Избранное
Шрифт:
смазчика. Смазчик, низко перегнувшись через железный борт вагона, с
кистью в одной руке, с банкой в другой, промазывал снаружи ржавые
пятна. Так смазывают дегтем болячки у заезженных лошадей.
Я вошел на перрон и опустил мешок, переводя дух.
– Ну, кончайте свои дела, товарищи. Вы думаете, времени у нас
много? Надо же еще приготовиться. Пошли!
– А куда идти-то?
– сказал смазчик, не отрываясь от дела.
– Здравствуйте... Вы
вскинул мешок на плечо.
– Где стоит бронепоезд? Я и сам дойду.
Смазчик перестал водить кистью и поднял на меня глаза.
– Гляньте-ка, ребята, - сказал он весело. - Стоит человек в
воротах, а калитку спрашивает! - Смазчик протянул мне руки. - Давай
багаж. Умаялся ты, я вижу, товарищ, если и бронепоезд не разглядишь...
Я опешил:
– Как? Это... бронепоезд?..
Смазчик покатился со смеху.
"Ах, - думаю, - ты так? Насмешечки... Хорошо же!"
Я подал ему мешок.
Он взял.
– Динамит! - рявкнул я, отскакивая.
– Пошевелись только. Мокрого
места от тебя не останется!
– Что ты!.. Что ты!..
– забормотал смазчик.
– Струсил? То-то, брат. Ничего, подержи, подержи. Привыкай.
Я расстегнул на себе гимнастерку и не торопясь вытер платком
мокрую грудь, голову, шею. Смазчик кряхтел и вращал глазами, не зная,
как отделаться от мешка.
– Ну вот, - говорю, - спасибо, что подержал. А теперь бери мешок
в вагон. Да бери, не бойся! Без капсюлей этот багаж не взрывается, а
капсюли - вот они, у меня в кармане. - И я показал ему блестящие
медные, похожие на папиросы трубочки с гремучей ртутью.
Смазчик недоверчиво поглядел на меня, но все-таки перетянул мешок
через борт.
– Вот черт какой! Вот дьявол! - захохотал он, освободившись и
похлопывая ладонью об ладонь. - Тьфу тебя с твоими динамитами...
Залезай сам-то!
Он указал мне на железную лесенку, приклепанную к борту, и я,
взобравшись по ступенькам, спрыгнул внутрь вагона.
– А ты не обижайся на шутку, - сказал смазчик, поддержав меня под
локоть.
– Ишь, серьезный какой!
– Ладно, квиты, - сказал я.
– Давай показывай вашу жестянку.
– Ну вот, гляди...
– Смазчик обвел вагон рукой и посторонился.
–
А пушка-то у нас - видишь?
– Он показал в конец вагона.
Пушка была в чехлах - целая гора под брезентом; виднелись только
колеса да хвост лафета с подбитыми под него бревнами.
Я с любопытством осматривался. В железном вагоне было просторно,
как на палубе. Откидные, коробчатого железа борта для разгрузки угля
были наглухо сбиты по углам крюками и вполне сходили за перила - как
раз под локоть высотой. По длине вагон был чуть разве поменьше
пассажирского.
В вагоне шла уборка. Человек пятнадцать железнодорожников чистили
и выскребали лопатами ржавый пол, перебирали по углам вагона мусор,
какие-то спутанные, порыжевшие пучки проводов, облезлые телефонные
аппараты и оттаскивали в стороны, с прохода, ящики со снарядами. Ящики
лежали в беспорядке, как разваленная поленница.
– Орудие, запас снарядов... Да откуда же это у вас?
– спросил я
наконец смазчика.
– Вот, будто и не знаешь! - Смазчик поглядел на меня искоса и
хитро подмигнул. - Ваши же бойцы отбили у петлюровцев. И платформу
эту, и пушку - все чисто, со всей заправкой... Говорю тебе -
бронепоезд! И часовые при нем от вас все лето стояли.
– Вот оно что... Так пушка, значит, с весны здесь? Верно, верно,
припоминаю, был весной такой случай... Петлюровцы хотели утащить свою
пушку на этой площадке, а наши отбили. Это кавэскадрон наш тогда
отличился... А где пулеметчики?
– Подожди, увидишь... Пойдем пушку смотреть.
Мы стали пробираться вперед. Железнодорожники сторонились с
дороги и отпускали полотенца и веревки, которые они приспособили,
чтобы перетаскивать ящики со снарядами.
Да тут, гляжу, чуть ли не со всех служб собрался народ! И
рабочие-путевики с выгоревшими добела зелеными кантами, и рабочие
службы тяги - у этих кант синий, а движенцы - малиновый кант, и
станционные грузчики в фартуках. А вон и телеграфист с кантами
канареечного цвета и молниями в петлицах. Тоже прибился к артели. Пот
с него градом, а не хочет отстать, ворочает ящики!
У моего провожатого, смазчика, канта нельзя было разобрать.
Тужурка на нем была замасленная, вся в заплатах, и кант на тужурке
обвисал хвостиками копченого цвета.
Но вот и пушка.
Смазчик забежал вперед и, составив вместе каблуки, вытянулся у
колеса пушки, как вытягиваются новобранцы под меркой.
– Вот она, пушка, гляди!
Колесо пушки своим ободом пришлось ему почти вровень с плечами.
Вот так пушка!.. Колесо в человеческий рост! Да и толстое какое,
с дверной косяк толщиной... Это, видно, не трехдюймовая, не то что у
нас на батареях, - покрупнее калибром!
Смазчик с важным видом повернулся ко мне. Отставил ногу и