своей долгой служебной карьере онКомандовал первой в русской армии воздухоплавательной частью с 1885 года,А в августе 1887 года был для Менделеева на аэростате организатором полета.Кованько с 1890 года Учебный воздухоплавательный парк возглавлял.Он с 1898 года член Воздухоплавательной комиссии, которую представлялВ Международном метеорологическом комитете. Кованько без позерстваСтоял за налаживание отечественных аэростатов и дирижаблей производства.В русско-японскую войну 1904–1905 годов он, как патриот непреклонный,Командовал Первым Сибирским воздухоплавательным батальоном.Кованько боевое применение привязных аэростатов организовано было.С помощью их наблюдение за неприятелем и корректировка огня происходили.

Александр Кованько

С 1910 года Кованько – начальник Офицерской воздухоплавательной школы.В нее преобразовали Учебный воздухоплавательный парк по Высшей воле,Где Кованько читал лекции по истории воздухоплавательного дела за границей.В школе этой летной профессии первые русские летчики начинали учиться.И Нестерову пришлось учиться в военной воздухоплавательной школеС октября 1911 года по конец августа 1912 года не по своей воле…К тому же в июне 1912 года с Нестеровым произошел эпизод интересный,Причем авиационным историкам, вероятно, малоизвестный.6 июня 1912 года вблизи Гатчины, в деревне Сализи как будтоДолжны были состояться испытания авиационного парашюта.Поручиком в отставке, Глебом Котельниковым, был изобретен этот парашют.И Нестеров с другом Дмитрием Николаевым свои услуги предложили тут…Друзья по воздухоплавательной школе волновались, понимая – дело важное,К тому же дело неизведанное и, как представлялось, опасное.Они не спали всю ночь, а когда спозаранку в Сализи прибыли,Там их немедленно арестовали и на гауптвахту посадили…Таково было распоряжение Кованько. Он, казалось, сделал как лучше…Чтоб не рисковать людьми, выполнили из песка человекообразное чучело…Парашют с чучелом сбросили с привязного аэростата,И чучело, даже не в лучшей форме, приземлилось на обе ноги, как надо…

Глеб Котельников

Но и после «вынужденной посадки» Нестерова на гауптвахту, самой судьбойЕго мечта об офицерской авиационной школе могла остаться мечтой.И только Кованько, за свободный полет 18 августа 1912 года на аэростатеНазвав Нестерова хорошим воздухоплавателем, учел его желание, кстати.Кованько, которому был подведомственен и авиационный отдел,Сказал Нестерову то, о чем он давно услышать хотел:«Ну а теперь, поручик, Бог с вами, отправляйтесь в Гатчину». Как знают,«К своим аэропланам… они ведь теперь и впрямь летают»…Правда, Нестерову, как и Николаеву, переводившимся в авиационный отдел,Предстояла медицинская комиссия. И здесь они могли остаться не у дел…На медицинской комиссии оба были признаны непригоднымиК службе в качестве летчиков и могли стать от авиации свободными…У Нестерова по наследству были слабые легкие.К тому же до Петербурга служил он во Владивостоке.А там климат влажный – дыхание Тихого океана…Но Нестеров «грезил летанием» и не отступал от своего плана.И он, и его друг пошли на хитрость. Им кто-то подсказалПодловить председателя комиссии по пути из школы на Гатчинский вокзал.Так они и сделали. И, рассказав врачу о полетах, как полагается,На аэростатах и планерах, заставили его под дружным натиском сдаться…

Александр Кованько

Так Нестеров, проявив настойчивость, находчивость и волю,Поступил в сентябре 1912 года в Офицерскую военную авиационную школу.И через несколько дней он к практическому обучению полетам приступил.Его инструктором Стоякин, летчик старательный, но посредственный был.И, садясь в учебный «Фарман» на место стажера-пилота,Нестеров вспомнил Николая Яцука и первый полет в самолете.Капитан-лейтенант Яцук с 1912 года – начальник школы авиационнойВсероссийского аэроклуба. Он был в авиацию фанатично влюбленный.Именно Яцук новичка в летном деле Нестерова к авиации приобщал,Когда Нестеров пассажиром с ним на самолете летал.Яцук был образованным человеком. Успехов Отчизны радиОн первым в мире создал прибор для управления самолетом по радио.Яцук разработал и проект радиоуправляемой торпеды воздушнойДля сбрасывания с военных самолетов, когда это нужно.Яцук поддержал и стремление Нестерова летчиком статьИ даже обещал Нестерова летному искусству обучать.Но их обоюдному желанию не суждено было сбыться.Нестеров, как офицер, должен был приказу министра подчиниться.И, выполняя на своем уровне инструкторскую летную работу,Летчик Стоякин готовил Нестерова к самостоятельному полету.

Учебный «Фарман-IV»

Аэроплан «Фарман-IV»

При достаточно простой системе обучения полетам в те годыНекоторые сверстники Нестерова уже сами совершали полеты,А он почему-то отказывался, и поручик, инструктор Стоякин недоумевал,И Нестерова в трусости, из-за своего неумения понять его, подозревал…Нестеров же просил инструктора Стоякина его еще и еще «вывозить»,Чтобы до конца возникшие вопросы «по летному делу решить»…Наконец, 12 сентября 1912 года на предложение полетать самостоятельноНестеров ответил согласием и стал готовиться к полету внимательно…На концах крыльев «Фармана-IV» привязали красные флажки, чтобы знали:В полете в первый раз ученик, и другие дорогу в воздухе ему уступали…Стартуя на самолете, Нестеров «Гному» в 50 лошадиных сил полный газ далИ аккуратно, выполнив по прямой разбег, плавно «Фарман-IV» в воздух поднял.Самолет достиг границы аэродрома, и инструктора глаза бдительныеУвидели, что Нестеров на «Фармане-IV» выполняет что-то удивительное.Вместо того чтобы сделать поворот без всякого крена «блинчиком»,Он, сделав крен в 30 градусов, самолет развернул под прямым углом…У следующего края аэродрома Нестеров на самолете маневр повторил,Затем самолет стал приближаться к месту, откуда старт дан был,На высоте 100 метров над местом старта, выключив мотор, накренил самолетИ, описав в воздухе со снижением круг, сел на место, с которого начал взлет.

Анри Фарман

Оторопевший инструктор Стоякин некоторое время в шоке пребывал.И, несмотря на нарушение всех его наставлений, повторить полет приказал.Нестеров точно так же еще раз сумел на «Фармане-IV» отлетать,И с этого дня он стал летать один, чтобы экзамен на звание летчика сдать.Стиль полетов Нестерова «крутые крены и плавность всех эволюций»Позволяли «по почерку» его издали наблюдавшим узнать… И при случаеКрутые повороты – «виражами Нестерова» называть. И было чему учиться…А он говорил: «при поворотах накреняются и природные летуны – птицы…»Но многие летчики продолжали проповедовать «осторожность» полета…Лишь Нестеров заявлял: «Если крен соответствует крутизне поворота,То воздух всегда будет крыльям надежную опору создавать»…Верил, что и «в вертикальной плоскости самолет может круг описать»…Нестеров снова пытался обосновать свою мысль: «Да, есть пессимисты,Но проделывают же в цирке «чертову петлю» велосипедисты…Центробежная сила прижимает их к кольцеобразному треку, не впервой,И в тот момент, когда едут они вверх колесами и вниз головой».Нестеров своей энергией внес свежую струю в общество офицеров.Так, на общем школьном офицерском собрании, к примеру,Он предложил на журналы по авиации каждому члену коллективаОтчислять по три рубля в месяц. И издание «Альманаха» – его инициатива.

Полевой аэродром

И в спорах с летчиками он возвращался к «мертвой петле», как ее называл…А в офицерском собрании появился «Альманах» – рукописный журнал,Где отклик на высказывания Нестерова о «мертвой петле» был помещен.И Нестеров узнал себя в стихах под заголовком «Кто он?»…«Ненавидящий банальностьПолупризнанный герой,Бьет он на оригинальностьСвоею «мертвою петлей»…»И задетый за живое Нестеров, обладая навыками в стихосложении,Немедленно ответил на без подписи ироническое стихотворение.Когда читаешь строчки, написанные нестеровской рукой,То чувствуешь, как он одержим был своею дерзкою мечтой…«Коль написано «петля»,То, конечно, это – я.Но ручаюсь вам, друзья,На «петлю»… осмелюсь я.Одного хочу лишь я,Свою петлю осуществляя:Чтобы эта «мертвая петля»Была бы в воздухе живая.Не мир хочу я удивить,Не для забавы иль задора,А вас хочу лишь убедить,Что в воздухе – везде опора»…

«Мертвая петля» (рисунок Нестерова)

Петр Нестеров

И споры о «мертвой петле» продолжались. И хотя Нестеров был убежден,Доказать же верность своей идеи личным примером не мог он.Самолетный парк Гатчинской школы не был готов для подвигов совсем.Там в небе «ползали» учебные, неуклюжие «Фарманы-IV» и «Фарманы-VII».«Фарманы» не развивали достаточной скорости, не обладали прочностью той,Которых от них требовал маневр, связанный с «мертвой петлей».Самолеты развалились бы в воздухе, по всем данным они не те…Поэтому Нестерову на время пришлось забыть о своей крылатой мечте.28 сентября 1912 года, почти через две недели, как он сам самолет поднял,Нестеров успешно на звание пилота-авиатора экзамен сдал.И был он на более сложный быстроходный «Фарман-VII» переведен.И стал готовиться активно по программе на «военного летчика» он.Как и ранее, Нестеров продолжал, «не упуская» погоды, летать,А нелетные дни работе над конструкцией своего самолета посвящать.Он считал, что «стать летчиком прежде всего необходимо ему,Чтобы в будущем испытывать самолеты своей конструкции самому».