Изменить будущее
Шрифт:
– Однозначно, подглядывают, – согласился я.
Глаза мои слипались.
– Ну ладно, спи, разведка. Можешь на мешки с почтой завалиться, только пристегнись к рымам, а то как-то забыли про пассажира и… Только смотри, почта грифованная.
– Да не… Я тут посижу.
– Ну смотри. Пойду, порулю.
– Задание простое, ни с чем экстремальным не связано. Обычный очень короткий контакт с объектом в очень людном месте. Документы и легенда Британская. Объект – англичанин.
– Так может без "вливания" обойдёмся? – Спросил я.
– А может, без "может" обойдёмся? – Спросил инструктор – молодой парень лет тридцати пяти.
Две недели меня пичкали "периферией", побочными сведениями, для подкрепления легенды. Две недели пичкали "химией" и облучали в резонаторах для закрепления реакций. Через месяц меня выпускали.
Я понимал, почему нельзя обойтись без матриц. Задание не ограничивалось "обычным" контактом. После контакта включалась первая матрица и моё сознание должно было отключиться. Должно было…
Глава тринадцатая
Сингапур встретил ливнем. Громыхал гром, сверкали молнии, по взлётной полосе текли красноватые водяные потоки. Однако, пока ждали автобус, дождь прекратился и тучи, озаряемые всполохами, улетели в сторону Куала-Лумпура. Привычная прохлада порадовала. В самолёте стояла жуткая жара.
Четырёх часовой перелёт из Австралии вымотал. Ох уж эти мне Австралийские авиалинии! В нашем "Аэрофлоте" и то лучше. Я заметил, что сочетание "наш аэрофлот" промелькнуло, как бы в тумане. Это работали первичные блокировки, слегка "отжатые" моим сознанием.
Я переключил внимание на периферийные реакции и вошёл в аэропорт вполне себе британцем. "Я сам себе матрица"… – подумал я.
– Господа, прошу вас быть внимательными. Аэропорт Сингапура один из самых крупных в мире. Все двигаемся строго за мной, – сказала гид. – Шатл ожидает на площадке двадцать семь. При посадке просьба предъявлять жетоны нашей туристической компании. До отхода шатла тридцать минут.
В шатле, как и в аэропорту работал кондиционер, и перепад температуры я почувствовал только на выходе из автобуса. Тридцать пять в тени… Это цветочки. Прохладно после дождичка. Периферия с задачей справлялась: потоотделение отключено, тепловые рецепторы отрегулированы на плюс тридцать пять. Полёт нормальный.
Мое тело воспринималось моим разумом, как активный защитный скафандр. Тепловых рецепторов в скафандре гораздо меньше холодовых, поэтому управлять ими мне гораздо легче. Они располагаются на глубине три десятых миллиметра под кожей.
Сенсомоторная область коры большого мозга мной воспринималась, через мысленно представляемую панель управления, с кнопочками и ползунками. Также, как и вся остальная система анализаторов, она подчинялась моему внутреннему "компьютеру" безукоризненно.
С помощью нейробионики, химии и психологии "институт" добился многого. Объекты, вроде меня, сначала обучались переключать контроль анализаторов на внешний контур, потом, путём химического и гипнотического программирования, объект вводился в нужное состояние и отправлялся на задание. В основном отключались рецепторы страха и боли и программировались поведенческие характеристики.
Я "тогда", после 1992 года, много экспериментировал сам, потому, что помнил жизнь кусками, и это меня раздражало. Но толком результата я не добился. Добился многого, но не того, чего хотел. Память не вернулась. Участки памяти были заблокированы прочно, и, казалось, навсегда.
Однако, прохождение курса психофизического тренинга "заново", помогло мне разблокировать память, понять саму методику блокировки и взять её под свой контроль. То, что меня изучали аж пять лет, упорно пытаясь взять под контроль, позволило мне самому разобраться в себе и довело мой организм до идеального состояния самоконтроля.
Скромный номер в гостинице на Орхард роад соотносился с бюджетом студента британского колледжа. Окна выходили в проулок с запыленными лавчонками и сонными продавцами-китайцами. Но главное, что имелся кондиционер. Рецепторы рецепторами, но организм нужно беречь.
Я ещё не мог регулировать органы внутренней секреции, и как они реагируют на мои регулировки, я так и не разобрался. Анализы приходили в норму примерно на пятые сутки самостоятельно.
Остаток дня мы потратили на зоопарк, а вечером того же дня я пошел на условленную встречу.
Я сидел на ступеньке и смотрел лазерное шоу. В ночном небе драконы перемежались с птицами, рыбами и львами. Рядом со мной лежала раскрытая карта Сингапура и кепка-бейсболка "Манчестер Юнайтед". Точно такая же была у меня на голове. Многие проходившие косились на свободное место, но проходили мимо.
По площади Калланг ривер люди шли сплошным потоком, так как сидячих мест не хватало.
– О, Джон! – Воскликнул молодой человек моего примерно возраста. – Ты ведь Джон? Из Австралии?
– Да, я из Австралии. А ты, наверное, Алан.
– Точно. Где взял бейсболки Эм Ю?
– Здесь купил. Мне нравится Манчестер.
– Кого-то ждёшь?
– Просто занял место. Вдруг девчонка одинокая пройдёт мимо? Но они по одной не ходят.
– Да, – рассмеялся Алан, – Давай вместе охотиться. Моя девчонка осталась дома. И я тоже не подобрал себе пару.
Прозвучало контрольное слово "pick up" и моё сознание переключилось.
Алан взял кепку, надел её на свою голову, присел на расстеленную карту и достал из сумки две банки пива.
Мы хорошо провели с Аланом вечер и сняли-таки двух студенток-француженок. Здесь вообще-то оказалось много студентов, приехавших на каникулы, посмотреть китайский Новый Год. По-настоящему он ещё не начался и китайские лавчонки и магазины работали.
На следующий день я выбыл из своего номера, и заселился в отель Алана по другим документам. Он проживал в более престижном отеле, в двухкомнатном люксе. На целую неделю наш с Аланом "двухкомнатный" номер стал местом сборища английских и не только студентов. Мы вели себя почти культурно. И здесь было не принято делать замечание за шумное поведение в своём номере. Да и на улице было так шумно, что мы особо не выделялись. Кто хотел тишины выбирал отель в стороне от центра.