Избранница герцога
Шрифт:
— Поверь, я искренне желаю, чтобы ваша свадьба состоялась. Он страшно богат. И эти его мужественные плечи, знаешь, когда я думаю о них… Однако быть мокрой овцой тоже не следует, если хочешь нравиться этим самцам.
— Ты помнишь ту планку, которую я поставила в самом начале? — спросила Элинор. — Мой герцог должен быть хотя бы не глупее моего щенка. Но тот, кто так всерьез поощрял страхи Лизетт перед маленьким Ойстером, несомненно, глупее последнего. Я не собираюсь отступать от своих
Щенок выразительно тявкнул при звуке своего имени, как бы подтверждая сказанное Элинор, и показал свою черную мордашку из-под кресла.
— Не стоит недооценивать Вильерса, — возразила Энн.
— Гораздо важнее то, что я недооценила Лизетт, — отрезала Элинор. — Она успела слишком хорошо отшлифовать свой образ изысканной томной леди.
— Вряд ли она притворялась в тот момент, — сказала Энн. — Все выглядело слишком естественно, поэтому ей и удалось слегка зацепить Вильерса. Но хватит уже о ней; неужели ты смотришь на нее как на серьезную соперницу? Ее все считают глупенькой, и ее последняя выходка является лишь иллюстрацией к сказанному.
— Не думаю, что она захочет пойти с ним под венец, — сказала Элинор. — Ведь у него шестеро детей.
— Не детей, а бастардов! — уточнила Энн с присущей ей откровенностью. — Интересно, что скажет наша мать об этом маленьком пунктике в брачной анкете твоего жениха. Что же касается Лизетт, тут ты, возможно, права. Лизетт глупа, но вряд ли она, с ее утонченностью, придет в восторг от того, что к ее собственному отродью добавятся еще шесть чужих. От них уже не отмахнуться так легко, как от приютских, которых она приглашает к себе поиграть на часок.
— У Лизетт настроение меняется, каждые пять минут, — согласилась Элинор. — Сейчас она улыбается Вильерсу, но посмотрим, что будет завтра или даже сегодня за ужином.
— Сколько же всего интересного таит в себе наш визит! — воскликнула Энн, поднимаясь. — И вытащи, наконец, своего щенка из-под кресла. Надо проверить, нет ли там лужицы.
— Он недавно бегал по травке, — сказала Элинор.
— И все-таки посмотри на всякий случай, — продолжила Энн. — У твоего Вильерса великолепные плечи, ты и сама наверняка заметила.
— Возможно.
— Я, кстати, согласилась выйти замуж за Джереми отчасти потому, что у него очень красивый нос.
— Из-за носа? — удивилась Элинор.
— Ну и еще из-за кое-каких приятных вещей, «его семейных драгоценностей», — добавила Энн.
Элинор устало вздохнула.
Глава 9
Когда Вильерс поднимался в свою комнату, он был раздражен до предела. Как посмела Элинор насмехаться над ним? А ведь он собирался на ней жениться. Она открыто смеялась над ним, забыв о несчастных, отверженных детях. Она с таким наслаждением искушала его!
Он снова вспомнил тех детей на поляне. Нет, там были девочки лет семи, а его близняшкам от силы пять.
Сколько лет он не вспоминал о них! Почему же теперь он так уязвлен?
В самое сердце. Почему вдруг стал таким сентиментальным? Ему всего тридцать пять, но его постоянно гложут мысли о детях.
Поднявшись к себе в комнату, он застал там Тобиаса, сидевшего в кресле.
— Я сбежал из детской, — признался Тобиас. — Туда явилась старая нянька Лизетт и стала пичкать меня овсяной кашей.
— Ты сказал ей, куда сбегаешь?
— Hет.
«Весьма похож на меня», — в который раз подумал Вильерс, который никогда не уведомлял ближних о том, куда он направляется и зачем. Но это было его герцогской прерогативой. Тобиасу не бывать герцогом.
— Что ты читаешь?
— Про Козмо Гордона, он снова кого-то убил.
— На дуэли, я знаю, — сказал Вильерс. — Он убил Фредерика Томаса в Гайд-парке в прошлом году. Когда ты выучился читать?
— Мистер Джоббер учил нас. Я умею еще и писать.
— Я должен был нанять тебе учителя, но забыл, — сказал Вильерс. Запоздалое раскаяние снова захлестнуло его. — Я никудышный отец, — грустно добавил он. — А где же мой камердинер?
— Поппер настолько убит всем случившимся сегодня с леди Лизетт, что Финчли вынужден был пойти его утешить.
— Просто смешно, — сказал Вильерс, — это несчастное животное столь мало, что его даже трудно назвать собакой. Он не больше разъевшейся кошки.
— Жаль, что я не видел насмерть перепуганную Лизетт, — насмешливо заметил Тобиас.
— Для тебя она леди Лизетт, — одернул его Вильерс и взялся за шнур звонка, собираясь вернуть Финчли к его обязанностям.
— Ты же не собираешься жениться на ней? — спросил Тобиас.
— Именно на ней я и женюсь, — заявил Вильерс, мысленно вычеркнув Элинор.
— Но она же глупенькая, — возразил Тобиас. — Она просто чокнутая, все так говорят.
— Кто именно?
— Ее старая нянька и служанки. И Поппер сказал, что если она начнет визжать, никто уже не в силах остановить ее. Ты смог, я уже догадался. Поппер сказал, что ты поднял ее на руки, и она присосалась к тебе, как младенец к бутылочке джина.
— Младенцы не пьют джина, — заявил Вильерс.
— Пусть это будет молоко, — небрежно пожал плечами Тобиас. — Она прилипла к тебе, это точно.
Но Вильерс думал о том, что Лизетт окружена детьми из приюта, а это значит, что она любит детей и, его незаконные дети не будут ей мешать.