Избранники Тёмных сил

Якобсон Натали Альбертовна

— Он причинил вам зло? — я как будто вел допрос, упорно веря в то, что какая-то мелочь или неосторожно брошенное незнакомцем слово могут навести меня на след убийцы.

— А вам? — он почти нахально глянул на меня.

— Да, — честно признался я и, немного подумав, добавил, — и всем моим близким.

— О, да это тот случай, когда можно побрататься, — тишину пронзил сухой, шелестящий, неприятный смех. — Провидение послало мне вас. Вы не побоитесь напасть на след хищника?

— Ни в коем случае, — я жил бравадой.

— А я боюсь, и в то же время хотел бы восстановить справедливость, — он опасливо покосился

на небо, будто боялся, что вот-вот на его голову обрушится столб небесного огня. — Его слуги всегда бодрствуют, а сам он неумолим. Один неверный удар, и с вашим лицом произойдет то же, что и с моим.

— Господин…

— Шарло, — поправил он. — Называйте меня так!

— А я… — это было безумие знакомиться на улице с такими сомнительными личностями, но я действовал под воздействием порыва.

— Я знаю, — опередил меня Шарло, прежде чем я успел представиться. Теперь, по крайней мере, я мог не чувствовать угрызений совести за то, что сознательно совершил опрометчивый поступок.

— Откуда вы можете что-то обо мне знать? — все-таки возмутился я.

— У тебя открытый взгляд, — произнес он так, будто это все объясняло. — Ты хочешь спросить меня о том, кто причинил мне вред? Ты тоже ждешь появления дракона, Батист?

Шарло почти полностью сливался с темнотой, поэтому я не сразу заметил его. Я бы даже не остановился, если бы он не окликнул меня. Его темное, как будто камуфлирующее одеяние делало его неотличимым от всех прочих ночных теней. Он был похож на персонаж из какого-то зловещего спектакля. Один из бесчисленных безликих актеров спектакля ночи.

Казалось, что он говорит искренне, но я понял, что Шарло такой же лицедей, как и те, которые выступают на подмостках. Один непреложный факт можно было счесть за правду. Шарло ненавидел кого-то и боялся кого-то, кто способен летать над крышами ночного города.

— Это одна неопровержимая истина, — прошептал он. Я ощущал дискомфорт оттого, что каждый, с кем я встречаюсь в последнее время, знает обо всем, что творится у меня в голове. Казалось, что я не имею право ни на что глубоко личное, ни на какие самовольные поступки или мысли. Мною руководят те нечеловеческие опасные существа, во власть которых я попал после смерти сестры.

— Он куда более кровожаден, чем ты предполагаешь, — произнес между тем Шарло. — Что такое для него десяток - другой обезглавленных, если есть еще целые селения, которые он может обратить в прах, целая череда высокопоставленных особ, которых он убивает, чтобы самому добиться неограниченной власти. А зачем ему эта власть, зачем ему корона, если он и так могущественнее всех в этом мире и в другом.

— Он может явиться сегодня ночью? — я невольно вздрогнул. Может, причина этой дрожи просто холод, а не страх.

— Может быть, сегодня ночью, а может быть, он почтит Рошен своим присутствием только через много-много лет. Время для него ничто, расстояние тоже. Секунду назад он мог быть здесь, а сейчас уже затаиться в какой-нибудь усыпальнице на другом краю земли. Он непредсказуем, он наказывает всех, кого считает слишком дерзкими. Каждого, кто столкнулся с ним, рано или поздно ждет несправедливая кара, поэтому многие его друзья и…хм, возлюбленные сейчас в бегах, потому что опасаются за собственные жизни, — Шарло с такой злобной усмешкой упомянул возлюбленных дракона, будто сам был бы несказанно

рад обезглавить их.

— А вы были его другом?

— Упаси Бог. Мы встретились с ним случайно, на одном из собраний, и с тех пор он возненавидел меня. Я до сих пор жив только, благодаря счастливой случайности.

— Но вы обожжены!

Он опустил лицо, так, чтобы густая тень легла на него и скрыла безобразный клубок шрамов под маской.

— За каждую спасенную жизнь тьма требует свою цену, — пробормотал он. Казалось, Шарло погрузился в какие-то тягостные воспоминания, но ворона, пронесшаяся слишком низко над навесом чьего-то крыльца, испугала и насторожила его.

— Он всегда может быть рядом, никогда нельзя быть уверенным, что он не подслушивает, не подглядывает в какую-нибудь щель, — нервно забормотал Шарло. — Ты можешь идти, Батист, но запомни, если ты повстречаешь его, то тебе будет так же страшно смотреть на небо, как и мне.

Я отошел от случайного знакомого, но через несколько шагов обернулся. Шарло уже и думать обо мне забыл. Он пробормотал какую-то фразу на непонятном, неразборчивом языке и снова уставился ввысь, при этом судорожно сжавшись, как кролик, загипнотизированный близостью удава.

Какой же он странный. Мне хотелось бы остановиться и выпытать у него еще хоть что-то о драконе, но это было бы бесполезным занятием. Шарло, хоть и сохранял ясность рассудка, но, как умалишенный, бормотал обрывочные фразы, лишь бы только не выкладывать мне все, что знает. Да, и знал ли он о чем-то таком, что может помочь мне в моих поисках. Если бы он мог сказать, в дверь какого дома я должен постучать, чтобы встретиться лицом к лицу с убийцей, то тогда бы сам не смотрел с таким ужасом на небо. Он сам не знал о том, в каком месте находится его недоброжелатель, но ежеминутно боялся, что тот вот-вот может появиться прямо у него за спиной и потребовать расплаты за что-то.

Надо было, конечно, выложить все мои подозрения о золотоволосом юноше и получить либо подтверждение, либо отрицание догадке, но Шарло вряд ли знал что-то о нем. Он ведь говорил не о человеке, а о драконе, или, по крайней мере, о каком-то крылатом существе, которое может смело проноситься в полете над городами и весями или тайно колдовать где-нибудь в укрытии.

Ах, Батист, сможешь ли ты когда-нибудь докопаться до истины? На ходу я пытался обругать самого себя за нерасторопность и несообразительность. Я ведь давно уже мог выйти на след или хотя бы прочесть ту книгу в библиотеке, но вместо этого принял сомнительное предложение отправиться на поиски развлечений и чуть не замерз на лесном кладбище. В университетские архивы я залезть уже не мог, так что придется перелистывать все тома в городской библиотеке, чтобы найти хоть крошечную заметку, способную помочь мне в продвижении дела. Сначала мусолить книги показалось мне безнадежным делом, но не могу же я просто бегать по улице и рассматривать каждого прохожего в надежде на то, что однажды столкнусь с тем, кого ищу. Такое времяпровождение окажется еще более бесполезным, чем поиск одного крошечного упоминания о драконе среди моря книг. Та книга, в которой, наверное, я смогу найти все, валялась среди моих не разобранных вещей, но я никогда не осмелюсь притронуться к ней, потому что она часть того колдовства, которое рано или поздно приводит человека к гибели.