Изгой
Шрифт:
– На рынке есть грузовой терминал?
– «Терминал»? Эээ...
– Ну, Леха! А говоришь, все здесь знаешь.
– Насчет терминала я не в курсе, но грузовой двор там есть, – поспешил реабилитироваться Леха. – И там полно больших машин.
– Ну вот, возьмите фуру, погрузите туда всех бойцов, подгоните задом к крылечку, торцаните тихонько ментов и тихонько же высаживайтесь, а потом в третий раз тихонько – в коридор, на этот ваш долбанутый рубеж...
Мы переглянулись: Леха глупо хлопнул ресницами, я невольно крякнул, а Федя смущенно заалел.
Хе-хе...
– Ну и чего замерли? – недовольно вскинула плечиком Ленка. – Поехали на рынок?
– Да-да, поехали...
Рынок здесь был довольно приличный – большая территория, много построек, – но почему-то не особенно оживленный. Леха-гид пояснил:
– Тут азиаты дрянные вещички шьют. Несколько подпольных цехов, вон в тех ангарах.
– Это те самые, что у вас в общаге ночуют?
– Ага. Но у нас там только малая часть. Их тут, на рынке, в разы больше. Все все знают, но всем, кому надо, платят, как водится, так что – мафия бессмертна. Плюс здесь склады, типа, перевалочная база.
– «Перевалочная»? В смысле – наркота, что ли?
– Да ну, почему сразу «наркота»? Грузы сюда доставляют с пригородных складов. Потом по другим рынкам развозят... Хотя, может, где-то и наркота, я не знаю... Короче, весь район, прилегающий к рынку, так или иначе входит в его инфраструктуру. Думаете, почему в нашей общаге менты-чуркохеды сидят? Это ведь не просто так, от фонаря, тут у них кругом тотальный контроль: общий рыночный бизнес, все завязано в такой клубок, что фиг распутаешь.
– Интересное местечко, – зевнула Ленка. – Если жизнь совсем уж не заладится, можно будет как-нибудь на досуге взорвать весь этот гадюшник.
– Сочувствую, – Леха солидарно склонил голову.
– Не поняла?
– Если это взять за цель жизни – искоренять такие вот гадюшники, тебе придется рвать все московские рынки. И все прилегающие к ним районы.
– Почему?!
– Да потому что на всех рынках примерно такое же положение дел...
Во двор мы заезжать не стали: Ленка остановилась у ворот, они с Лехой остались в машине, а мы с Федей пошли пообщаться с водилами.
Все водилы, что попали в поле нашего зрения, были нерусские, в основном за сорок, откормленные, вполне на вид добродушные и – что особо бросалось в глаза – очень уверенные в себе. Вели они себя вполне по-хозяйски, как будто мы зашли на рынок какого-нибудь кавказского городка.
Феде с ходу понравился «военный» тентованный «ЗИЛ». К остальным машинам – «КамАЗам» и иным импортным аналогам с огромными фурами – он остался равнодушен.
– А чем тебе фуры не угодили?
– Нам надо перевезти взвод на полтора километра. Бойцы без экипировки, так что взвод – это навскидку, а в «ЗИЛ» можно до сорока бойцов запихнуть. «ЗИЛ» маневреннее фур, быстрее развернется, да и выгрузка будет поживее: тент откинул, – и вперед...
Отыскали водилу «ЗИЛа», пообщались.
Это был приземистый крепкий кавказец, лет под пятьдесят, на вид очень мирный, с красивой седой бородой, чем-то даже похожий на старину Хэма в последние годы.
– Это вы правильно выбрали, мой красавец шустрее любого «КамАЗа» будет. В городе – самое то. Меня Гасан зовут. Отчество не надо, я не такой старый, это просто борода такая крутая, хе-хе... Что везти, куда, когда?
– Кирпич со стройки в общежитие. Общий вес не более трех тонн.
– В общежитие? Вот в это? – Гасан ткнул пальцем в направлении «нашей» общаги.
– Угадал!
– А вы кто?
– Я Федор, зам ректора по хозяйственной части. Завхоз, короче, – представился Федя. – Вот, собираемся небольшой ремонт делать.
– Это хорошо, – одобрил Гасан. – Нужное дело. Значит, три тонны кирпича?
– Ага.
– Грузчики ваши?
– Да, сами погрузим.
– Ладно. Пять штук. Пойдет? Не евро – рублей.
– Шутишь? За полчаса работы...
Тут Федя с видом знатока упал до тысячи. Оказалось, шибко глубоко упал, Гасан стал возмущаться, и они принялись азартно торговаться – ни дать ни взять два турка на стамбульском базаре.
В итоге сговорились за две с полтиной и ударили по рукам.
Федя стал объяснять, как проехать к стройке, Гасан остановил его:
– Я там все знаю. У меня в этом общежитии племяш живет – студент он, я там бывал много раз.
– Интересно... А где учится, у нас? – уточнил Федя. – В смысле – в ГПТУ?
– Да не знаю, где-то учится, – простецки пожал плечами Гасан. – Он там, в общаге, за порядком смотрит. Ну типа, чтобы не бухали, чтобы к девушкам не приставали, вели себя нормально. Короче, спортсмен и активист, настоящий мужчина. Ну и смотрит, чтобы кавказских студентов никто не обижал – от скинхедов защищает.
– А как защищает? – вмешался я.
– Ну – как... – Гасан опять пожал плечами – похоже, о таких мелочах ему задумываться не доводилось. – Как обычно. Они дежурят – спортсмены. По очереди. Раз в неделю или что-то около того, короче, когда как. Вот Мошалла как раз завтра заступает дежурить.
– Дежурить? – переспросил Федя.
– Не понял – ты завхоз, а такие вещи не знаешь? – удивился Гасан.
– Да меня только недавно назначили, пока дела принимаю, знакомлюсь вот...
– А, понятно. Ну, у них тут клуб есть, они там дежурят. Вообще, за районом смотрят, порядок тут держат.
– Ух ты, как здорово! – слегка побагровев, похвалил Федя. – А как фамилия?
– Я же сказал – Мошалла. А, фамилия? Мошалла Ахмедов. Я тоже Ахмедов – младший брат отца Мошаллы.
– Да-да, вроде бы в списках есть у нас такой... – поспешно закивал Федя. – Вроде бы есть... Задаток брать будешь?
– Да, давай тысячу, остальное завтра.
– Хорошо. Казначей – выдай.
Я тотчас же отстегнул тысячу.
– Значит, договорились: на завтра, от девяти до половины десятого. Полдесятого крайний срок, иначе не успеем.