Изумрудная роза
Шрифт:
Она приходила сюда с мамой на солнцестояние до безумия, когда королевство еще было безопасным. Ее мать говорила, что лето было подарком для таких людей, как она и Даниэлла. Лето напоминало обо всем хорошем, что происходило в году.
— Помни, лето приносит покой, — говорила ее мама. — Каким бы ни был год, лето всегда будет напоминать нам, что солнце завтра взойдет.
Теперь она гадала, как ее мама пострадала от рук отца. Было ли лето побегом из плена для королевы.
Однажды она вернется в замок.
Мило и Мелисса смогла бы делать одежду для Жути. Ему понравились бы такие сложности. Ему же нравилось наряжать людей, чьи тела немного отличались. Он же создал гардероб для толстого монаха, который, как все думали, не мог носить камзол?
И ее мать не будет против тьмы. Королева уже много лет провела в тенях, она не заметит разницы.
Сначала ее безумие, возможно, ухудшится. Она боялась Жутей. Но они были добрыми и терпеливыми. Они помогут ее матери выбраться из панциря, докажут, что они достойны дружбы.
Но Диана была проблемой. Даниэлла сомневалась, что ее боевая сестра быстро передумает.
Им придется ее оставить. Ей было больно прощаться с сестрой, но Диана была под влиянием их отца.
Может, Даниэлла сможет убедить ее жить не в замке, быть не просто воительницей.
— Я звучу как лицемерка, — буркнула она, повернулась на живот и уткнулась лицом в ладони.
Разве она могла заставлять сестру оставлять мечты? Как, когда Даниэлла разделяла то же желание?
Напряжение в руках и плечах вернулось, давило на грудь и мешало дышать.
Даниэлла заставляла себя не думать о будущем, сосредоточилась на этом моменте. Она могла управлять только своей жизнью, но однажды она им поможет.
А пока что она впитывала жар солнца спиной. Она несколько часов нежилась под солнцем, вдыхала запах теплой травы. Запоминала песни птицы и сверчков вдали. Все детали мира сверху были для нее ценными.
Солнце опустилось к горизонту, и она знала, что пора было возвращаться.
Даниэлла встала и попыталась подавить печаль. Ей нравилось сверху. Тут было красиво, и люди были красивыми, но…
Она не хотела возвращаться.
Она смотрела на деревья, красивые и успокаивающие. Это всегда будет ее дом. Тут родилась ее душа, и тут ее сердце было спокойно.
Но ее звало не это место. В ней больше нуждалась Впадина.
И она вернулась туда.
Даниэлла ползла по туннелям, пока не оказалась у выступа. Солдатка еще ждала ее там, хотя уже собиралась улетать. Ее крылья были раскрыты, руки упирались в бока.
Даниэлла рухнула на четвереньки.
Солдатка повернулась на звук и скривила губы в своей странной улыбке.
— Ты уже много раз так делала, могла бы научиться приземляться лучше.
— У меня нет для этого крыльев.
— Но есть равновесие, — Солдатка помогла ей встать на
— Я ощущаю себя собой, — соврала Даниэлла.
Она ощущала себя собой, но было печально возвращаться сюда. Она любила жителей, землю и сияющие огоньки. Даже странные корзинки, висящие на каждом доме. Но Впадина никогда не будет ее королевством, и это ее раздавит со временем.
Даниэлла шагнула к Солдатке и обвила руками ее талию.
— Но я устала. Можешь отнести меня в мою комнату?
Солдатка замерла. Она обвила Даниэллу руками, казалось даже, что она не знала объятия.
— Как пожелаешь, принцесса.
Они летели по Впадине, но Даниэлла не смотрела. Она не хотела видеть тех, кто всегда был с ней добр, но кому она не могла радоваться в этот миг.
Она не открывала глаза, пока они не оказались на выступе комнаты Рафаэля, и даже тогда лишь немного приоткрыла их. Его комната отличалась от ее покоев во дворце.
Хотя она не должна была думать о пещере как о комнате Рафаэля. Он не возвращался, отдав комнату ей.
Даниэлла немного изменила место, чтобы оно было больше похоже на дом. Она повесила одно из самодельных покрывал вокруг кровати, отгородив ее. Она окружила яму с огнем камнями для красоты, но это место все равно не было ее старой спальней.
Даниэлла скучала по своей комнате в башне. Скучала по виду на королевство, которое однажды станет ее. Так она мечтала о том, что сделает для своего народа. Она скучала по воздуху и головокружению возле окна.
Она медленно выдохнула и пожалела, что побывала наверху. Теперь она вспомнила все, чего у нее не было тут.
Даниэлла рухнула лицом на кровать. Она не могла думать об этом, если спала, так что она хотела уснуть и отвлечься от Впадины. Может, ей приснятся холмы и фермы, которые она видела во время ежегодной поездки.
Она уснула.
Она не знала, сколько спала, но то, что ей хотелось, так и не далось ей во сне. Вместо этого Даниэлла видела злые вещи. Змеи ползли к ней, цепи извивались вдали. Змея подползла близко и напала. Обвила ее шею. Давила сильным телом, пока она не перестала дышать. Она не могла думать и двигаться.
Даниэлла открыла глаза в ужасе от того, как кошмар сжал ее. Но кошмар не отпустил.
Мужчина был над ней. Его красная мантия окружала их. Что-то в его лице было неправильным, было отдельным кошмаром. Впавшие глаза и шрамы, что были как кружево на коже.
Его ладони в татуировках сжимали ее горло. Запястья были тонкими, как у скелета. Он сжал сильнее, поймав ее взгляд.
Мужчина открыл рот, подражая ее раскрытому рту. Она пыталась вдохнуть, и он повторил за ней, широко улыбаясь сломанными зубами. Его глазам не хватало жидкости, но они все еще были наполнены безумной радостью.