Истребители. Трилогия
Шрифт:
На опушку я вышел осторожно. В двух километрах от леса шла рокадная дорога забитая техникой, беженцами, и скотиной которую гнали на восток.
И вот на эту забитую дорогу выстроившись в полукруг, и пикировали «юнкерсы». Работали они пулеметами, было видно что бомбы уже использованы, и они добивали боезапас.
– Наши, – сказал кто-то срывающимся голосом. Обернувшись, я рядом увидел всех сержантов, которые широко открыв глаза, смотрели на побоище впереди.
Сержант Лапоть не ошибся, над видневшимся
– У них скорость почти одинаковая, разницы в сотню не будет. Не догонят, – хмуро сказал я.
– Как же так? По людям, по скотине… А товарищ старший сержант? Зачем? – срывающимся голосом спросил Морюхов.
– Смотри сержант. Смотри на настоящую натуру немцев. Видишь какие они рабочие-пролетариаты? Запомните все, немцев бить надо! Бить! Пока они руки не успели поднять! Ясно… Общечеловеки, б.я! – добавил я вспомнив свое время.
Меня самого воротило от того что натворили немецкие летчики. Воинской техники на дороге фактически не было, в – основном сельского хозяйства да беженцы, и по ним они нанесли бомбо-штурмовой удар как будто это полноценно подразделение Красной Армии.
– Твари! – сплюнул я.
– Товарищ старший сержант… а что делать? Может помочь?
– Для этого есть люди. Возвращаемся к машине… Не понял! Бойцы, кругом! К машине шагом марш!
Следуя за печатавшими шаг сержантами, я постоянно оборачивался на удаляющуюся опушку. «Юнкерсы» уже закончили, и не обращая внимание на форсаж движков «чаек», выстроились в боевой порядок и направились на свой аэродром. «Чайки» так и не догнав немцев беспомощно закружили над дорогой, после чего потянулись обратно.
– Что там товарищ старший сержант? – спросил Малютов.
– Бойня там. Топорик давай, будем машину маскировать. Булочкин в охранение, остальным маскировать машину.
Когда мы выехали в поле, то были похожи на двигавшийся большой куст. Приказал повернуть сразу направо, проследовав дальше прямо по полю, рядом с опушкой. Действия мои были обоснованы проще некуда. На дороге завал, который только-только начали убирать, да и уцелевшим беженцам в глаза смотреть не хотелось, и видеть что натворили немцы тоже большой охоты не было. Хотя на мой взгляд, показать сержантам следовало бы, для злости.
– Товарищ старший сержант… вроде самолет, – сказал вдруг ефрейтор.
– Чего? – не понял я его, так как в это время пристально рассматривал дорогу, на половину скрытую дымами пожарищ от горевшей техники.
– Самолет впереди, – повторил Малютов уже увереннее.
Присмотревшись, я тоже увидел загнанный в лес самолет. И хотя виднелся только хвост с нарисованной красной звездой на зеленом фоне, сразу определил в нем «ишачка».
– Тормозни около него, посмотрим, – приказал я.
Остановившаяся
– Ко мне!
Впятером мы быстро осмотрели машину. В кабине был погибший летчик, мы осторожно вытащили его из кабины и отнесли в кузов ЗИС-а, место там нашлось.
– Филиппов Геннадий Арсеньевич. Старшина. Одиннадцатый иап, – сказал я вслух прочитав документы.
Самолет на вид был исправен, хотя потеки масла на моторе и дыры в кабине и плоскостях навевали на нехорошие мысли.
Сделав отметку на карте где находиться самолет, мы сели в машину и поехали дальше. Город решили объехать, все подъезды к нему оказались забиты беженцами, и нам пришлось по проселочной дороге, где было посвободней, ехать дальше. Перевалив через рокадную дорогу, мы поехали дальше, оставляя за собой шлейф пыли. Сержанты строго исполняли мой приказ, и в пять пар глаз следил за небом, и при любой опасности стучали по кабине. Но как бы то не было, к трем часам дня мы подъезжали к расположению полка.
Остановившись у часового с синими петлицами, я крикнув, спросил, старясь перекричать порыкивание грузовика:
– Где семнадцатый бап расположился?
Боец молча показал рукой направление с интересом разглядывая нас.
– Погнали. Вон туда где разлапистое дерево, – велел я ефрейтору, а сам при этом с любопытством разглядывая два десятка «чаек» замаскированных на опушке маленького леса.
– Не одни мы тут.
– Что товарищ старший сержант?
– Я говорю, вон СБ стоит, видишь механиков рядом? Вот езжай к ним, наверняка наши.
Первым что я услышал, когда вылез из остановившейся машины, было:
– …да я тебе эту железку в жо.у засуну… ты что мне принес?
Хмыкнув, я тихо сказал:
– Вот я и дома.
Посмотрев на подходившего ко мне техника-лейтенанта, отдав честь, отрапортовал:
– Товарищ лейтенант, не подскажете где находится штаб семнадцатого бомбардировочного полка?
– Знаю. Но не подскажу. Кто такие?
Доложив ему, кто я и откуда, получил указание, как добраться до нашего полка. Сам лейтенант был не из «наших», а из соседнего, истребительного.
– Малютов. Машину отгони вот под то дерево, и жди указаний. Товарищи сержанты. Подхватываем вещи, и за мной.
Дождавшись, когда они построятся с чемоданами в руках, я направился к штабу, который расположился в одном из уцелевших зданий пионерского лагеря.
И первым кого я увидел, был Никифоров, который с доброй улыбкой ждал меня у входа в штаб.
«Явно доложить успели» – подумал я, и вздохнул.
– Товарищи сержанты, подождите, скоро начштаба полка освободится, а ВАС, товарищ старший сержант, я попрошу проследовать в мой кабинет.