Изменённый третьей серии
Шрифт:
— Расслабитесь, Искандер! Мы всё ещё в здании корпорации, и вам здесь ничто не угрожает! — Голос у Ивана мягкий, приятный и успокаивающий, а тон дружелюбный, и я невольно улыбнулся ему в ответ.
— Перейдём на «ты», если вы не против? — Я кивнул, хотя, чтобы называть малознакомого солидного человека, который намного старше меня, на «ты», мне потребуется делать некоторое усилие над собой.
— Судя по той информации, что прислал мне Юджин, у тебя наблюдается повышенная раздражительность и вспышки немотивированной агрессии. Причём это происходит только в мирных условиях. В бою и во время рейдов по пустошам ты спокоен.
— Приблизительно так, — согласился я.
— Я могу часами расспрашивать тебя о твоей жизни как до изменения, так и после него, и не факт, что мы сегодня придём к результату. Нам ведь нужно найти причины проблемы и выработать способ её решения. Или я могу погрузить тебя в сон и просмотреть твою память и архив биометрических показателей, хранящийся в твоей симбиотической системе. Это гораздо эффективнее, но должен предупредить, что ты будешь полностью открыт для меня. На что-то я могу закрыть глаза, какие-нибудь мелкие правонарушения и прочее — все мы небезгрешны, но, если ты подрабатываешь наёмными убийствами или что-то в этом роде, я должен буду сообщить руководству корпорации. — Интересно, что руководству корпорации, а не правоохранительным органам! — Если ты откажешься от второго варианта, это не будет отражено ни в каких отчётах: дело врача и пациента — это их личное дело! — Вот в это верится с трудом! Ну да я вроде чист перед законом и отказываться от эффективных методов решения проблемы не собираюсь. И так уже поимел с неё неприятностей.
— Да я, кроме хищения конфет из бабушкиного буфета в детстве и разобранного на дрова забора турбазы в юности, ничего криминального за собой не помню.
— Дрова?! — Иван удивлённо поднял вверх брови.
— Да, забор был деревянный.
— Ограждение из дерева?! Недешёвая, видимо, была турбаза!
Я не стал объяснять Ивану тонкости ценообразования в своём мире и подытожил:
— В общем, я готов к пересмотру моей памяти и биометрических показателей.
— Это может занять несколько часов.
— До восьми вечера я совершенно свободен.
— Хорошо, думаю, этого времени будет достаточно. Ложись сюда, на кушетку, — Иван указал мне на кушетку возле стены. — Когда я начну, симбиотическая система выдаст тебе предупреждение об атаке — запрети ей вмешиваться.
«Зафиксирована ментальная атака! Начата программа противодействия…» — Заверещала «система».
«Отменить!» — прервал её я. — «Воздействие необходимо в лечебных целях и мной санкционированно!»
«И чего я с ней объясняюсь, как будто она может мне не подчиниться? Отменить и всё!» — Последняя мысль, которую я успел подумать прежде, чем провалился в сон.
И снился мне не рокот космодрома, и не ледяная синева, что не удивительно. И даже не трава у дома, а какая-то сумбурная череда, состоящая в основном из сцен насилия и женских прелестей. Хентай-калейдоскоп какой-то: вот Эйра, склонившаяся над приборами, и её очень аппетитная попа по центру; вот падающее тело бангора, разрубленного мной надвое; глубокое декольте официантки, склонившейся с подносом над моим столиком в ресторанчике «Восточный Полюс»; пара девиц на пробежке, ладные фигурки которых туго обтягивает тонкая ткань спортивных костюмов; вот от меня отлетает тело гончей, череп которой смят с одной стороны после удара баклером; а это моя первая девушка и мои неумелые попытки расстегнуть на её спине лифчик, её звонкий смех; вот очень симпатичная девушка-тувлар со смесью жалости, неуверенности и страха объясняет мне, что в их ресторане нет свободных мест, за е"e спиной виден почти пустой зал с огромными панорамными окнами, а я завис, смотря то на её большую грудь, вздымающуюся под белой блузкой, то на чувственные полные губы, которые она нервно прикусывает в ожидании моей реакции.
И ещё больше жести: я опять бегу между усыпальницами мемориального комплекса, кровавая пелена перед глазами, кровь брызгами разлетается из-под ног, тут и там тела вурдалаков и шааров. Шаар наносит удар сверху. Я ухожу вправо, одновременно вгоняя клинок глубоко в глазницу вурдалака. Подныриваю под боковой удар шаара, продолжая движение, вспарываю ему брюхо. На землю валятся внутренности.
А это вообще сцена из просмотренного когда-то мной «жёсткого» порно. Несмотря на то, что я сплю, я осознаю себя — скорее всего, я вижу то, что просматривает Иван, и мне становится неудобно…
Эти образы иногда перемежались с теми, что я не видел, или просто моя память не сохранила воспоминания о них: ровная, как стол, пустыня, покрытая растрескавшейся красноватой глиной; белый потолок больничной палаты и боль во всём теле…
И вновь сцены боёв. Скольких же я убил за последние полгода? Даже людей больше двух десятков, а уж разнообразной агрессивной фауны и даже флоры так и вообще без счёта. Если хотя бы треть изменённых действует так же, как я, как мы ещё не перебили всех тварей в пустошах или хотя бы в окрестностях Ньюхоума? Но нет — меньше их не становится! И откуда они берутся?
Разбудил меня голос Ивана:
— Просыпайся, Искандер. Я закончил.
Проснулся я, как и всегда после изменения, мгновенно — без всяких раскачиваний, поворотов с боку на бок и прочих лишних движений, что обычно сопровождают переход от сна к яви. Просто вот я спал, а вот я встал. Как электрическая лампа накаливания — щёлкнул выключателем, и она сразу начала светить.
— Ну как, доктор, я буду жить? — Попытался пошутить я.
— Меня точно переживешь! — Заверил меня Иван. — Если, конечно не попадёшь в когти какой-нибудь особо сильной твари. Так что заранее могу пригласить тебя на свои похороны. Не обещаю, что будет весело, но кормить там будут очень вкусно! — Отшутился Иван. — Я ведь, знаешь, единственный психолог в роду — все остальные кондитеры. Кортье — славный род шоколатье.
— Не знал.
— Не пробовал шоколада Кортье?! — Ну да, точно! То-то мне фамилия показалась знакомой.
— Слышал, сейчас припоминаю. Но нет, не пробовал.
— Попробуй, рекомендую. Так! А что касается твоих дел… — Иван, чуть нахмурив брови, посмотрел в экран стоящего у него на столе ноутбука. А перехватив мой взгляд на такой привычный, но редко встречающийся в этом мире девайс, пояснил, улыбнувшись: — Да, я несколько старомоден. В общем, Искандер, у тебя всё в порядке! Не могу не отметить, что нечасто в наше время можно встретить настолько законопослушного человека. И что место, в котором ты пребывал до изменения, весьма и весьма интересное. — Понятно, что чужой мир, со стороны всегда кажется интересным. — Мои рекомендации: вам нужно больше отдыхать — прогулки, вечеринки с друзьями… Очень рекомендую… эм… завести отношения с женщиной, или хотя бы иногда обращаться за помощью профессиональных жриц любви…
Я усмехнулся:
— Этот же совет я получил, хоть и в несколько иной форме, от Нормана, инструктора по боевой подготовке, не далее как сегодня утром.
Иван кивнул:
— Да, я знаю Нормана! По-своему очень мудрый человек, к его советам стоит прислушиваться. Так… и ещё. В обязательном порядке скорректируй настройки блока нейромодуляции…
Чего скорректировать? Какого блока? Заметив моё удивление, Иван пояснил:
— Да, Юджин дал мне полный доступ к материалам твоего изменения. Я знаю, что в твоей симбиотической системе установлен новейший блок нейромодуляции, что позволяет тебе корректировать поведенческие реакции на те или иные внешние раздражители, ну да ты знаешь… В общем, меня очень настораживает случай, когда ты устроил, не побоюсь этого слова, бойню в мемориальном комплексе… Очень большой выплеск адреналина, норадреналина, ИЛП и глутамата, что не удивительно, так же серотонина и дофамина — что странно… В общем, настройки этого блока косвенно могли быть причиной твоего несколько неадекватного поведения в мирной жизни…