Избранные романы. Компиляция. Книги 1-16
Шрифт:
Сначала она улыбалась: видимо, стесняясь, она тихо говорила о чем-то с мужем, но с явным нетерпением ждала начала концерта. На ней было темно-красное платье, уже не модное, но оно очень шло ей – красный был, безусловно, ее цвет. Она не употребляла помады, и в ее бледном лице, обрамленном темными волосами, было что-то необычное, чертовски притягательное. Обращаясь к кому-то, она обернулась и в эту минуту увидела Леонарда. Выражение ее лица мгновенно изменилось, стало каким-то жестким, улыбка исчезла. И почти тотчас она досадливо отвела глаза. Он смотрел на нее в упор, и не было ничего странного,
Начался концерт. Сперва оркестр исполнил увертюру, затем низенькая, полная дама с пышным бюстом спела с большим чувством один из романсов Шумана. После этого на сцену вышел мужчина и исполнил соло на скрипке. Наю показалось, что это вроде бы «Прекрасный розмарин» Крейслера. Но он не слушал, он думал, думал и изучал жену молодого Пейджа, вполне убежденный теперь, что Дороти, этот крысеныш, намеренно направила его по ложному пути.
А молодая женщина, должно быть, почувствовала, что он наблюдает за ней, и, по мере того как шел концерт, становилась все неспокойнее и настороженнее. Это не удивило Ная: ведь она знала, что он из тех, кто боролся против Пейджа, и потому особой симпатии испытывать к нему не могла. И все же он чувствовал, дело не только в этом. Раз или два ему казалось, что она вот-вот обернется, но она неизменно сдерживала себя. Наконец Дэвид заметил, что его жена не слушает музыку. Он нагнулся к ней и прошептал:
– Тебе нехорошо, дорогая?
Най не расслышал ее ответа, но, по-видимому, она заверила мужа, что все в порядке, так как он, раза два взглянув на нее, снова стал смотреть на сцену, где оркестранты настраивали инструменты, готовясь к исполнению главного номера программы – Шестой симфонии Чайковского. Через несколько минут, словно желая узнать, продолжает ли Най наблюдать за ней, она очень медленно и осторожно, чтобы не привлекать к себе внимания, повернула голову. Их взгляды встретились. Теперь Леонард был уверен, что она испугана – да, до смерти испугана. Она побледнела и так сильно вздрогнула, что Дэвид обернулся и заметил Ная. Он бросил на него злой взгляд, нагнулся к жене и взял ее за руку.
– Что-нибудь случилось? – услышал Най.
– Нет… ничего.
– Тебе кто-нибудь докучает?
– Нет… просто здесь очень жарко… и мне что-то стало нехорошо.
– Может быть, выйдешь на минутку?
Най видел, что ей очень хотелось выйти, но она боялась признаться в этом. Она наклонила голову, вынула платок из сумочки и приложила его к носу (до Ная донесся запах духов), но это, видимо, не помогло. Она прошептала:
– Если бы можно было достать воды!
– Конечно, дорогая. – Дэвид не на шутку забеспокоился; он приподнялся с кресла, но, видя, что выйти будет трудно, перегнулся к сестре, сидевшей в конце ряда. Ему пришлось говорить довольно громко, и Най расслышал каждое слово.
– Выйди поскорее, – сказал он, – и принеси Коре стакан воды.
Кора! Имя хлестнуло Ная, точно удар бичом. Ну конечно же! Он сегодня все ближе и ближе подходил к цели. И вот наконец дошел. Кора Бейтс… Блэкпул… Лето… три года назад.
Он не стал дожидаться, пока стакан воды произведет свое благотворное действие. Нагнулся и достал из-под кресла шляпу.
–
– Что?.. Уже? – Смит сидел, полуразвалясь в кресле, прикрыв, словно в дреме, глаза. – Не можем же мы уйти во время исполнения.
– Не важно. Пошли.
– Но…
– Неужели ты не понимаешь, что так нужно?
Он встал и в сопровождении смущенного Смита принялся, к явному неудовольствию своих соседей, пробираться по ряду. Кора, очень бледная, напряженно прислушивалась, понимая, что они уходят, а Пейдж бросил на них возмущенный взгляд. Но Наю было наплевать на это – во всяком случае сейчас.
Всю дорогу до гостиницы Най не произнес ни слова, храня упорное молчание и отказываясь отвечать на настойчивые расспросы Смита, а когда они пришли, повел Смита в бар, заказал пива и принялся рассказывать.
Сначала Смит никак не мог понять, к чему Най клонит. У него был медлительный ум, и мыслил он какими-то совсем другими категориями. Пораженный, он смотрел на Ная, вытаращив глаза, не веря своим ушам, однако, судя по виду Леонарда, все это, наверное, имело куда большее значение, чем казалось на первый взгляд.
– Я просто не могу этому поверить, – наконец несколько растерянно произнес он.
– Не можешь?
Най не собирался вступать в пререкания: к чему тратить слова, когда он совершенно убежден в своей правоте?! Официант принес пинту пива.
Най сделал большой глоток. Никогда еще пиво не казалось ему таким вкусным.
– Ты уверен? – переспросил его до крайности возбужденный Смит.
– Это так же верно, как то, что я сижу здесь. У меня есть некоторая особенность: я никогда не забываю однажды увиденное лицо.
– В таком случае почему же ты не узнал ее сразу?
– Да ведь я видел ее в Блэкпуле всего какую-нибудь минуту. И было это три года назад. К тому же она меня совсем не интересовала… во всяком случае – тогда.
– Но… ты сам говоришь, что видел ее всего какую-нибудь минуту. Ты мог ошибиться.
– Послушай, – сказал Най, – ведь я репортер. Моя обязанность – все помнить. Я только что вернулся из Парижа после дела Лансона. Вернон предложил мне съездить в Блэкпул и написать статейку про Уэйксов. Блэкпул в августе не очень привлекал меня, но я подумал, что сумею там отдохнуть. И действительно, там оказалось не так уж плохо. Мы недурно провели время с одним парнем – его зовут Хейнс, он работал тогда на Мигхилла. Он был репортером и давал информацию о процессе. Я уже говорил тебе, что меня эта история не слишком интересовала. Но как раз в тот день я заехал за Хейнсом… и мимоходом увидел ее. И запомнил.
– Вот уж никогда бы не подумал…
Смит так туго поддавался убеждению, что Леонард вышел из себя и в ярости гаркнул:
– Да неужели ты не заметил, как она волновалась на концерте?! Явно совесть нечиста.
– Ничего не заметил.
– Значит, ты слепой.
– Они такие приличные люди.
– У каждого человека есть своя тайна, Смит.
– Ты думаешь, Пейджи знают?
– Уверен, что нет. И в этом наше преимущество.
Наконец Смит понял, что затевает Най.
– Нет! Нет! – поспешно запротестовал он. – Я не могу с этим согласиться. Даже если ты прав, мы не можем… – Он внезапно умолк.