Избранное. Том 1
Шрифт:
Март
Только что вернулся с заседания Совета директоров города, которое было созвано по инициативе главы администрации. Повестка дня: ЧП в акционерном обществе «Утес». Информацию по этому вопросу дал сам участник происшествия, генеральный директор. 28 февраля заседал Совет директоров, готовясь к годовому отчетному собранию, которое должно было состояться через три дня. Приехали представители со всех регионов России. Четырнадцать человек до девяти часов вечера, когда в комнате отдыха, соседствующей с кабинетом генерального и соединенной с ним дверью, послышался звон разбитого стекла и через несколько секунд произошел взрыв
Он вошел в кабинет и, остановившись у порога, развел руками:
– Секретаря нет, так я прямо к тебе.
Я не узнал его сразу, но потом, когда он поманил из приемной симпатичного загорелого парня и начал объяснять причину своего появления, вспомнил: земляк из моего села.
– Вот дела-делишки, понимаешь, учить – учим, а теперь не нужен никому, возьми хоть ты, земляк, а?
Прошли, сели. Случай для наших дней уже обычный. Сын Роман закончил Самарский государственный университет, получил звание механика, а распределения на работу нет. Начинай жизнь трудовую, как хочешь.
Пригласил кадровика, нашлась возможность принять пока слесарем по третьему разряду. «А там видно будет». Так решили. А порешив, посидели, посмеялись над тем, как мы познакомились лет двадцать назад в Сухом овраге. И враз мой чинный кабинет будто бы раздвинулся, больше стало воздуха, больше запахов, самой жизни.
…Эта забавная история могла бы показаться мне самому неправдоподобной, если бы я не был ее участником. Вынырнув как-то из прохладного лесного оврага на широкую песчаную поляну, потеснившую во все стороны голенастые молодые осинки, я увидел необычную картину. Двое взрослых мужчин катались по траве, сопя и чертыхаясь, усердно мяли друг друга, оставляя за собой спутавшееся разнотравье.
Я сразу же узнал обоих и еще больше встревожился. В таволге возились два человека, которые вот уже несколько лет не признавали друг друга, хранили между собой что-то такое, чего даже самые испытанные поселковые остряки не решались затронуть. Так и жили…
Они расцепились, и я увидел потные, улыбающиеся лица. Оказалось, что присутствую при бурном примирении. Сухой и узкоплечий Сергей Сонюшкин в последний раз приложил с деланной свирепостью свою пятерню к спине Митяги и присел на корточки. Опережая противника, готового насесть на него, ловко извлек из кармана портсигар и протянул папироску. Оба расхохотались.
Из неторопливого разговора за куревом я узнал, что произошло.
Оказывается, накануне Митяга обнаружил в том самом овражке, по которому я прошел, в обрывистом склоне в кустах волчий выводок. Это редкий случай в то время, так как тогда во всей области сохранилось не более трех десятков волков.
На следующий день он захватил с собой нож и электрический фонарь. Улучив момент, когда волчица ушла за добычей, полез в нору. Свободно протиснулся по пояс, дальше пришлось пробираться, помогая себе ножом. Уже слабый луч фонарика высвечивал волчат, скуливших в дальнем углу расширяющейся вглубь норы, когда вдруг песчаная кромка обрыва обвалившись, полностью закрыла вход в нору. Снаружи
– Сначала думал, хозяйка вернулась. Ну, думаю, Митька, остался ты без задних ног… Потом чувствую, сразу за обе ноги тянут. Похоже на человека.
– Кабы знал, что ты там еще в состоянии рассуждать, пощекотал бы тебе пятки на манер волчицы, – Сергей развязывает мешок, показывает сбившихся в кучу волчат.
После того, как он откопал Митягу, добыть волчат с его комплекцией было уже делом не сложным. Путь до поселка они проделали вместе, несли мешок с добычей поочередно.
– Вот ведь курьез, а? Я совсем случайно шел этой дорогой. Словно кто толкнул меня в спину.
«Чему быть, того не миновать», – на этой формуле мы все трое сошлись и этим объяснили благополучный исход митяговской вылазки. А я, шагая с ними рядом, думал тогда о том, что вот нужен был для двух, шагающих бок о бок со мной, в общем-то добродушных людей случай, который бы сблизил их. Нужен был. И он нашелся. Но кто режиссер этого случая?
…– Ну что ж. Хоть твое логово и ничего, – Митяга, освоившись, прошелся по кабинету, зачем-то выглянув в окно, потрогал подоконник, – но нам надо торопиться к вечернему автобусу.
Однако его что-то все-таки задерживало.
– Я вот что хочу сказать, – заговорил он. – Вот ты думаешь, что руководишь заводом, да – руководишь, но все равно кто-то руководит всеми нами. И тогда в овраге кто-то вмешался и сделал по-своему. Не Бог, нет, я – безбожник, а вот кто-то есть, кто всем этим руководит. Он все видит. Но странно, когда хочет – вмешается, а то отпустит вожжи: делайте, как хотите, а я посмотрю и подумаю: кто вы есть, а когда надо подправлю. Не думаю, что потешается над нами. Он просто изучает нас.
– Митяга, ты стал к старости мистиком.
– Не знаю, но у меня десятки случаев из жизни, которые я не могу объяснить по-другому. Будто между нами людьми кто-то еще есть, но его не видно. Возьми Циолковского. Почему вдруг он поверил, что можно и нужно готовиться летать в космос? Его подтолкнули. Они.
– Кто они?
– Не знаю, но те, кто умнее нас с тобой и кто все видит. Может, даже Циолковский и не понимал, что его подталкивают, он делал дело, но я верю, если бы его сейчас спросить: есть кто там на небе умнее нас и грамотнее, кто влияет на нас, он бы, не задумываясь, ответил: «Есть!» Вы – люди грамотные, ученые, почему-то помалкиваете на этот счет, а мне с моими двумя классами молчать не резон. Знаешь, что сказал философ Метродор около ста лет до нашей эры?
– Не помню.
– Я бы тебе по записке прочитал, я выписал себе, но она дома, а если своими словами, то он сказал, что нелепо считать Землю единственным населенным пунктом в мировом пространстве. Это так же глупо, как говорить, что на огромном засеянном поле может расти один только пшеничный колос. Крепко сказал, ведь правда? Грамотных много, а не сразу всякий скажет, за что 17 февраля 1600 года в Риме сожгли на костре Джордано Бруно, а? – Он прицелился в меня своими хитроватыми глазами и продолжал: – А я скажу.