Избранные сочинения в шести томах. Том 2-й
Шрифт:
верится, чтобы такой человек, как я, пришелся ей по вкусу. Вот будь я помоложе да попригляднее, хотя бы, к приме¬ ру, как Джаспер Уэстерн, это бы еще куда ни шло, да, это бы еще куда ни шло! — Вот чего у меня дождется твой Джаспер. Уэстерн и все эти молодчики в крепости и не в крепости!— заявил сержант, складывая пальцы в кукиш. — Если ты и не:; мо¬ ложе капитана «Резвого», то выглядишь куда моложе^ а уж красотой ему с тобой не сравняться! — Что ты сказал? — оторопело спросил Следопыт, словно ушам своим не веря. — Я говорю, хоть ты годами и старше Джаспера, а где ему против тебя—ишь ты какой закаленный и жили¬ стый, ровно тугая бечева. Лет через тридцать, помяни мое слово, ты переплюнешь их всех, вместе взятых; Да ты. с твоей-то чистой совестью всю жизнь останешься младен¬ цем! — А чем тебе не угодил Джаспер? Уж если говорить по совести, во всей колонии не найдется более порядочного парня. — А кроме того, ты мой: друг, —продолжал сержант, крепко пожимая руку Следопыту, — мой верный, испытан¬ ный, преданный друг! — Да, сержант, мы с тобой сдружились лет двадцать назад — еще до рождения Мэйбл. — Правда твоя, Следопыт, уже задолго до рождения Мэйбл мы были испытанными друзьями, и я погляжу^ как эта дерзкая девчонка посмеет не выйти; замуж за человека, который был другом ее отца, когда ее еще и на свете не было! — Трудно сказать, сержант, трудно сказать! Каждый ищет себе ровню; Молодое тянется к молодому,, а старое — к старому. — Положим, Следопыт, в делах семейных это не так! Ни один старик не откажется от молодой жены. А кроме того, тебя уважают и любят все наши офицеры, ей: будет лестно иметь мужа, к которому все так расположены. — Надеюсь, у меня нет врагов* кроме мингов, — ска¬ зал Следопыт, рассеянно ероша волосы; — Я всегда ста¬ рался поступать честно, а этим приобретаются друзья —- хотя и не во всех случаях. — И ты вращаешься в лучшем обществе — даже ста¬ рик Дункан Лунди рад тебе, ведь он много временит прон 130
водит с тобой. Из всех проводников ты у него на лучшем счету. — Да не только он — мне случалось бродить до лесу с людьми и знатнее и умнее его и целыми днями говорить с ними, словно брат с братом. Но, сержант, никогда я этим не кичился: я знаю, лес равняет людей, хотя в городе это и невозможно. — И ты известен за лучшего стрелка во всей округе! — Кабы Мэйбл это ценила в человеке, у меня не было бы оснований унывать. Но порой я думаю, что не моя это заслуга, а «оленебоя». Ведь это же и в самом деле отличное ружье, и, может быть, в руках другого оно будет стрелять не хуже. — Ты чересчур скромничаешь, Следопыт. А сколько раз бывало, что в других руках «оленебой» давал промах, тогда как ты отлично стреляешь из любого ружья! Нет уж, позволь тебе не верить! Мы на этих днях устраиваем со¬ стязание в стрельбе, ты покажешь свое искусство, и Мэйбл еще лучше тебя узнает. — А честно ли это, сержант? Ведь всем известно, что «оленебой» редко дает маху, надо ли устраивать состязание, когда можно сказать наперед, чем дело кончится? — Полно, полно, дружище! Нет, видно, придется мне самому взяться за это сватовство. Для человека, который не вылазит из пороховой копоти, ты на редкость смирный поклонник, как я погляжу. Не забывай, что у Мэйбл храб¬ рость в крови. Ей, надо полагать, приглянется настоящий мужчина, как когда-то такой приглянулся ее матушке. Ha этом слове сержант встал и без дальнейших око¬ личностей перешел к своим неисчерпаемым делам и обя¬ занностям. Проводник был свой человек в гарнизоне; по отношению к нему такие вольности были в порядке вещей, и он на них не обижался. Из приведенного разговора читатель поймет, какие пла¬ ны строил сержант Дунхем, когда он звал Мэйбл приехать к нему на границу. Хотя он отвык от дочери, которую ласкал и холил малюткой в первые два года своего вдов¬ ства, однако привязанность к ней всегда жила в глубине его сердца. Он так привык отдавать приказы и выполнять их, ни перед кем не отчитываясь и ни у кого не спрашивая мнения об их разумности, что ни минуты не сомневался в покорности Мэйбл, хотя отнюдь не намерен был насиловать ее волю. Надо сказать, что все знавшие Следопыта видели 9*
в нем человека превосходных душевных качеств. Неизмен¬ но верный себе, чистосердечный, преданный, не ведающий страха и вместе с тем осмотрительный и осторожный, он со всей душой брался за любое справедливое дело—или такое, какое считалось в то время справедливым, — и никогда не участвовал в том, за что ему пришлось бы позже краснеть или выслушивать заслуженные порицания. Нельзя было, соприкасаясь изо дня в день с этим человеком, которого при всех его слабостях и .недостатках можно было уподо¬ бить Адаму до грехопадения, не исполниться к нему ува¬ жения, как бы мало оно ни вязалось с его скромным поло¬ жением и занятием. Нетрудно было заметить, что ни один офицер не проходил мимо Следопыта, не отдав ему чести, словно равному, как и ни один человек простого звания не упускал случая при встрече перекинуться с ним словами доверия и благожелательности. Удивительной особенно¬ стью самого Следопыта было полное пренебрежение к чи¬ нам и рангам, не основанным на личных достоинствах и за¬ слугах. По привычке, он был почтителен к начальникам, но нередко позволял себе указывать им на их ошибки и вы¬ говаривать за упущения с бесстрашием, ясно свидетель¬ ствовавшим о душевном бескорыстии и природном уме, ко¬ торый мог поспорить с образованностью. Тот, кто не верит во врожденную способность человека отличать добро от зла без поучения, стал бы в тупик перед этим самобытным муд¬ рецом с отдаленной окраины. Его чувства, казалось, обла¬ давшие свежестью девственного леса, где протекала его жизнь, позволяли ему так четко разграничивать правду и ложь, добро и зло, что перед ним отступил бы самый изощ¬ ренный казуист. Впрочем, были у Следопыта и свои пред¬ рассудки и предубеждения, носившие отпечаток его лично¬ сти и навыков и укоренившиеся так прочно, что они стали его второй натурой. Но над всем этим возвышалось его не^- подкупное, безошибочное чувство справедливости. Эта бла¬ городная черта (а без нее не может быть великого челове¬ ка, тогда как с ней любой человек заслуживает уважения), видимо, незаметно влияла на всех, с кем он общался; не раз бывало, что какой-нибудь гарнизонный буян возвращался из совместного похода со Следопытом другим человеком, — с душою смягченной, облагороженной и преображенной его словами, чувствами и личным примером. Как и должно ожидать от человека таких высоких правил, верность его была нерушима, как скала. Предательство и Следопыт бы¬ 132
ли несовместимы, и если ему редко приходилось отступать перед врагом, то никогда не оставлял он в беде друга, ко¬ гда для этого представлялась хоть малейшая возможность. Естественно, что такой человек сближался только с род¬ ственными натурами. При всей случайности его встреч и знакомств он всегда тяготел к людям с незапятнанной со¬ вестью; какое-то внутреннее чутье подсказывало ему, кто достоин его дружбы. Некий наблюдатель людского рода говорил о Следопыте, что это прекрасный образчик того, чем может стать человек чистой и правдивой души, нахо¬ дясь среди великого уединения, испытывая благотворное влияние девственной природы и не зная соблазнов и за¬ блуждений, порожденных цивилизацией. Таков был человек, которого сержант Дунхем прочил в мужья своей Мэйбл. Впрочем, сделав этот выбор, он ру¬ ководствовался не столько ясным и отчетливым представ¬ лением о достоинствах друга, сколько личной к нему сим¬ патией: никто не знал Следопыта ближе, чем сержант, хо¬ тя он меньше ценил в нем как раз его самые лучшие качества. Старому солдату было невдомек, что у дочери могут быть серьезные возражения против его избранника; с другой стороны, отец усматривал в этом браке много пре¬ имуществ для себя лично; заглядывая в туманное буду¬ щее, он видел себя на закате дней окруженным внуками, которые будут ему вдвойне милы и дороги по обоим их родителям. Когда сержант впервые заговорил об этом браке со своим другом, тот выслушал его благосклонно, и теперь отец с удовольствием убедился, что Следопыт душой был бы рад жениться на Мэйбл, если бы его не тревожили со¬ мнения, что он ее недостоин. Глава X Хоть и спросила я о нем, однако В него не влюблена. Капризный мальчик, Красиво говорит, но есть ли толк в словах! Шекспир, «Как вам это понравится» Целая неделя прошла в обычных повседневных заня¬ тиях. Мэйбл постепенно освоилась со своим положением, которое хоть и забавляло ее новизной, но уже слегка 133
наскучило томительным однообразием; да и офицеры и рядовые гарнизона стали привыкать к присутствию цвету¬ щей молодой девушки, чьи одежда и манеры носили отпеча¬ ток скромного изящества, приобретенный нашей героиней в доме своей покровительницы; гарнизонная молодежь уже меньше докучала Мэйбл плохо скрытым восхище¬ нием и скорее радовала подчеркнутой почтительностью; наша скромница неизменно относила ее за счет популяр¬ ности своего отцаг но то была скорее дань ее собственному сдержанно приветливому и располагающему обращению, нежели авторитету, каким пользовался сержант. Знакомства, завязавшиеся в лесу или в какой-нибудь другой такой, же не совсем обычной обстановке, очень ско¬ ро исчерпывают себя. Недели пребывания в крепости ока¬ залось достаточно, чтобы Мэйбл решила, с кем она не прочь сойтись поближе и кого ей лучше избегать. То про¬ межуточное положение, какое занимал ее отец, который, не будучи офицером, все же значительно возвышался над простыми рядовыми, держало ее на отшибе от двух боль¬ ших каст, на которые делится военная среда, и это, есте¬ ственно, сужало круг людей, с коими ей приходилось об¬ щаться, и значительно облегчало ей выбор. И все же она скоро заметила, что даже кое-кто из тех, кто мог претен¬ довать на место за столом самого коменданта, был склонен закрыть глаза на разделяющие их условности ради удо¬ вольствия созерцать изящную женскую фигурку и очаро¬ вательное личико. Не прошло и двух-трех дней после ее прибытия в крепость, как у нее завелись поклонники и среди офицеров. В особенности квартирмейстер1 гарнизо¬ на, мужчина средних лет, не раз уже связывавший себя узами брака, но недавно вновь овдовевший, явно старался поближе сойтись с сержантом, хотя они и без того посто¬ янно встречались по службе; даже младшие его однокаш¬ ники вскоре заметили, что этот напористый человек — кстати, шотландец, по фамилии Мюр, — что-то зачастил к своему подчиненному- Однако, кроме безобидной шутки или намека на очаровательную «сержантову дочку», никто ничего не позволял себе по его адресу, хотя Мэйбл Дунхем вскоре стала признанной «богиней» молодежи и в офицер¬ ской столовой за нее постоянно поднимались бокалы. 1 Квартирмейстер — офицер, ведающий размещением войск по квартирам и снабжением их продовольствием и амуни¬ цией. 134
Как-то в конце недели Дункан Лунди послал за сер¬ жантом Дунхемом после вечерней переклички для раз¬ говора по делу, видимо требовавшему свидания с глазу на глаз. Старый майор жил в фургоне, который можно бы - ло перевозить с места на место, смотря по надобности, что позволяло ему кочевать по всей крепостной территории. Сейчас фургон стоял в центре главной площади, где и на¬ шел его сержант. Войдя, он был тут же принят без обыч¬ ного в таких случаях выстаивания в передней. Надо заме¬ тить, что командный состав крепости и простые рядовые жили примерно в равных условиях, если не считать того, что офицерам отводились более просторные помещения, так что Мэйбл с отцом пользовались почти теми же удобствами, что и сам комендант. Входите, сержант, входите, дорогой друг, — привет¬ ствовал гостя майор Лунди, когда его подчиненный по¬ чтительно остановился у порога комнаты, представлявшей нечто среднее между спальней и библиотекой. — Входите и садитесь на этот стул. Сегодня я позвал вас по деду, не имеющему отношения ни к платежным ведомостям, ни к расписанию дежурств. Мы с вами старые боевые товарищи и столько пережили вместе, что это может сроднить даже майора с его вестовым и шотландца с янки. Садитесь же, дружище, и чувствуйте себя как дома. Сегодня, кажется, выдался погожий денек? — Так точно, майор Дункан! — подтвердил сержант, присаживаясь на кончик стула; как многоопытный служа¬ ка, он не поддавался на начальственную ласку, сохраняя должную почтительность. — Отличный денек, сударь, и есть надежда, что хорошая погода постоит. Дай-то бог! Урожай обещает быть хорошим. Увидите, наши молодцы из пятьдесят пятого еще покажут себя такими же дельны¬ ми фермерами, как и солдатами. Я никогда не видал в Шот¬ ландии такого картофеля, какой мы, должно быть, собе¬ рем на новом поле. Да, майор Дункан, картофеля будет вдоволь, нынешняя зима авось будет у нас полегче той. — Жизнь не стоит на месте, сержант: растет благопо¬ лучие, но растут и потребности. Вот и мы стареем, и я уже подумываю, что пора оставить службу и немного пожить для себя. С меня хватит. Достаточно я поработал на своем веку! — У короля, дай бог ему здоровья, еще много найдет¬ ся для вас дел. 135
— Возможно, сержант Дунхем, но не мешало бы, что¬ бы у него нашлась для меня и вакансия подполковника. — Этот день будет праздником для пятьдесят пятого полка, сэр! — Смею вас заверить, для Дункана Лунди тоже. Но, сержант, хоть вам еще не приходилось быть подполковни¬ ком, зато у вас была хорошая жена, а если не считать чи¬ на, только это и может сделать человека по-настоящему счастливым. — Да, я был женат, майор Дунхем, но мне уже давно ничто не мешает безраздельно служить его величеству и думать только о своих обязанностях. — Ну, а как же быстроногая розовощекая дочурка, ко¬ торую я за последнее время то и дело вижу у нас здесь? Нечего таиться, сержант! Уж на что я старик, а и сам бы влюбился в эту прелестную девушку и послал бы свой чин подполковника ко всем чертям. — Все мы знаем,-кому принадлежит сердце майора Дункана. Некая прекрасная леди в Шотландии ждет не дождется его осчастливить, как только долг службы по¬ зволит ему возвратиться на родину. — Ах, сколько же можно жить надеждами, сержант! Далекая невеста в далекой Шотландии! —* возразил на¬ чальник, и тень неподдельной грусти набежала на его су¬ ровое, с резкими чертами лицо шотландца. — Что ж, если у нас нет нашего любимого вереска и овсянки, зато мы не терпим недостатка в дичи, а горбуши здесь не меньше, чем семги в Бервик-на-Твиде *. Верно это, сержант, что на¬ ши люди недовольны: их будто бы закормили голубями и дичыо? — Вот уж с месяц никто на это не жалуется. Ведь ле¬ том не так уж много птицы и оленины. Обижаются боль¬ ше насчет горбуши, но до осени, думается, потерпят. Я не предвижу особых беспорядков из-за провизии. Вот шот¬ ландцы — те, пожалуй, кричат больше, чем позволительно, требуют овсяной муки, а на пшеничный хлеб и смотреть не хотят. — Ничего не попишешь, сержант, такова человече¬ ская натура — чистокровная шотландская человеческая натура. Овсяная лепешка, по правде сказать, ни с каким 1 Бервик-на-Твиде — порт на границе между Англией и Шотландией, при впадении реки Твид в Северное море. 136
хлебом не сравнится, я сам сплю и вижу, как бы отведать кусочек. — Если уж очень допекать будут — я про наших сол¬ дат говорю, мне и в голову не придет сказать это о вас, — если люди будут так тосковать по своей природной пище, я бы позволил себе предложить, чтобы нам завезли сколь¬ ко-нибудь овсяной муки или хотя бы тут ее приготовить, только бы крикуны утихли. Я думаю, много и не понадо¬ бится, чтобы излечить их от тоски. Да вы, я вижу, пройдоха, сержант! Но черт меня по¬ бери, если вы неправы! Однако на свете есть вещи по¬ лучше овсяной муки. У вас, например, прелестная дочка, Дунхем. — Девочка — вылитая мать, майор Дункан, она вы¬ держит любой инспекторский смотр. Обе они выросли не на овсянке, а на добротной американской муке. Ей ника¬ кой смотр не страшен, сэр! — Я в этом не сомневаюсь. Ну, а теперь не стану вас больше манежить, сержант, а двину вперед свои резервы. Квартирмейстер Дэйви Мюр имеет виды на вашу дочь, он просил меня похлопотать за него перед вами — боится, видно, уронить свое высокое достоинство. И то сказать, доб¬ рая половина наших юнцов пьет за ее здоровье, в полку только и разговоров, что о ней. — Это большая для нее честь, сэр, — ответствовал сер¬ жант сухо, —но у наших джентльменов скоро найдется что- нибудь более занятное для разговоров.'Месяца через два, сэр, я надеюсь увидеть свою дочь замужем за честным че¬ ловеком. — Что ж, Дэйви честный малый, а для квартирмейсте¬ ра это большая заслуга, — заметил майор с усмешкой. —. Так, значит, вы разрешаете обнадежить нашего юношу, уязвленного стрелой амура? — Спасибо,* ваша честь, но Мэйбл — невеста другого^ — Вот это новость так новость! Представляю, какой переполох она вызовет в крепости! Впрочем, я рад за вас, сержант: говоря по совести, я не поклонник неравных бра¬ ков. — Я того же мнения, ваша честь, и не хотел бы ви¬ деть свою дочь офицерской дамой. Быть тем, чем была ее мать, вполне достаточно для благоразумной девушки. — А нельзя ли узнать, сержант, кто счастливец, кото-* poro вам угодно будет назвать своим зятем? 137
— Следопыту ваша честь! — Следопыт?! — Вот! именно, майор Дункан! Не правда ли, это та¬ кое имя, которое не требует никаких пояснений. На всей границе нет человека более известного, чем мой честный, храбрый, преданный друг! — Что верно, то верно! Но способен ли он сделать сча¬ стливой двадцатилетшою девушку? — А почему бы и нет, ваша честь? Ведь этот человек достиг вершин в своем званми. У нас при армии не най¬ дется проводника, которого бы и вполовину так уважали, как Следопыта, и который хотя бы вполовину такого ува¬ жения заслуживал. — Это все правильно^ сержант, но разве слава лихого разведчика способна увлечь молодую девушку? — Говорить об увлечении молодой девицы, сэр, по моему глупому рассуждению, это все равно, что спраши^ вать мнения какого-нибудь невежи новобранца. Если бы мы стали равняться на молоды« рекрутов, мы не могли бы построить войсковую часть в долмшый боевой порядок. — Ну при чем же тут невежа рекрут? Для молодой де¬ вушки своего положения ваша дочь умна и развита, в ста¬ ром Альбионе 1 не сыскать лучшей. И она дала согласие на этот брак? Хотя, по-видимому, дала, раз вы говорите, что она обручена. — Разговора нромеж нас еще не было, майор, но в согласии ее я уверен, у меня для этого много оснований. И что же это за основания, сержант? — спросил майор, уже по-настоящему заинтригованный. — При¬ знаюсь, мйе, как старому холостяку, любопытно узнать, как судит о таких вещах молодая девица. — Видягге ли, майор, когда я заговариваю с моей де¬ вочкой о Следопыте, она никогда не опускает глаз, со¬ глашается со всем, что я говорю в его пользу, и рассуж¬ дает так открыто и прямо, без всякого стеснения, точно уже считает его своим будущим мужем. « Гм] И по этим признакам, Дунхем, вы судите о чув¬ ствах вашей дочери? — Натурально, ваша честь! Человека видно, когда он говорит то, что думает. Когда кто из наших солдат хвалит своего офицера и при этом глядит мне прямо в глаза ™-а 1 Альбион—г старинное название Англии. 138
ведь эти: бестии, чтобы не прогневить вашу честь, любят посудачить о своих старших, — если, говорю, человек смотрит мне прямо в глаза и хвалит своего капитана, я сразу вижу, что это парень честный и говорит то, что ду¬ мает. — Скажите, сержант, а разве предполагаемый жених не намного старше хорошенькой невесты? — Совершенно верно, сэр: Следопыту уже под сорок, и Мэйбл должна радоваться, что у нее будет такой опыт¬ ный спутник жизни, Мне тоже было под сорок, когда я женился на ее матушке. — И вы думаете, что зеленая охотничья блуза и ли¬ сья шапка, в какой щеголяет наш достойный проводник,, понравятся вашей дочери больше, нежели щегольской мундир пятьдесят пятого полка? — Возможно, что и нет, сэр. Тем для нее полезнее, ес¬ ли придется ей кое-чем и поступиться: от этого молодая девица становится лучше и благоразумнее. — А вы не боитесь, что она еще смолоду останется вдовой? Ведь Следопыт постоянно рискует жизнью, го¬ няясь за диким зверем, не говоря уж о дикарях-индейцах. — Пуля дура, сами знаете, Лунди. Майор любил, чтобы его так называли, когда он беседовал с солдатами запросто. «= От безвременной смерти никто не защищен и у нас в пятьдесят пятом, так что Мэйбл ничего не выиг¬ рает, выйдя замуж за военного. К тому же, сэр, говоря по совести, я сильно сомневаюсь, чтобы Следопыт погиб от пули или чтобы с ним случилось что неладное в лесу. — Откуда у вас эти мысли, сержант? — спросил май¬ ор, воззрившись на своего подчиненного с тем почтитель¬ ным удивлением, с каким шотландцы того времени — еще в большей мере, чем нынешние, — склонны были воспри¬ нимать явления потустороннего мира. — Ведь он подвер¬ гается такой же опасности, как и любой наш солдат... да что я говорю — несравненно большей. Почему же он на¬ деется спастись там, где другие гибнут? — Я не сказал бы, ваша честь, что Следопыт считает себя более неуязвимым, чем мы с вами, а только что этого человека пуля не берет. Мне часто приходилось видеть, как он управляется со своим ружьем, будто это пастуше¬ ский посох, когда пули градом сыплются вокруг, и как при самых невероятных обстоятельствах смерть обходит его стороной, вот это и дает мне уверенность, что у про¬ 139