Изобретатель красной машины
Шрифт:
Нина.
– Ходили Толя. В 57-м. На Ива Монтана.
Тарасов.
– Видишь. Все-таки ходили.
Нина.
– Ходила. В последний момент ты Сидоренкова защитника спасать умчался. Он в милицию по пьянке попал.
Тарасов.
– Слушай. Так может, сегодня в кино махнем? Где у нас газета?
Нина.
– В спальне посмотри.
Тарасов выходит из кухни. Нина , какое то время , отчаянно трет тряпкой стол. Бросает тряпку. Начинает приглушенно рыдать.
Инт. Тарасов в спальне. Сидит на кровати. В глазах колючие слезы. Шепчет.
Тарасов.
– Значок... Вот так вот, Толька. Значок и все.
Михайлов.
Экст. Лето. ЮГ. Тренировочная база. Кулагин руководит тренировкой. Широкая почти вертикальная лестница. Хоккеисты преодолевают ее, прыгая по ступенькам на одной ноге. Взобравшись наверх, возвращаются, используя другую ногу. Внизу их ждет Тарасов.
Экст. У подножия лестницы Тарасов и усталые хоккеисты.
Тарасов.
– Приседания с отягощениями. 15 раз по 3 подхода. Одни хоккеисты забираются на плечи другим. Худенький Михайлов обращается к невысокому Харламову.
Михайлов.
– Валера. Давай.
Михайлов показывает на свою спину. Это замечает Тарасов.
Тарасов.
– Михайлов с Петровым.
Михайлов мимо Харламова обреченно идет к здоровенному и тяжелому Петрову.
Экст. Петров на плечах сидящего Михайлова. Шепчет.
Петров.
– Я ногами отталкиваться буду, Борька. Все легче.
Михайлов.
– Не надо.
Петров.
– Дурак.
Михайлов.
– Я говорю. Не сметь.
Тарасов.
– Начали.
С напряжением Михайлов приседает. Дрожат ноги и пот струятся по лицу, но Михайлов приседает.
Инт. Холл санатория. У окна большой чан с морсом. После тренировки хоккеисты окружили чан. Последним входит в холл смертельно усталый Михайлов. К нему с кружкой спешит Петров.
Петров.
– Выпей. Борька.
Михайлов.
– Кулагин где?
Петров.
– Вроде у себя.
Инт. Кабинет Кулагина.
Михайлов.
– Борис Палыч не могу больше. Верните меня в Локомотив, в Ярославль в Шинник отправьте. Не могу я больше. Это не тренировки это издевательство.
Кулагин.
– Терпи, Борис. Терпи. Недолго осталось. Скоро игры пойдут в чемпионате. Передохнешь, если заиграешь. А не заиграешь, так мы тебя сами , куда надо отправим.
Значок.
Инт. Приемная полковника. Располневший капитан, бывший когда-то тонким лейтенантом, выстукивает на машинке. Тарасов дожидается вызова.
Тарасов.
– Ты ведь на пенсию полковником пойдешь, капитан?
Капитан.
– Если ничего не случится.
Тарасов.
– И я полковником.
Капитан.
– Поздравляю.
Тарасов.
– Интересно. Ты значит полковник и я полковник.
Капитан.
– Так бывает.
Тарасов.
– А ведь не должно так быть, капитан. Не должно.
Капитан недоуменно пожимает плечами. Открывается дверь. На пороге полковник. Радушен.
Полк.
– Анатолий Владимирович. Прошу. Прошу. Сережа кофе нам. Только хорошего, растворимого. Бразильского.
Инт . Кабинет полковника. Тарасов сидит. Рядом взволновано расхаживает полковник .
Полк.
– Выручать, товарищ Тарасов, выручать надо ЦСКА. Почти половина чемпионата за плечами, а отставание от Динамо 20 очков.
Тарасов.
– Кулагин вполне себе грамотный специалист. Ему просто необходимо время.
Полк.
– Нет у нас времени, товарищ Тарасов. Категорически нет. Вы должны. Обязаны просто вновь занять пост старшего тренера команды.
Тарасов.
– Я же не управляемый.
Полк.
– К чему былые обиды. Вы думаете мне легко, когда сверху давят.
Тарасов.
– На меня тоже давят. Те же, что и на вас. Да плюс еще и вы.
Полк.
– Я минус. Я минус. К тому же принято решение о возвращении вам звания заслуженного мастера спорта.
Тарасов.
– Вот так легко.
Полк.
– Для вас, что пожелаете.
Тарасов.
– А можете...
Тарасов доверительно наклоняется вперед.
Тарасов.
– Колбасу в нашем гастрономе нарисовать. Обязательно сервелат. Московский.
Полк.
– Сервилат? Не знаю. Задачка. Это не в моей компетенции.
Тарасов.
– А говорили, все что пожелаю.