Изгнанник. Арка 3. Том 2
Шрифт:
— Боюсь, ты не в том положении, чтобы ставить нам условия, — хмыкнул Лексаб, — и уже тем более — требовать такое.
— Значит, полученная вами вода не стоила этих игрушек? — скептически спросил я, — и вы не готовы держать своё слово?
— Зачем они тебе? — спросил Гимлав.
— Это уже моё дело, — ответил я, — я тоже вас не особо спрашивал, что вы делаете с водой, которую я вам даю. Хотя готов поспорить: на питьё расходовалась едва ли пятая её часть.
— Ах, ах, ах, что же нам делать, — сокрушённо покачал головой
— Да, разумеется, — кивнул тот, по-прежнему не собираясь улыбаться, — у нас было трое суток на то, чтобы отдать тебе эти вещи. Так что ты, Дэмиен, трое суток посиди без еды. Подумай над своим поведением и своим положением. Осознай, какое благо для тебя то, что мы готовы простить тебе наши увечья. И через три дня мы поговорим снова, и тогда, надеюсь, ты будешь более сговорчивым. Я понятия не имею, для чего тебе понадобились эти вещи, но ты прав: если ты будешь продолжать снабжать нас водой, мы будем готовы с ними расстаться. А теперь хватит, нас ждут другие дела. Маис! Уведи его отсюда!..
Глава 3.7
Глава 7. Неожиданная помощь.
Сразу после этих слов градоправители поднялись со своих кресел и направились к выходу. Маис же не спешил поднимать меня на ноги. Вероятно, по его мнению мне следовало с почтением смотреть, как градоправители величаво несут свои искалеченные в бою телеса решать проблемы мирового масштаба. Впрочем, уже через пять секунд гвардеец снова подхватил меня за шиворот и поставил на ноги.
— Топай! — коротко скомандовал он, развернув меня в сторону камер. И когда мы шли мимо капсул, Маис остановил меня возле последних четырёх заполненных.
— И кто, — хрипло спросил он, — кто из них мой отец?
— Зачем мне тебе это говорить? — насмешливо спросил я, — если вы посадили их сюда — они все неизбежно сдохнут, и куда раньше, чем ты думаешь.
Эти слова для меня даром не прошли. Потому что в следующее мгновение Маис прижал меня к себе, а в горло мне упёрся клинок.
— Говори! — прорычал.
— Давай, убей меня, — с такой же ненавистью прошипел я, — вы бы знали, до какой степени меня достал ваш убогий мирок, ваша раса паразитов, ваша бесконечная подлость. Я устал мучиться, давай, убей меня!
Маиса эта отповедь поразила настолько, что он значительно ослабил хватку и убрал клинок. Но спустя несколько секунд я услышал его умоляющий шёпот.
— Прошу тебя!
Я вздохнул. В этом ли заключается настоящая сила? Когда тебе угрожают, тебя оскорбляют, тебя заставляют — ты всегда в состоянии дать отпор, да так, что ни у кого и мысли не возникнет попробовать сделать это снова. Но когда кто-то обнажает перед тобой свою слабость, свои уязвимые места и искренне просит о помощи… у тебя нет сил отказать.
— Тот, что синий. С усами.
После этих слов Маис отпустил меня и подошёл к указанной капсуле. Тронул её рукой.
— Спасибо.
После этого он повёл меня к камерам. Привёл он меня при этом не в старую камеру, а в какую-то другую.
— К стене! — скомандовал он. Подчинившись, я встал к стене, и уже через несколько секунд Маис проворно развязал верёвку.
— Входи! — скомандовал он. Я послушно вошёл. Эта камера была куда удобнее предыдущей. Здесь была хоть какая-то кровать, окошко немного больше того, что было в старом каменном мешке, сама камера куда просторнее, может быть, три на пять метров. Да и старая мешковина в углу, похоже, накрывала отхожее место. Но при этом на стенах мерцали те же самые серые руны, блокирующие магию. Такая же камера для вимрано… с чуть большим количеством удобств.
— Размещайся, — коротко сказал Маис, — тебе здесь, вероятно, придётся провести очень много времени. И — добрый тебе совет — не упрямься долго. Смирись, ты ничего не можешь с этим поделать.
— Я подумаю над твоими словами, — с издевательством фыркнул я. Маис сверкнул глазами, но не стал ничего отвечать. Просто захлопнул дверь и провернул ключ в замке. Я же остался совершенно один…
По моим внутренним ощущениям прошло двое суток. Как градоправители и грозились, еды мне никто не давал. Воды я был в состоянии дать себе и сам. При этом, однако, целых четыре раза приходил какой-то новый, незнакомый мне рано, судя по рыжей расцветке, скорее всего, шинрано, который при помощи какой-то магии, вероятно, проверял моё самочувствие. Что явно говорило о том, что конкретно в этих стенах блокировалась исключительно магия воды — прочей можно было свободно пользоваться.
На вторые сутки, когда голод начал донимать особенно сильно, тюремщики попытались разыграть новый спектакль. Они принесли какие-то приспособления, вероятно, местный вариант гриля и начали жарить мясо на открытом огне, явно сделав всё, чтобы как можно больше запаха долетало в мою камеру. В ответ на это я с издёвкой поинтересовался, какого происхождения это мясо, и не идут ли в пищу те самые мудрецы вимрано, из которых больше нельзя выжать магию воды. Раздавшийся после этих слов грохот и ругательства явно говорили о том, что вся их конструкция обвалилась и теперь была непригодна к использованию. А в следующую секунду дверь моей камеры распахнулась, и передо мной предстал взбешённый Пино.
— Дэмиен, лучше прекращай свои фокусы, пока тебя не начали кормить силой! — прорычал он, — ты прекрасно понимаешь, что никуда тебя отсюда не отпустят, и никто не даст тебе умереть! Так что хватит…
— Вы — паразиты! — с безумной улыбкой пропел я, — и если вы будете продолжать жить, как паразиты — то рано или поздно сдохнете. Лучше сдохните раньше. Руарху за вас меньше будет стыдно.
На это Пино не нашёлся, что ответить. Лишь, смерив меня злобным взглядом, покинул камеру, громко хлопнув дверью. Я же принялся в отчаянии размышлять.