Изумрудная роза
Шрифт:
Даниэлла ощущала себя как голодающая. Она хотела знать все, что он видел. Как выглядели листья? Растения цвели? Луг стал изумрудным, таким ярким, что глаза болели?
От этой мысли ей стало холодно. Это ощущала мама, когда Даниэлла возвращалась? Жажду узнать все детали, вкус и запахи, увидеть солнце.
Боги, она стала такой же, как ее мать. Безумная женщина искала побега из плена.
Она сглотнула.
— Мне нужно наверх, Кузнец.
— Не могу, — он доел мясо на кости. —
— Я не могу оставаться тут дольше. Мне нужно увидеть солнце.
— Нет. Тебе нужно вернуться в пещеру и никого не злить.
Даниэлла старалась подавить панику в груди, но могла думать только о солнце.
— Если не отнесешь меня, я сброшусь с обрыва.
— Попробуй. Но я успею тебя поймать. Так что без толку.
Паника в груди грозила утопить ее. Она застряла тут. В цепях. В плену. Никто не послушает ее, и ей нужно было увидеть солнце.
Даниэлла шагнула вперед, но другой голос заставил ее остановиться.
— Я ее отнесу.
Она узнала Жуть, что была за окном. Самую страшную из женщин, чье лицо казалось неправильным. Из всех Жутей она обратилась бы насчет полета наверх к ней последней.
Жуть опустилась на выступ. Ее кривое лицо исказилось в том, что Даниэлла узнала попытку улыбки.
Сколько раз она говорила себе не бояться Жути? Они не хотели навредить ей. Это был народ, как ее. Но эта Жуть вызывала у нее страх.
Она расправила плечи и отогнала дискомфорт. Если эта Жуть хотела ей помочь, она воспользуется этим.
Даниэлла шагнула вперед и подняла руки.
— Отправимся?
Кузнец встал на ноги.
— Нельзя так, Солдатка. Это разозлит Императора.
— Он всегда злой, — ответила Жуть со странным обликом. Она сжала талию Даниэллы. — Пускай. Она не в плену. Он ясно дал это понять.
И они взлетели с выступа и к верхней части пещер, где туннели вели к свету.
Даниэлла не знала, благодарить или бояться. Она ощущала мозоли на ладонях другой женщины и странные выступы на ладонях, когда кожа срослась неправильно.
Она была так близко к лицу Солдатки, что видела линии, что не были шрамами, а были странной деформацией, где она не развила верные черты.
— Я родилась такой, — сказала Солдатка, пока они летели. — Если ты об этом думаешь. Это многие хотят знать, когда видят меня.
Щеки Даниэллы вспыхнули. Она не хотела смотреть на существо, хотя знала, что ее рот раскрылся от шока.
— Ты болела в детстве?
— Нет.
— Я видела несколько таких, как ты, детей на улицах раньше, но я всегда гадала, было ли это от болезни, которую они подхватили, пока росли.
Солдатка покачала головой.
— Нет, нам просто не повезло.
Даниэлла молчала остаток полета. Они опустились сверху пещер. Солдатка указала на знакомый туннель.
— Там свобода, принцесса.
Она тут же забралась туда. Но, когда поползла, поняла, что Жуть не пошла с ней.
Это разозлит Императора.
Рафаэля. Она задрожала от мысли о его настоящем имени.
Она растерянно развернулась и выглянула во Впадину еще раз. Солдатка стояла на выступе спиной к туннелю, разглядывая воздух вокруг. Словно сторожила.
— Ты не идешь? — спросила Даниэлла.
Солдатка посмотрела поверх плеча и покачала головой.
— Нет, принцесса. Мне не нравится сверху.
— Вряд ли я должна быть там без стражи.
Солдатка расправила крылья, тряхнула ими с непонятной эмоцией.
— Ты боишься своего королевства?
— Нет.
— Тогда почему мешкаешь? Иди к свободе. Если не вернешься через пару часов, я улечу на свой пост, и никто не узнает.
Жуть давала ей шанс убежать? Даниэлла хотела возразить.
Она не могла уйти домой. Все в Холлоу-хилле знали, что от нее отказались. Даже простые жители оттащат ее за границу и выбросят к волкам. Она не была принцессой для народа Холлоу-хилла. Она была той, кого не пустили бы в их стены. Они знали, кем она была, знали ее лицо и голос.
Она не могла убежать. Ей было некуда бежать.
Но, хоть она хотела возразить, она поняла хорошую сторону этого. Солдатка была о ней высокого мнения, раз давала ей выбор. Даже если Император разозлится и навредит потом Солдатке.
Это был прогресс.
Она улыбнулась, развернулась и поползла к солнцу. Земля набилась ей под ногти, испачкала одолженные тунику и штаны. Она была все ближе к тому, что хотела.
Первый луч света был как поцелуй богов на ее лице. Она замерла со слезами на глазах, радуясь теплу и свету на коже.
А потом поспешила туда. Даниэлла уже не боялась, если туннели обвалятся. Она выберется. Она выроет путь на поверхность, чтобы увидеть солнце, даже если придется откапывать себе путь из могилы.
Даниэлла выкатилась на луг. Грудь вздымалась, легкие вбирали теплый воздух. Она лежала на солнце на спине.
Птицы пели вокруг нее. Их трели были симфонией на ветерке. Пятна света плясали на ее глазах сквозь листья над ее головой. Изумрудные. Запах лета. Длинная трава щекотала ее уши и окружала шею.
Она ощущала запах земли. Запах примятой под ней травы. Прохлада исходила от ручья, радостно журчащего неподалеку. Запах лета всегда сулил солнце и сильную жару.
Напряжение, которое она не замечала, пропало из шеи и плеч. Она лежала, греясь и слушая звуки лета.