Избранные сочинения в шести томах. Том 3-й
Шрифт:
надвигался вечер, и в его уме, быть может не способном выработать связную систему мер предосторожности, по¬ мимо тех, какие требуются в данный час, все же зашеве¬ лилось беспокойство: как тут устроиться с ночлегом? Поднявшись на гребень холма, чуть более высокого, чем другие, он постоял с минуту и кинул полулюбопыт- ный взгляд налево и направо, высматривая по общеизвест¬ ным признакам место, где были бы налицо все три важней¬ ших предмета — вода, топливо, корм для скота. Попытка, как видно, осталась безуспешной, потому что после нескольких секунд небрежно-нерадивого осмотра великан поплелся вниз по отлогому склону тем вялым шагом, каким побрело бы раскормленное животное, приняв тяжелый вьюк. Его примеру молча последовали все, кто шел за ним, хотя молодые люди, проделывая каждый в свой черед тот же осмотр, выказывали куда больше заинтересованности, если не волнения. По медлительным движениям и живот¬ ных и людей было ясно, что подходит час, когда отдых становится необходим. Кустистая трава в ложбинах пред¬ ставляла препятствие, которое усталость делала все более трудным; и все чаще приходилось прибегать к кнуту — иначе лошади в упряжках отказывались идти дальше. И вот, когда усталость овладела всеми, кроме вожака, отряд замер на месте перед зрелищем внезапным и не¬ жданным. Солнце закатилось за гребень ближайшей «волны», как всегда оставив после себя широкую пылающую полосу. Посреди огненного потока возникла фигура человека, рисовавшаяся на позолоченном фоне так четко и так ося¬ заемо, что, казалось, руку протянуть — и схватишь. Она была огромна; поза выражала раздумье и печаль; и сто¬ яла она перед людьми прямо на их пути. Но в этой яркой световой оправе было невозможно распознать истинные ее размеры. Впечатление от зрелища было мгновенным и сильным. Вожак переселенцев сразу остановился и глядел на та¬ инственное существо с тупым любопытством, вскоре пере¬ шедшим в Суеверный страх. Его сыновья, как только спра¬ вились с волнением, медленно окружили отца; а когда подошли и те, кто управлял упряжками, весь отряд сгру¬ дился в одну безмолвную и удивленную группу. Но, хотя путешественники все, как один, вообразили, что перед 2 Фсиимор Купер. Том III ^
ними нечто сберхъестественное, тотчас послышалось щел¬ кание замков, а двое или трое юношей, самые смелые, уже вскинули ружья. — Вели мальчикам зайти справа! — решительно за¬ кричала резким, хриплым голосом мать.— Эйза или Эбнер уж наверное смогут разобраться, что это за тварь! — Не мешало бы сперва пощупать пулей,— проворчал угрюмый человек, очень похожий лицом на ту, что загово¬ рила первой: -те же черты, тот же взгляд; свои слова он подкрепил действием: поднял ружье к плечу и прицелил¬ ся.— Говорят, по равнине сотнями бродят охотники из племени Волков-пауни. Если подстрелить одного из них, они не скоро хватятся. — Стойте! — раздался тихий возглас, сорвавшийся, как можно было без труда понять, с дрожавших губ млад¬ шей из двух женщин.— Мы здесь не все еще в сборе; это, может быть, друг! — Кто тут шпионит? — крикиул отец и покосился сердито на ватагу своих молодцов.— Отставить, говорю, отставить! — продолжал он, богатырским пальцем сбив с прицела ружье своего сородича, и взгляд его сказал, что лучше с ним не спорить. — Мое дело еще немного не доде¬ лано, дай нам мирно довести его до конца. Человек, проявивший такую воинственность, как видно, понял намек вожака и молча подчинился. Сыновья смот¬ рели растерянно, ожидая от девушки пояснений; но, как будто удовольствовавшись полученной для незнакомца отсрочкой, она опустилась на свое сиденье и предпочла, как полагается девице, скромно промолчать. Между тем окраска неба непрестанно менялась. Блеск, слепивший глаза, уступил место более серому, обыденному свету, и, по мере того как закат утрачивал пламенность, размеры фантастической фигуры становились менее пре¬ увеличенными и наконец определились. Устыдившись своего колебания — теперь, когда выяви¬ лась истина,— вожак переселенцев двинулся дальше; но все же, спускаясь по отлогому склону, он принял меры, чтобы себя обезопасить: снял ружье с ремня и держал его наготове. Но, видимо, в такой предосторожности не было нужды. С того мгновения, как между небом и землей возникла столь непостижимо фигура незнакомца, он ни разу не по¬ шевельнулся, не проявил ни малейшей враждебности. Да 18
если бы он и таил злые намерения, у него не было бы сил их исполнить. Человек, перенесший тяготы восьмидесяти и более зим, пе мог возбудить опасения в таком великане, как наш пе¬ реселенец. Однако, несмотря на преклонные лета, на его пусть не дряхлость, но крайнюю худобу, было что-то в одиноком этом старике, говорившее, что не хворь, а время наложило на него свою тяжелую руку. Он казался иссох¬ шим, но не расслабленным. Еще различимы были мышцы, когда-то, видно, обладавшие большою силой; и весь его облик создавал впечатление такой стойкости, что, если бы забыть о человеческой бренности, казалось бы, тело его уже не может поддаться дальнейшему одряхлению. Одежда на старике была большей частью из шкур мехом наружу; через плечо свешивались у него сумка для пуль и рог; и стоял он, опершись на ружье, необычно длинное, но прожившее, видно, как и его владелец, долгий и труд¬ ный век. Когда путешественники подошли к одинокому старику на расстояние оклика, из травы у его ног донеслось тихое рычание, и лежавшая в ней высокая, тощая, беззубая со¬ бака лениво поднялась, встряхнулась и показала, что на¬ мерена воспротивиться, если те вздумают подойти еще ближе. — Лежать, Гектор, лежать!—сказал ее хозяин стар¬ ческим, дребезжащим голосом.— Что ты, песик, вяжешься к людям, которые мирно едут по своим делам? — Старик! Если ты зпаком с этим краем,— заговорил вожак,— не укажешь ли переселенцу, где тут найти что нужно для ночлега? — Разве тесно стало на земле по ту сторону Большой реки? — веско спросил старик, как будто не расслышав во¬ проса.— А нет, так почему передо мною то, чего я уже не думал увидеть еще раз? — Нет, сказать по правде, земли там еще хватает для тех, кто с деньгами и непривередлив,— ответил переселе¬ нец.— Но на мой вкус там стало слишком людно. Как ты прикинешь, сколько будет отсюда до самой близкой излу¬ чины Большой реки? — Гонимый олень, чтоб охладить свои бока в Мисси¬ сипи, пробежит не менее пятисот томительных миль. — А как зовешь ты здешнюю округу? Каким именем,— ответил старик, подняв торже- 19
ствеино палец,— обозначишь ты место, где ты видишь вон то облако? Переселенец поглядел недоуменно, словно не понял и заподозрил, что над ним смеются, но ограничился заме¬ чанием: — Ты здесь, видно, как и я,— недавний житель, а не то с чего бы ты отказывался помочь человеку сове¬ том: слова недорого стоят, а могут иной раз доставить по¬ лезную дружбу. — Совет — не подарок, а долг, который старик выпла¬ чивает молодому. Что ты хочешь узнать? — Где я могу разбить лагерь на ночь? В смысле еды и постели я неприхотлив; но всякий бывалый путешест¬ венник вроде меня знает цену пресной воде и доброй траве для скота. — Тогда ступай за мной, и будет у тебя и то и другое; а сверх того я мало что мог бы предложить в этой голодной степи. Сказав это, старик вскинул на плечо свое громоздкое ружье с легкостью, примечательной для человека его лет, и, не добавив ни слова, повел пришельцев через пологий бугор в соседнюю ложбину. Глава 11 Сюда — шатер! Я нынче здесь ночую. А завтра — где? Ну ладно, все равно. Шекспир, «Ричард III» Путешественники вскоре убедились по обычным и без¬ ошибочным признакам, что необходимые условия для стоянки имелись совсем неподалеку. На склоне бил чистый и звонкий ключ и, сливаясь поблизости с другим подоб¬ ным же источником, образовывал поток, который глаз на мили и мили легко прослеживал в прерии по зарослям кустов и травы, возникшим здесь и там под действием его влаги. К нему и шел незнакомец, а лошади следом дружно тянули кладц потому что инстинкт подсказывал им, что здесь их ждут обильный корм и отдых. Дойдя до подходящего места, старик остановился и молча, глазами, спросил вожака переселенцев, все ли здесь 20
есть, что нужно. Вожак понял его и обвел ложбину при¬ дирчивым взглядом знатока. Его обычная тяжелая, медли¬ тельная повадка не оставила его и тут. — Да, пожалуй, подойдет,— сказал он наконец, удов¬ летворенный осмотром.— Мальчики, солнце скрылось, по¬ шевеливайтесь. Молодые люди подчинились по-своему. Приказ — отец сказал свои слова тоном приказа — был принят почти¬ тельно; однако с делом никто не спешил. Правда, с плеч на землю упали два-три топора, но их владельцы все еще поглядывали вокруг. Между тем вожак, как видно при¬ выкший к нраву своих сыновей, скинул с плеч ружье и поклажу и вдвоем с уже знакомым нам человеком — тем, что так рвался пустить в ход ружье,— принялся спокойно распрягать лошадей. Наконец старший из сыновей тяжелым шагом высту¬ пил вперед и, казалось, без всякого усилия до обуха вон¬ зил топор в тело могучего тополя. Он постоял полминуты с презрением во взгляде, выжидая результатов своего удара. Так мог бы смотреть великан на бессильное сопро¬ тивление карлика. Потом, красиво и ловко занося топор над головой, как мог бы действовать испытанный рубака своим благородным, но не столь полезным оружием, он быстро перерубил ствол и принудил гордую вершину пасть к своим ногам. Остальные с беспечным любопытством наблюдали, покуда не увидели дерево простертым на земле, и тут, приняв это как сигнал к общей атаке, все ра¬ зом приступили к делу. С четкостью в работе, поразитель¬ ной на непривычный глаз, они очистили от леса нужный им небольшой участок так основательно и почти так же быстро, как если бы здесь пронесся ураган. Незнакомец безмолвно, но внимательно следил за их действиями. Каждый раз, как под свист топора одно за другим падали наземь деревья, он поднимал к новому про¬ свету в небе печальный взор и наконец отвернулся, с горькой улыбкой что-то пробормотав про себя — как будто почитал недостойным высказать свое недовольство вслух. Затем, пробившись сквозь толпу хлопотливо трудившихся девочек, уже разведших веселый костер, старик стал на¬ блюдать за вожаком переселенцев и его угрюмым помощ¬ ником. Они вдвоем уже распрягли лошадей, принявшихся тут же ощипывать с поваленных деревьев прекрасную и соч¬ 21
ную их листву, и теперь приступили к той повозке, содер¬ жимое которой, как мы описали, было тщательно скрыто от глаз. Хотя в этой повозке было тихо, как и во всех ос¬ тальных, и как будто в ней не ехал никто, мужчины, вруч- пую подталкивая колеса, откатили ее в сторону на сухсс, высокое место у самого края леска. Они принесли сюда не¬ сколько шестов, как видно давно приспособленных для этой цели, и, основательно воткнув их более толстыми кон¬ цами в землю, тонкими концами прикрепили к ободам, на которых держалась парусина. Затем высвободили концы парусины, заложенные складками в борта повозки, распя¬ лили ее на шестах, а края пришпилили колышками к земле, так что образовался довольно просторный и очень удобный шатер. Проверив свою работу зорким, придир¬ чивым взглядом, тут расправив складку, там крепче забив колышек, мужчины принялись тянуть повозку за дышло из-под шатра, пока она не появилась на открытом воздухе, лишенная своего покрова и свободная от всякой клади, кроме кое-какой легкой мебели. Мебель вожак тотчас своими руками снял и отнес в шатер, как будто входить под него было особой привилегией, каковую с ним не раз¬ делял даже его доверенный друг. Любопытство — такая страсть, которую жизнь в уеди¬ нении не гасит, а усиливает, и старый обитатель прерии невольно поддался ей, наблюдая за этими загадочными предосторожностями. Он подошел к шатру и уже хотел раздвинуть его полы с откровенным намерением в точ¬ ности установить, что в нем содержится, когда тот из муж¬ чин, который уже раз покушался на его жизнь, перехва¬ тил его руку и с силой отшвырнул от облюбованного им места. — Есть честное правило, друг,— сказал он сухо, но с угрозой в глазах,— а иногда и спасительное, и оно гово¬ рит: «В чужие дела не суйся». — В этот пустынный край люди редко привозят что- нибудь такое, что надо прятать,— возразил старик, точно хотел как-то оправдаться -в едва не совершенной воль¬ ности.—Я не думал, что нанесу вам обиду, если погляжу на ваши вещи. — По-моему, сюда* вообще мало кто заезжает. Край как будто бы старый, но, как я погляжу, заселен не сплошь. — Эта земля, я думаю, не моложе и не старше, чем все остальное в творении господнем; а насчет ее обитателей 22
ты заметил правильно. Я много месяцев, покуда не встре¬ тился с вами, не видел лица того же цвета, что мое. Скажу еще раз, друг: у меня не было дурного умысла, я подумал только, что за этой парусиной есть что-нибудь такое, что мне могло бы напомнить былые дни. Досказав свое простое объяснение, незнакомец сми¬ ренно побрел прочь, как человек, постигший глубокий смысл закона, по которому каждый вправе спокойно поль¬ зоваться своим добром без назойливого вмешательства со стороны соседа: полезное и справедливое правило, тоже, возможно, усвоенное им вместе с привычкой к уеди¬ ненной жизни. Подходя к небольшому лагерю пере¬ селенцев — прогалина и впрямь приняла вид лагеря,— он услышал, как вожак громким, хриплым голосом выкрик¬ нул имя: Эллен Уэйд! Уже представленная читателю девица, вместе со ста¬ рухой и ее дочками хлопотавшая у костра, радостно кину¬ лась на зов и, с легкостью лани проскользнув мимо ста¬ рика, мгновенно скрылась за неприкосновенным пологом. Ни внезапное ее исчезновение, ни вся возня с разбивкой шатра не вызвали ни малейшего удивления ни в ком из остальных. Юноши, управившись с рубкой, отложили то¬ поры и с той же своею беспечной, ленивой повадкой взя¬ лись за другие дела: кто задавал корм скоту, кто толок в тяжелой ступе кукурузу; двое или трое занялись прочими повозками: откатывали их и .расставляли таким образом, чтобы из них образовался хоть 'какой-то заслон вокруг ни¬ чем, по существу, не защищенного лагеря. Все эти работы были быстро закончены, и, так как пре¬ рия вокруг уже тонула в темноте, сварливая хозяйка, чьи резкие окрики с первой минуты привала непрестанно подстегивали нерадивых сыновей, громогласно, не осте¬ регшись, что ее могут услышать издалека, стала созывать семью: ужин готов, объявила она, и ждет тех, кто должен с ним расправиться. Каковы бы ни были прочие качества жителя пограничной полосы, он редко бывает недоста¬ точно гостеприимен. Едва услышав громкий крик жены, переселенец стал искать глазами незнакомца, чтобы пред¬ ложить ему почетное место за ужином, к которому их так бесцеремонно позвали. — Благодарю тебя, друг,— ответил старик на гру¬ боватое приглашение подсесть поближе к полному 23
котлу.— От души благодарю. Но я сегодня уже поел до¬ статочно, а я не из тех, кто роет себе могилу зубами. Раз ты этого хочешь, я охотно посижу с вами у костра, потому что я давно не видел, как едят свой хлеб люди одного со мною цвета кожи. Ты, значит, давно обосновался в этих местах? — скорее отметил, чем спросил переселенец, набив рот куку¬ рузной кашей, превосходно приготовленной его женой, отличной поварихой, несмотря на отталкивающую внеш¬ ность.— Нам говорили там у нас, на востоке, что поселен¬ цев мы почти и не встретим, и я должен сказать, молва была в общем верна, потому что, если не считать канад¬ ских торговцев по Большой реке, ты первый белый чело¬ век, какого я встречаю, пройдя добрых пятьсот миль: так оно выходит по твоему же счету. — Хоть я и провел в этом краю несколько лет, меня едва ли можно назвать поселенцем. У меня нет постоян¬ ного жилья, и я редко провожу больше месяца кряду на одном месте. — Охотник, что ли? — продолжал допрос переселенец и скосил глаза, как бы проверяя экипировку своего нового знакомца.— Для такого промысла ружьецо у тебя не больно хорошее. — Оно состарилось, как и его хозяин, и ему тоже давно пора на покой,— сказал старик и посмотрел на свое ружье со странной смесыо нежности и сожаления во взгляде.— И должен сказать, оно мне и не очень-то нужно. Ты ошибся, друг, назвав меня охотником. Я всего лишь трап¬ пер 1. — Пусть ты больше траппер, но, посмею сказать, ты, значит, немного и зверобой, потому что в здешних местах эти два промысла всегда связаны один с другим. — К стыду, сказал бы я, для человека, еще способ¬ ного заниматься более благородным из двух! — возразил траппер, которого далее мы так и будем именовать по его промыслу.— Больше полувека я проскитался с ружьем но лесным дебрям, ни разу не поставив ловушки даже на 1 Это слово означает в Америке человека, который ловит дичь капканом. У пограничных жителей этот промысел в большом ходу. Бобра, животное слишком умное, чтобы его легко было убить, чаще добывают этим способом, чем каким-либо иным. (Примеч. автора
птицу, что летает в небе, не то что на зверя, наделенного только ногами. — А по мне, разница невелика, ружьем ли добывать шкуры или капканом,— ввернул угрюмый помощник во¬ жака переселенцев.— Земля создана нам на потребу, а значит, и всякая тварь на земле. — Ты далеко забрался, старик, а разживы у тебя как будто маловато,— перебил товарища вожак, видно желая по какой-то своей причине перевести разговор на другое.— Хоть со шкурами-то дело у тебя идет неплохо? — Много ли мне надо? — спокойно возразил трап¬ пер.— Чего желать человеку в мои годы? Был бы сыт да одет. А деньги мне тут и вовсе почти не нужны — только чтоб от поры до поры набить порохом рог да запастись свинцом. — Стало быть, родом ты, приятель, не здешний,— продолжал пришелец, отметив про себя, что собеседник не понял ходкого словца «разжива», которое в его краях употреблялось в значении «домашний скарб» или «иму¬ щество». — Я родился у моря, но большую часть своей жизни провел в лесах. Теперь все воззрились на него, как иной раз люди спе¬ шат обратить глаза на предмет общего любопытства. Двое из юношей повторили: «У моря!» А хозяйка, обычно не слишком радушная, стала выказывать гостю не¬ которую, пусть неуклюжую, учтивость, как бы из уваже¬ ния к его дальним странствиям. Переселенец долго молчал, что-то, видно, обдумывая, но не считая нужным приостановить работу своего жевательного аппарата; на¬ конец он снова завел разговор: — Слышал я, не близкий это путь — от западных рек до большого моря. — Да, в самом деле, друг, это трудная тропа, и немало повидал я в дороге и всякого натерпелся. — Тяжело потрудится человек, покуда пройдет такой конец. — Семьдесят пять лет шел я этой дорогой, а не насчи¬ тать и ста миль на всем пути за Гудзоном, где бы я не от¬ ведал подстреленной своей рукою дичи... Но я расхвастался впустую. Что проку в былых свершениях, когда твой век на исходе? Я как-то встречал человека, который плавал по 25
этому самому Гудзону,— негромко заметил старший из сы¬ новей, как будто не очень доверяя собственным сведениям и полагая приличным принять неуверенный тон перед та¬ ким бывалым человеком.— По его словам выходило, что это значительная река и глубокая — по ней можно пройти на барже от верховья до устья. — Гудзон — широкая и глубокая река и немало вы¬ росло красивых городов по его берегам,— возразил трап¬ пер,— а все же он жалкий ручей по сравнению с водами бесконечной реки! — Если поток можно объехать вокруг, я не назову его рекой,— вмешался недобрый спутник переселенца.— Если река настоящая, человек ее не обходит, а тут же переплы¬ вает: идет на нее в лоб, а не берет в облаву, как медведя на большой охоте 1. — А на закат ты заходил далеко? — перебил пересе¬ ленец, точно нарочно не давая своему грубому спутнику принять участие в разговоре.— Забрел я тут на голую рав¬ нину, и ей конца-краю не видно! — Здесь можно ехать неделями, и будет перед глазами все то же. Я часто думаю, что господь простер перед Шта¬ тами голую прерию в предостережение людям: пусть ви¬ дят, до чего они могут довести землю в своем безумии! Да, вы проедете много недель, много месяцев этими откры¬ тыми полями и не встретите ни поселения, ни обиталища для человека или для скота. Даже дикий зверь прорыщет тут много миль, пока найдет себе логово; и все же, мне чу¬ дится, ветер с востока редко когда не донесет до моих ушей стук топора и падающего дерева. Старик говорил с той проникновенностью и достоин¬ ством, какие преклонный возраст придает словам, даже если они выражают и не столь глубокое чувство. Слуша¬ тели внимали ему, храня мертвое молчание. Они почти¬ тельно ждали, когда траппер сам возобновит беседу, что тот вскоре и сделал, обиняком задав вопрос, как это в обы¬ чае у пограничных жителей: — Нелегко тебе это досталось, друг, пересечь столько 1 В новых землях принято, чтобы люди с большой округи — иногда со всего края — сходились вместе на охоту для истребле¬ ния хищников. Они выстраиваются по кругу протяжением в не¬ сколько миль и постепенно стягивают кольцо, все перед собою убивая. На такую облаву и намекается ядесь: травимый зверь мечется в кольце от стрелка к стрелку. (Примеч. автора.) 26