Из Рима в Иерусалим. Сочинения графа Николая Адлерберга
Шрифт:
Даже в патриаршей келье мы не избежали угощения трубками и кофе. Мы испросили разрешения владыки говеть в Храме Воскресения, где все богослужение, т. е. утреннее, вечернее и самая обедня совершались по ночам. Прочее же время дня мы посвящали разъездам по окрестностям Иерусалима и ближайшему знакомству с местами, упоминаемыми в Евангелии.
– Как желаете вы поститься? – спросил меня между прочим патриарх, – то есть намерены ли вы соблюдать во время говения обыкновенный или строгий пост? – Патриарх сделал нам этот вопрос потому, что православные посетители Иерусалима продовольствуются от греческого монастыря.
Сознание, что присутствование в местах, освященных стопами Спасителя, и исповедание в грехах своих там, где все наглядно напоминало нам Его страдания, подъятые для искупления человечества, сподобит нас благодати вкусить тела и крови Христовой при самом Гробе за нас пострадавшего Сына Божия, – направило углубленные в священные предметы мысли наши к ответу, что совесть наша повелевает нам предаться всеми силами души Господу и строгим постом, молитвой и умерщвлением плоти приготовиться к таинству святого причащения.
Святейший патриарх, благословив нас на этот подвиг, отпустил нас с миром, и за тем пища наша состояла лишь из сухого миндаля, нескольких оливов и свежей воды.
Глава XIV
ГУБЕРНАТОР ИЕРУСАЛИМСКИЙ – НОЧНОЕ ГОВЕНИЕ – МЕЧЕТЬ ОМАРА – ЗАПРЕЩЕНИЕ ХРИСТИАНАМ – ИОСАФАТОВА ДОЛИНА – КЕДРОНСКИЙ ПОТОК – МЕСТО УБИЕНИЯ СВ. СТЕФАНА – ГЕФСИМАНИЯ – ВЕРТЕП ПРЕСВ. БОГОРОДИЦЫ – ГРОБНИЦЫ ИОАКИМА И АННЫ – МАСЛИЧНЫЙ САД – ВОСЕМЬ ДЕРЕВ – ОЩУЩЕНИЕ – ХОЛОД – РАССКАЗ О. ДИОНИСИЯ – МЕСТО МОЛИТВЫ ГОСПОДНЕЙ – МЕСТО ОТДОХНОВЕНИЯ ПРЕСВ. БОГОРОДИЦЫ – ЯВЛЕНИЕ ПРЕСВ. ДЕВЫ АПОСТОЛУ ФОМЕ – ОМОФОР – ГРОБНИЦЫ ИОСАФАТА И АВЕССАЛОМА – ПРИВРАТНИКИ – НЕДОСТАТОК МЕСТНЫХ ПОЗНАНИЙ ГРЕЧЕСКИХ МОНАХОВ – ВОЗВРАЩЕНИЕ В ХРАМ ВОСКРЕСЕНИЯ
Нам оставалось еще исполнить долг светского приличия – именно посетить Али-Пашу, губернатора Иерусалима, к которому я имел из Бейрута рекомендательное письмо от его предместника, путевого товарища нашего, Решида-Паши.
Он принял нас очень вежливо и просил во всем, в чем бы мы ни встретили надобность или затруднение, обращаться прямо к нему, обещая сделать все нам угодное. Он человек весьма красивой наружности, с приятными манерами.
Дом Али-Паши хотя и губернаторский, но невелик и без всякой роскоши, что, впрочем, произвело на меня приятное впечатление, ибо сердце ноет при виде великолепия и роскоши там, где могила Царя Царей является в скудной простоте, а тем более возбуждает в вас негодование великолепие мусульман, торжествующих над унижением христианства.
Мы начали говеть с вечера и пошли в церковь около шести часов, где нас заперли на всю ночь, в продолжение которой отправлены были последовательно и вечерняя и утренняя службы, перед рассветом часы, и наконец с восходом солнца самая литургия. В промежутках мы могли отдыхать в отведенной для нас келии, но впечатления всего виденного мною были так глубоки, что и думать об отдыхе было некогда; я переходил с места на место, от одного престола к другому – и везде находил трогательные воспоминания, везде обильную пищу для ума и сердца, везде мог молиться с глубоким чувством веры и благоговения, так что ночь прошла неожиданно скоро. Не берусь описывать впечатления самой литургии, таинственности совершения ее на самом Гробе Господнем и ощущений, которые производят на христианина слова св. Евангелии: это надобно самому прочувствовать – никакие слова, никакое красноречие не передаст таинственной беседы души с небом…
После обедни так называемый эконом, или смотритель ризницы, почтенный инок греческого монастыря, который уже 44 года служит Гробу Господню, пригласил нас в свою келью.
В три часа утра мы вышли из храма и после кратковременного отдыха, отправившись пешком через весь город, прошли мимо ограды, окружающей мечеть Омара, или древний храм Соломона. У входа стояли вооруженные привратники, не дозволившие нам даже остановиться перед ним: христианину под смертной казнью воспрещен вход в эту мечеть, если он не согласится для спасения настоящей своей жизни погубить будущую отречением от Христа и принятием мухаммеданского закона. Пройдя так скоро мимо полурастворенных дверей в каменной стене, скрывающей за собой великолепную мечеть, я едва успел обнять ее торопливым взглядом, и после уже рассмотрел общий ее очерк с возвышения вне города, откуда она представляется величественной, превышая своей громадностью все строения Иерусалима. Но подробный, верный отчет об архитектурных ее достоинствах дать трудно на таком значительном расстоянии.
Мы вышли за город, к Иосафатовой Долине. Сотни тысяч могил еврейских теснятся в этой долине, где каждый израильтянин считает высшим для себя счастьем похоронить свои и своего семейства кости. Долина эта не представляет собой ничего очаровательного для взгляда: тощий ручеек, слабый преемник некогда бурного потока Кедронского, протекает по бледному каменистому руслу. По дороге указали нам место мученической смерти св. Стефана, побиенного камением Христа ради.
В Гефсимании за небольшой каменной оградой находится пещера, в которой погребена была Пресвятая Дева. Большая лестница ведет в подземный вертеп, где временно почило пресвятое тело Богородицы и откуда чудным действием промысла Божия, как гласит благочестивое предание, перенесена она в вечные обители мира и небесного блаженства.
Почти на половине ската лестницы есть площадка; на ней по обе стороны – могилы святых Богоотец Иоакима и Анны. Я остановился у их подножия и также отдал молитвенную дань святым угодникам Божиим, призывая покровительство праведницы над сестрой моей, носящею ее св. имя.
Гроб Богородицы, находящийся в правой оконечности обширного подземелья, еще теснее Гроба Господня. Какой-то дух чистой девственности, тишина невинности и святости преобладают в этом светлом уголку, где Богоизбранная Дева, открывшая дверь милосердия роду христианскому, почив кратковременно блаженным тихим сном, покоила неискусомужное чистое тело свое.
Молитвы, благовоние кадил и беспрестанное окропление престола-гроба благоухающей из восточных ароматных роз водой и здесь свидетельствуют о глубоком искреннем благоговении к памятнику по Невесте Неневестной; но здесь душа как бы погружается в благодатные чувства без ужаса и скорби, которые поражают душу при Гробе Господнем. Мы приникли к священному престолу, славословя честнейшую херувим, призывая над собой и над близкими нашему сердцу покровительство Пречистой и повторяя слова утешительной молитвы: «много бо может пред Господом молитва Матери».
Не войду в подробное описание объема и устройства вертепа, который уже многократно и отчетливо описан: потому и избегаю по возможности этих словесных чертежей по масштабам.
Неподалеку от этой пещеры находится Масличный Сад, куда Спаситель удалялся для молитвы. Из растительности, во время оно наполнявшей его, остались невредимы от все истребляющего времени лишь восемь дряхлых оливковых дерев, бывших свидетелями той ужасной ночи, когда Иуда с людьми, вооруженными дрекольями, вышел навстречу Иисусу и лукавым лобзанием предал невинную жертву несправедливым судиям. Как осиротелые, несчастные дети многочисленного семейства, погибшего в скорби и печали, эти старые, полуиссохшие деревья стоят посреди ничем не заросшей пустынной поверхности.