Избранные эссе
Шрифт:
«Вот если ты врач или медсестра, ты после работы купишь в свободное время билет, чтобы посмотреть для развлечения на операцию?»
«Этот фильм изображает шизофрению перформативно, а не просто репрезентативно. В категориях потери личности, онтологии и временного континуума».
«Дайте только скажу, что я безгранично уважаю Дэвида, индустрию, то, что Дэвид значит для индустрии. Дайте сказать под запись, что я в восторге. Что я рад и полон безграничного уважения».
«Это узконаправленный фильм. Скажем, как „Пианино“. В смысле, его не покажут в тысяче кинотеатров».
«„Безграничный“ пишется слитно. В слове „безграничный“ нет дефиса».
«Фильм изображает ЛА как ад. И я бы сказал, не такая уж это фантазия».
«Это продукт, как и любой другой, в бизнесе, как и любом другом».
«Это Негативный Выбор. Fine Line, New Line, Miramax – все хотят купить».
«Дэвид – Ид нашего Сейчас. Если будете меня цитировать, скажите, что я „сострил“. Напишите: „Дэвид – Ид нашего Сейчас“, – сострил такой-то, работающий на должности такой-то».
«Дэвид, как художник, сам выбирает, чего хочет. Он снимает фильм, когда хочет что-то сказать. Люди, которым интересны его фильмы… некоторые фильмы у него лучше других. Некоторые считаются лучше других. Дэвид не рассматривает это как проблему».
«Он гений. Это надо понимать. В этих вещах он – не мы с вами».
«Превращение головы сделали с помощью грима и освещения. Без CGI [40]
«Почитайте „Город кварца“ [41] . Вот о чем фильм, если вкратце».
«Некоторые из них [продюсеров] говорили о Гегеле, хотя хрен знает, что это значит».
«Дайте только скажу, что я надеюсь, вы не планируете как-нибудь скомпрометировать его, нас или фильм».
Интересный факт
40
= Computer-Generated Images – изображения, сгенерированные компьютером, как в «Джуманджи»
41
«City of Quartz» (1990) – книга Майка Дэвиса о культурной истории Лос-Анджелеса.
Мягкая светлая прическа Лоры Дерн в роли Сэнди в «Синем бархате» идентична мягкой светлой прическе Шарлотты Стюарт в роли Мэри в «Голове-ластике».
Слово «постмодернизм», конечно, уже затасканное, но несоответствие между здоровым миролюбием его мины и жуткой амбицией его фильмов – нечто заметно постмодернистское в Дэвиде Линче. Другие его постмодернистские черты – голос (который можно описать только как голос Джимми Стюарта на кислоте) и то, что буквально невозможно понять, насколько серьезно его нужно воспринимать. Это гениальный автор, чей лексикон при личном общении состоит из «оки-доки», «чудненько», «миленько» и «божечки». Завершив съемку погони и вернувшись в базовый лагерь, пока люди разбирали камеры и светоотражатели, а невероятно очаровательная Чесни убирала сегодняшнюю неиспользованную пленку под отражающее покрывало НАСА, Линч три раза за пять минут сказал: «Вот так так!» Причем ни разу не произнес «вот так так!» со сколько-нибудь очевидной иронией, неискренностью или даже безэмоциональностью, с которой пародируют сами себя. (Также не забудем, что это человек со всеми застегнутыми пуговицами и короткими штанинами: не хватает как будто только карманного протектора.) При том что одновременно с этим тройным «вот так так!», в двадцати метрах по гипотенузной дороге с трейлером-столовой, в большом режиссерском кресле сидит Билл Пуллман, дающий интервью для своего ЭПК [42] , и, доверительно наклонившись, говорит о Дэвиде Линче: «Он такой правдивый – именно на этом строится доверие актера и режиссера» и тут же «У него есть такая особенная модальность, в его речи, которая позволяет быть открытым и честным, и в то же время лукавым. В том, как он говорит, чувствуется ирония».
42
Электронный пресс-кит – интервью, полное готовых цитат, которое публицисты «Шоссе в никуда» потом отошлют в «Энтертейнмент тунайт», на местные телестанции, где попросят цитат Пуллмана и т. д. Если фильм – большой хит, ЭПК можно вплести в документалки типа «За кадром» и «Создание того-то и сего-то», которые, похоже, так любит HBO[HBO (Home Box Office) – американская кабельная и спутниковая сеть, подразделение WarnerMedia.]. Оказывается, все именитые звезды обязаны делать ЭПК для каждого своего фильма; вроде это даже прописано в контракте. Я видел ЭПК у всех, кроме Бальтазара Гетти.
Станет ли «Шоссе в никуда» хитом или нет, атмосфера зловещего транса реально пойдет на пользу карьере Билла Пуллмана. Из-за фильмов вроде «Неспящих в Сиэтле», «Пока ты спал» и (ох) «Каспера» у меня сформировалось мнение о Пуллмане как о хорошем и достойном актере, но, по сути, неэффектном, беззубом; мне он всегда казался разбавленной версией и без того довольно водянистого Джеффа Дэниэлса [43] . «Шоссе в никуда», – для которого Пуллман или сбросил вес, или тренировался на «Наутилусе», или и то и другое (по крайней мере скулы он себе каким-то образом отрастил), и в котором он предстает жутким, терзаемым и играющим на джазовом саксофоне рваные, завывающие мелодии в супернасыщенном красно-синем софите, и в котором его лицо искажается в агонии над изувеченным трупом Патриции Аркетт и затем не раз превращается в чужое, – откроет в Пуллмане такую зубастость и глубину, что он, я уверен, станет истинной Звездой. Для ЭПК он оделся в черный костюм джазового музыканта, и из-за грима, уже нанесенного для ночной сцены за пару часов до, у него жуткий рейгановский румянец, и, хотя интервьюеру, оператору и звукачу досаждают сумеречные насекомые, кажется, что к Пуллману те не суются, словно у него уже появилась аура подлинной звездности, которую трудно объяснить, но которую чувствуют даже насекомые, – его как будто даже нет там, в высоком кресле, или как будто он одновременно и там, и, в первую очередь, где-то далеко.
43
Превращение Пуллмана в нервного мошенника в «Последнем соблазнении» было довольно зубастым, но Пуллман так хорошо сыграл, что даже мало кто понял, что это был он.
Миссис Патриция Аркетт была ужасна во всем со времен «Настоящей любви» без видимого вреда для карьеры. Трудно предугадать, как аудитория отреагирует на нее в «Шоссе в никуда». Насколько я вижу, интонационно для нее это совершенно новая роль/роли. Ее самые достоверные воплощения на данный момент – инженю, отважные персонажи, оказавшиеся в какой-нибудь беде, тогда как в «Шоссе в никуда» она сама – часть беды, в которую попадают Билл Пуллман и Бальтазар Гетти. Главная женская роль «Шоссе в никуда» – это томная, туманная Невероятно-Сексуальная-Но-Опасная-Женщина-С-Ужасным-Секретом нуарного типа с прищуром, какую за последние годы сумели вытянуть, не впадая в фарс или пародию, только Кэтлин Тернер в «Жаре тела» и Марша Гей Харден в «Перекрестке Миллера». В материале, который я видел, Аркетт в «Шоссе в никуда» вроде ничего, но и ничего сверх. Она вовсю разыгрывает вамп, и это, видимо, самое близкое к «Сексуальной-Но-Опасной», на что она способна. Большая проблема в том, что глаза у нее слишком пустые, а лицо слишком заданное и застывшее, чтобы эффективно общаться без диалога, и потому долгие туманные паузы выходят натянутыми и неловкими, будто Аркетт забыла текст и теперь переживает. Но даже так Патриция Аркетт в черновом монтаже настолько сверхъестественно привлекательна, что я мало что заметил, кроме внешности, а раз ее дуэссо-подобный персонаж, по сути, действует в фильме только как объект, это вполне ничего, хотя мне и немного неудобно так говорить [44] .
44
Несмотря на все реноме журнала «Премьер», порно с участием обеих ее героинь мне посмотреть не разрешили, так что не могу оценить хардкорность ее игры в «Шоссе в никуда». Интересно будет увидеть, что из порно переживет окончательный монтаж и рецензию не имеющей чувства юмора МРАА[МРАА (Motion Picture Association of America) – Американская киноассоциация.]. Если многое из того, что, по слухам, содержится в видео, появится в финальной версии «Шоссе в никуда», Аркетт может завоевать совершенно новую аудиторию.
Предскажу, что «Шоссе в никуда» окажет огромное влияние и на карьеру мистера Роберта Блейка [45] , которого как будто совершенно внезапно взяли на роль Таинственного Человека. Выбор Блейка лишний раз показывает гений Линча в раскрытии злодейского потенциала, благодаря чему он выбрал Хоппера на роль Фрэнка Бута в «Синем бархате» и Уиллема Дефо на роль Бобби Перу в «Диких сердцем», – способность замечать и воскрешать зловещую глубину в актерах, которые, кажется, давно лишились вообще любой глубины, какая у них была [46] . В «Шоссе в никуда» забыты чувствительный и крутой Баретта [47] и мучительные, обкуренные автопародии Блейка на «Сегодня вечером»; Линч словно пробудил ядовитую харизму, благодаря которой игра Блейка в «Хладнокровном убийстве» 1967-го столь эффективно воздействовала на сфинктер зрителя. Таинственный Человек Блейка не такой чрезмерный, как Фрэнк Бут: Таинственный Человек бархатистый, почти женственный, больше напоминает пугающее камео Дина Стокуэлла, чем напор Хоппера. Здесь в Блейке практически не узнать копа на стероидах, говорившего в семидесятых на ТВ: «Эту песню мы знаем». У Линча он на несколько фунтов легче, пострижен и набриолинен, припудрен до скотофильской бледности, из-за которой становится болезненным и дьявольским, – Блейк здесь как смесь Клауса Кински из «Носферату» и Рэя Уолстона на какой-то чудовищной дозе фенциклидина.
45
Р. Блейк, урожденный (1933, Натли, Нью-Джерси) Майкл Джеймс Губитози, был одним из детей-актеров в «Нашей банде» («Our Gang») и незабываем в роли одного из убийц в «Хладнокровном убийстве» и т. д.
46
Последняя мощная роль Денниса Хоппера до «Синего бархата» была в «Апокалипсисе сегодня» 1977-го, а потом он стал каким-то голливудским посмешищем. Дефо обрел амплуа Христа после «Взвода» и «Последнего искушения», хотя надо заметить, что его чувствительные губы излучали угрозу даже на кресте.
47
Главный герой одноименного сериала (1975–1978) в жанре полицейской драмы.
Самым противоречивым моментом в кастинге «Шоссе в никуда» будет Ричард Прайор в роли начальника Бальтазара Гетти в автомастерской. Т. е. Ричард Прайор после множественного склероза, лишившего его тридцати пяти килограммов веса, исказившего речь, выпучившего глаза и сделавшего похожим на пародию на инвалида от злого ребенка. В «Шоссе в никуда» немощь Ричарда Прайора должна быть гротескной и пугать на контрасте с воспоминаниями о «настоящем» Прайоре. В сценах с Прайором я совсем не люблю Дэвида Линча: на Прайора больно смотреть – и больно не в хорошем смысле или смысле, как-то связанном с кино, – и я не могу не думать, что Линч эксплуатирует Прайора так же, как Джон Уотерс любит эксплуатировать Патрицию Херст [48] , т. е. позволяет актеру думать, что его наняли играть, тогда как его наняли в качестве зрелища, подспудной шутки, которую зрители должны с удовольствием уловить. И все же в чем-то Прайор символически идеален для фильма: диссонанс между парализованной тенью на экране и энергичным человеком в нашей памяти значит, что мы видим в фильме одновременно и «настоящего», и «ненастоящего» Прайора. Получается, это тематически интригующий выбор – но и холодный, злой, и эти сцены мне снова напомнили, что я уважаю Линча как художника и издали, но ни за что не хотел бы посидеть с ним в трейлере или быть его другом.
48
Патриция Херст, внучка газетного магната Уильяма Херста, в возрасте 19 лет была похищена террористической организацией Симбионистская армия освобождения, где провела полтора года и вынужденно участвовала в нескольких преступных актах, в том числе в ограблении банка. Впоследствии снималась у Уотерса в пяти фильмах.
Не считая теперь Ричарда Прайора, был в фильмах Линча хоть один черный? [49] Там было множество карликов, ампутантов, паралитиков и сумасшедших, но были там другие, более, скажем так, культурно значимые меньшинства? Латиноамериканцы? Хасиды? Геи? [50] Американцы азиатского происхождения?.. Была одна знойная азиатка – владелица лесопилки в «Твин Пиксе», но ее этническую принадлежность, мягко говоря, затмила знойность [51] .
49
Да и Ричард Прайор в фильме – как Ричард-Прайор-знаменитость-с-неврологической-болезнью, а не как черный.
50
Технически, наверное, был геем Бен Дина Стокуэлла в «Синем бархате», но в Бене релевантна только его жуткая женственность, которую Фрэнк называл манерностью. Единственное гомоэротическое подводное течение в «Синем бархате» – между Джеффри и Фрэнком, но ни того ни другого не назовешь геем.
51
Если задуматься, в «Синем бархате» еще были два черных работника магазина техники – оба по имени Эд, но, опять же, их чернота случайна по сравнению с комически-символической слепотой одного Эда и зависимостью второго от идеальной памяти слепого Эда на ценники. Я же здесь говорю о персонажах, которые были бы, типа, центрально меньшинствующими в фильмах Линча.
Т.е. почему фильмы Линча такие белые?
Скорее всего, ответ связан с тем, что фильмы Линча в сути своей аполитичны. Признаем: стоит появиться на экране черному и белому – и тут же автоматически возникнет политическое напряжение. Этнические, культурные и политические трения. Его фильмы как раз о трениях, но всегда о трениях внутри и между личностями. В фильмах Линча нет групп или ассоциаций. Иногда есть альянсы, но эти альянсы основаны на одинаковой одержимости. Персонажи Линча в сути своей одиноки (Одиноки): они чужды практически всему, кроме конкретной одержимости, которую развили, чтобы облегчить свое отчуждение (…или их отчуждение на самом деле результат одержимости? и считает ли Линч одержимость, фантазию или фетиш сколько-нибудь действенным болеутоляющим против человеческого отчуждения? есть ли у среднестатистического фетишиста реальные взаимоотношения с фетишем?). Так или иначе, но вот это – единственная политика в фильмах Линча, т. е. первичная политика Личности/Внешнего и Ид/Объекта. Это политика веры, тьмы – но заветы или цвет кожи Линча не заботят.