Избранное
Шрифт:
Госпожа Тристан. Как вы, интеллигентный человек, о котором написано в энциклопедии, можете терпеть такое общество! Не понимаю. Он ведь…
Рафаэль. Несчастный. Как вы и я.
Джекки. Внимание, начали! (Очень громко включает проигрыватель и подпевает.)
Госпожа Тристан. Стефан, я больше не могу. Пойду спать…
Рафаэль (берет ее руку, проникновенно смотрит ей в глаза, целует руку). Спите спокойно.
Джекки. Вам бы сделать начес вперед, дорогая. Вот так. (Меняет
Госпожа Тристан (в смущении). Спасибо. Да-да. Спасибо. (Убегает.)
Стефан (растерянно наблюдавший за всем этим, идет к двери и кричит вслед). Насчет препятствия… с кофейной ложечкой… не хочу больше слышать об этом. Госпожа Тристан, я не хочу больше слышать.
Рафаэль (делает граммофон потише). Что вы все время о какой-то ложечке?
Стефан. Ничего. Пустяки. (Смеется.) Поэтическая вольность.
Рафаэль. Она тоже сочиняет стихи?
Стефан. Нет. Но она мне помогает. Всё вокруг помогает. Разве не так? Ты ведь знаешь, что настоящему поэту помогает все, что его окружает. Вот и Мол мне помог, хоть и появился совсем недавно в этом доме. Почему, ты думаешь, Мол пришел с велосипедом? За этим кроется нечто большее, чем ты предполагаешь. Так вот, Мол украл велосипед для того, чтобы недвусмысленно напомнить мне, что мне никак нельзя забывать про велосипед.
Рафаэль. Я пошел спать.
Стефан. Знаешь, я три недели сочиняю стихотворение. Первая строчка уже есть. (Джекки.) Закрой глаза. (Она закрывает глаза, и он читает ей прямо в лицо.) Мама, я еду без рук!
Рафаэль. Неплохо. Немного загадочно. А дальше?
Стефан. Все.
Рафаэль. Ах, так?
Джекки. Мне очень нравится.
Стефан. За душу берет, правда? Эта строка пришла из далекого прошлого, когда я был совсем маленьким мальчиком.
Рафаэль. Я так и думал.
Стефан. Я ехал на новом велосипеде. Мама была еще жива, она стояла в саду у нашего дома, ярко светило солнце, и она задумчиво смотрела перед собой. Рядом с садом проходило шоссе, по которому я ехал и все пытался отпустить руль, и тут она посмотрела на меня, и я вдруг поехал без рук!
Вдалеке слышится детский голос: «Мама, посмотри, я еду без рук!»
Я крикнул ей: «Мама, посмотри, я еду без рук!» И тут руль повернулся, и я упал на обочину, на гравий. (Слезы катятся у него по лицу.)
Джекки. На гравий.
Стефан. До сих пор заметно. Посмотри. (Показывает на бугорки на своей щеке.)
Джекки. Ой! (Гладит его по щеке.)
Рафаэль. Ничего не скажешь, волнующая история. Но чтобы об этом стих…
Джекки. Помолчи! Какой ты бессердечный! Он ведь упал! (Стефану.) Надо было следить за рулем!
Стефан. Знаю.
Рафаэль. Стефан, не хочу злоупотреблять твоим гостеприимством, я уже говорил, что привык всю жизнь спать на камнях, но все-таки позволь мне на четверть часика залезть в твою постель. Я больше не могу. (Берет из пакетов еду, пару бутылок.) Но прежде чем пойти спать, я должен тебе кое-что сказать. Не надо вспоминать детство, не попадайся в эту соблазнительную ловушку. Вслушивайся, настрой ухо на все, что происходит вокруг, и, когда дух, оплодотворенный внешним миром, соберется снести яйцо, забудь про детство и детские забавы, ляг в кровать, как женщина, у которой начались схватки. Просто и естественно. Будь проще, Стефан. (С бутылками и провизией в руках идет к двери в спальню.) Будь проще. Пока. (Уходит.)
Стефан. Никто меня не понимает.
Джекки. А почему тебя должны понимать?
Стефан. Действительно, почему?
Джекки. Спроси у кого-нибудь другого.
Стефан. Мы все умрем, и очень скоро.
Джекки. Я вижу, ты опять начинаешь канючить. Это не для меня. У меня есть мой проигрыватель, мои летние платья, моя прическа и мой ребенок; не смей опять разглагольствовать о жизни и смерти и спрашивать «почему?», а то я тоже начну, потому что ты мне нравишься, и не успеешь оглянуться, как у меня опять сдадут нервы.
Стефан (оглядывается по сторонам). Мы одни.
Джекки. Ну и что?
Стефан. Можно я тебя поцелую?
Джекки. Если хочешь. (Они целуются, Джекки вырывается и хватает свои вещи.)
Стефан. Ты куда?
Джекки. На кухню, спать на раскладушке.
Стефан (загораживает дверь в кухню). Кто отец?
Джекки. Чей отец?
Стефан. Твоего ребенка.
Джекки. Не твое дело.
Стефан. Мое. Теперь мое.
Джекки. Почему это?
Стефан. Потому что я тебя поцеловал.
Джекки. Ты слишком часто ходишь в кино.
Стефан. Что мы теперь будем делать?
Джекки. С чем?
Стефан. С Рафаэлем и Молом. Мы им скажем? Кому из них я должен сказать? Я имею в виду, чья ты девушка, Рафаэля или Мола?
Джекки. Что ты должен сказать?
Стефан. Что я влюбился.
Джекки. Ты? В кого?
Стефан. В тебя.
Джекки. Ты живешь в прошлом веке.
Стефан. Можно… можно я укушу тебя в руку?
Джекки. Можно. (Он тихонько кусает ее руку у локтя, она отталкивает его, улыбается и идет в кухню.)
Стефан (когда дверь закрывается, смотрится в зеркало, целует зеркало, принимает романтический вид, кривляется, декламирует). Ты мне, зеркальце, скажи, кто на свете всех милее?
Действие второе
Когда поднимается занавес, звонит телефон. На диване под пледом лежит Мол. Невдалеке на полу на подушках спит Стефан. Наконец он поднимается и, бурча что-то, идет к телефону.