Из Зайсана через Хами в Тибет и на верховья Желтой реки

Пржевальский Николай Михайлович

Сульхир. Сульхир, принадлежащий к семейству солянковых растений, распространен по всей Центральной Азии до 48° северной широты, и растет исключительно на голом песке. Представляет собой два вида agriophyllum gobicum и А. arenarium. Первый преобладает в Ала-шане, Ордосе, вообще в южных и восточных частях Гоби; последний занимает район более западный и распространяется через наш Туркестан до Каспийского моря. Кроме того, мы встречали сульхир [692] на верхней Хуан-хэ и в Цайдаме; в Северном Тибете этого растения нет.

692

Который именно из двух вышеназванных видов — неизвестно, так как но случаю зимнего времени мы не могли собрать экземпляров в свой гербарий.

Как выше сказано, сульхир растет исключительно на голом песке. Просачивающаяся внутрь такого песка дождевая вода, затем, по мере испарения в наружном песчаном слое, вновь поднимающаяся вверх, служит для питания как описываемого растения, так и других, здесь произрастающих. Недаром почти все эти растения имеют чрезвычайно длинные корни, которыми вытягивают влагу со значительной глубины. И чем сравнительно более падает водяных осадков, тем, конечно, растительность

в песках лучше. Сам сульхир растение однолетнее, достигающее в Ала-шане при благоприятных условиях до 3 футов высоты, при толщине стебля в 1/ 2дюйма: впрочем, гораздо чаще попадаются вдвое меньшие экземпляры.

Сульхир дает не только прекрасный корм монгольскому скоту, но своими мелкими, как мак, семенами доставляет важный продукт питания алашанским монголам. Вопреки поговорке: "не посеешь — не пожнешь", алашанцы, в особенности в более дождливое лето, собирают в конце сентября обильную жатву на своих песках. Затем тут же, на готовых токовищах, каковыми служат все оголенные места лёссовой подпочвы, обмолачивают собранный сульхир. Семена его сначала поджаривают, а потом мелют ручными жерновами и получают вкусную муку, которой питаются в течение круглого года. Кроме того, сульхир служит во время зимы главной пищей бесчисленных стад больдуруков, прилетающих в Ала-шань на зимовку из более северных частей Гоби; теми же семенами, вероятно, питаются и зерноядные пташки при осеннем перелете через пустыню( 167).

Pugionium. Другое замечательное, хотя далеко не столь полезное для туземцев растение песков Ала-шаня — это pugionium, называемое монголами дзерлик-лобын, т. е. "дикая редька". Действительно, его сырые плоды имеют редечный или горчичный вкус и запах; китайцы же собирают молодые первогодные экземпляры самого растения, солят их и едят как овощ. pugionium до последнего времени составляло большую редкость, так как известно было лишь по двум веточкам, добытым в прошлом веке естествоиспытателем Гмелином, вероятно от богомольцев, возвратившихся из Тибета в Северную Монголию. В 1871 году мне удалось впервые встретить и собрать описываемое растение в Ордосе. В числе привезенных тогда нами экземпляров нашлось два вида; из них один определен был академиком К. И. Максимовичем, как уже известный через Гмелина — pugionium ccъornutum, а другой — как новый, названный Максимовичем pugionium dolabratum. Различаются они, главным образом, формой своего плода, который у первого вида весьма походит на двойной кинжал, а у последнего обрублен или как бы отгрызен на заостренном конце; кроме того, есть различия в форме листьев и цветка. Оба растения, сколько кажется, двулетние; они принадлежат к семейству крестоцветных и формой своей отчасти напоминают кустарник. Ствол имеют не более фута в длину, да и тот обыкновенно почти весь запрятан в сыпучем песке. С вершины такого ствола, на второй год жизни растения, отрастает густая, шарообразная или, чаще, овальная куча тонких и ломких, но густых и сильно переплетающихся между собой веточек, на концах которых развиваются невзрачные белые или розоватые цветки. Густая зеленая шапка ветвей pugionium обыкновенно лежит на песке и имеет фута 3–4 по наибольшему диаметру, фута 2–3 по наименьшему и фута 2 в толщину [693] ; в Ордосе же встречались нам экземпляры гораздо больших размеров. В песках Тынгери мы нашли теперь лишь pugionium dolabratum. Оно попадалось довольно часто отдельными кустиками, росшими по окраинам сыпучих песков, реже внутри их. В половине августа описываемое растение уже отцветало, но плоды были еще зелены. Только на одном экземпляре мы нашли зрелые семена, которые и были собраны для С.-Петербургского ботанического сада.

693

высоту

Одичавшие лошади. По сообщению монголов, в песках Тынгери до сих пор еще живут одичавшие лошади, ушедшие в пустыню при разорении Ала-шаня дунганами в 1869 году. С тех пор эти лошади бродят и плодятся на воле [694] , весьма осторожны и на водопой ходят лишь по ночам, или на те ключи, возле которых нет людей. Однако в последние годы местные монголы частью перестреляли описываемых лошадей, подкарауливая их на водопоях, частью переловили там же в петли. Осталось лишь несколько десятков экземпляров, большая часть которых живет в местности Ган-хай-цзы, лежащей верстах в 40 к северо-северо-западу от ключа Баян-булык. В названном урочище есть небольшое соленое озеро и два ключа, из которых пьют одичавшие лошади. Со временем они, вероятно, также будут переловлены монголами.

694

В июне 1873 года, следуя обратно из Тибета по Ала-шаню, мы встретили в тех же песках Тынгери, на ключе Баян-булык, небольшой табунок из пяти одичавших лошадей, которые, завидев нас, быстро умчались в пустыню.

В Ордосе, после разорения его дунганами, в том же 1869 году появилось очень много одичавшего скота, в особенности рогатого, который и найден был мной в 1871 году в поросшей кустарниками долине Хуан-хэ [695] . Ныне, по сообщению алашанских монголов, из этого скота уцелели лишь несколько экземпляров; остальные переловлены и перебиты местными жителями.

Неожиданный пролет птиц. Вопреки ожиданию мы встретили теперь в Ала-шане, да и далее встречали по пути срединой Гоби, довольно сильный пролет птиц. Напрямик через пустыню летели из Сибири не только сильные птицы, например лебеди, гуси, журавли, но даже и слабые птички, каковы: погоныши (ortygometra bailloni), мухоловки (erythrosterna albicilla, hemichelidon sibirica), варакушки (cyanecula ccerulecula), камышевки (locustella certhiola), стренатки (emberiza pusilla. cynchramus schoeniclus), корольки (reguloides supercilicsus), горихвостки (ruticilla aurorea), nemura cyanura и др.; совсем плохо летающие лысухи (fulica atra) и водяной пастушок (rallus aquaticus) встречены были также на пролете в пустыне [696] .

695

"Монголия и страна тангутов", стр. 145 и 146 note 786.

696

Водяной пастушок встречен был лишь однажды на ключе Чиргу-булык близ Галбын-гоби.

В общем валовой пролет происходил с 10 августа по 20 сентября; далее летели лишь отсталые или случайно запоздавшие экземпляры. В августе пролетных

птиц, преимущественно мелких пташек, считалось 37 видов; в сентябре, когда всего более летели водяные, в пролете насчитывалось, кроме прежних, 48 видов; наконец один вид — Bucephala clangula [697] — замечен был в начале октября. Таким образом, на осеннем пролете через пустыню наблюдалось теперь нами 86 видов птиц, притом многие в большом количестве экземпляров. Такое наблюдение показывает, что пернатые, по крайней мере осенью, не слишком-то облетают восточную половину Гоби и следуют из Восточной Сибири напрямик в Китай. Между тем, лежащие западнее Ала-шаня пустыни Хамийская и Лобнорская, гораздо больше избегаются пролетными птицами [698] , по причине своей крайней дикости и бесплодия, а главное потому, что вслед за ними тотчас же лежит высокое и пустынное нагорье Северного Тибета; тогда как, перелетев через восточную Гоби, птицы сразу попадают в теплый, плодородный Китай и уже без труда следуют далее на юг или остаются зимовать. Весной, когда в Гоби еще стоят сильные холода, а корму и воды гораздо меньше, нежели осенью, те же пролетные птицы, возвращаясь в Сибирь, стараются пересечь пустыню в возможно кратчайшем направлении и следуют, главным образом, по собственно Китаю вдоль хребтов, ограждающих плато Монголии, до последней необходимости подняться на нагорье. Тогда, вероятно, число пролетных птиц в Ала-шане и средней Гоби гораздо меньше, нежели осенью, что отчасти и подтверждается наблюдавшейся мною в марте и апреле 1872 года бедностью весеннего пролета в Юго-восточной Монголии от кяхтинско-калганской дороги до северного изгиба Хуан-хэ включительно [699] . Лобнорские мои наблюдения весной 1877 года [700] также показали, что даже сильные водяные птицы, в бесчисленном множестве появляющиеся в феврале на Лоб-норе, прилетают туда не напрямик из Индии через Тибет, а следуют от запада-юго-запада из окрестностей Яркенда и Хотана, где они пересекают Тибетское нагорье в самом узком его месте. Многие же обыденные в Сибири виды, каковы бекасы, дупеля, чибисы, перепела и разные мелкие пташки, вовсе не показываются при весеннем пролете на Лоб-норе, — они, по всему вероятию, облетают Таримскую и Чжунгарскую пустыни вдоль западных окраин хребтов Центральной Азии.

697

гоголь

698

Осенью 1879 года наблюдалось нами в Цайдаме и Северном Тибете пролетных птиц: в августе 28 видов; в сентябре 10; в октябре 1. Всего за осень — 39 видов.

699

"Монголия и страна тангутов", стр. 199–200 note 790, и т. II, отдел II, Птицы. Таблицы прилета и отлета, стр. 171–176.

700

"От Кульджи за Тяньшань и на Лоб-нор", стр. 56–63 note 791.

Перелет через пустыню всегда недешево обходится пернатым странникам. Правда, наиболее сильные из них, в особенности лебеди, журавли и гуси, в один мах стараются перенестись через Гоби и потому летят обыкновенно чрезвычайно высоко, в облаках; но более слабые пташки принуждены бывают делать свой перелет станциями, низко над землей, отыскивая удобные уголки для отдыха и покормки. Такими местами служат колодцы, возле которых обыкновенно встречаются лужицы разлитой при водопое скота воды, редкие ключи, озерки, заросли дырисуна, саксаула или бударганы. В столь непригодных для себя местах ютятся пролетные пташки; часто же и таких пристанищ не находят; тогда гибнут от голода, жажды и усталости. В особенности плохо приходится пролетным птицам, если их захватит буря в пустыне; тогда даже сильные летуны останавливаются, и случается, что журавли, гуси, утки пережидают непогоду или ночуют в сухих логах и на голом песке. И если в местах своих зимовок, да большей частью и на местах вывода, птицы северней Азии почти не знают, как птицы Европы, усердного преследования со стороны человека, зато на своих перелетах через пустыню они, по всему вероятию, гибнут в немалом количестве.

Переход в г. Дынь-юань-ин. Перед самым переходом через поперечную гряду песков Тынгери к нам приехали высланные ала-шанским князем навстречу трое монголов и в том числе старый приятель наш Мукдой. С этими посланцами мы и дневали возле ключа Баян-булык. На небольшом здесь болотце, в какие-нибудь 1/ 4десятины, держалось много пролетных дупелей (Scolopax stenura, S. heterocerca) и погонышей (Ortygometra bailloni). Последние большей частью были до того утомлены перелетом, что мы ловили их руками; на дупелей же отлично поохотились. Затем двойным переходом перешли мы на небольшое соленое озерко Серик-долон, которое расположено в песках и имеет не более 1/ 4версты в окружности. Соль лежит здесь довольно толстым, словно лед, слоем; сверху вода на 1/ 2фута. Возле этого озерка, поросшего по берегам тростником (Phragmites communis) и тростеполевицей (Calamagrcstis Epigejcs), выкопана небольшая яма, в которой можно найти лишь с десяток ведер почти пресной воды; сразу мы не могли напоить своих животных. Между тем стоило только выкопать колодец в сажень глубиной и воды было бы достаточно, но об этом никто не заботится, несмотря на то, что через названное место монголы ездят довольно часто.

От Серик-долона нам пришлось вновь итти верст 15 по сыпучему песку. Путь здесь местами обозначен кучками сложенных камней. Видели мы опять роковую тропинку, по которой ошибочно направились в июне 1873 года и чуть было не заблудились в пустыне [701] . Зато от кумирни Сокто-куре [702] дорога пошла отличная, колесная до самого Дынь-юань-ина [703] . На следующем бивуаке близ колодца Шангын-далай нас встретил казак Гармаев, отправленный в Ала-шань с коллекциями еще весной из Синина. Гармаев очень кстати привез с собой целый вьюк прекрасных арбузов и дынь, которыми мы отлично полакомились.

701

"Монголия и страна тантутов", стр. 360–363 note 795.

702

note 796 — в переводе означает "пьяная кумирня".

703

Дорога эта ведет из г. Дынь-юань-ин в г. Дырисун-хото и далее в г. Лан-та-су на Хуан-хэ.