Извращённые умы
Шрифт:
– Сейчас вам полегчает, миссис Мортон, - произнесла сестра.
Женщина быстро перестала брыкаться, кричать и вертеть головой - лекарство подействовало.
Доктор встал и повернулся, увидев незваного гостя.
– Что происходит?! Почему здесь посторонние?
– тотчас возмутился он.
Санитар пояснил, что это инспектор из Управления. Бэйтс добавил, что пришёл именно к доктору. Доктор скорее отдал шприц сестре и велел закрыть дверь, а сам поспешил на выход. В коридоре он спросил о визите, но крики пациентов ужасно раздражали и мешали
Там он первым делом открыл окно и принялся вдыхать свежий воздух. Инспектору тоже не помешало бы ветерка. Но время не ждало.
– Доктор Найджел, мне нужно, чтобы вы рассказали о вашей пациентке по имени Дебора. Вот сосуд от лекарства, которое вы ей выписывали три года назад, - показал в руке Бэйтс.
Доктор почему-то не спешил поворачиваться, будто обдумывал. Затем закрыл окно и сделал шаги ближе.
– Я редко назначаю такое лекарство, - первое вымолвил он, удерживая спокойствие.
– В таком разе вы наверняка помните своих пациентов, кому его назначали. Дебора… - добавил и вроде как поторопил Бэйтс.
Мистер Найджел вдруг засуетился, стал трогать рукой то лоб, то нос, то шею. Его хлопотливость или вовсе нервозность смутили инспектора. Похоже, доктору самому не помешают лекарства.
– У нее было много проблем, мигрень лишь одна из них. Это лекарство ещё обладает успокаивающим эффектом и помогает заснуть, а значит, забыть о травмирующем прошлом, - поведал доктор.
Инспектор в заинтересованности попросил рассказать подробнее.
– Я вообще-то не имею права разглашать врачебную тайну, - попытался упираться доктор.
– А я вообще-то имею право вас арестовать по подозрению, например, в раздаче неположенных рецептов или вовсе в пособничестве пациентке, которая замешана в разных преступлениях… - заявил Бэйтс, не давая спуску.
– Мне нужна вся информация. Я жду, - добавил он после угроз.
Доктор открыл ящик стола, однако снова закрыл. Он не рискнул взять оттуда нечто желаемое. Давление инспектора его напрягало, пришлось говорить.
– Дебора попала к нам ещё подростком. Она была в состоянии сильного шока, эмоционально измождена и напугана. Она пережила насилие, но идти на контакт никак не хотела, всё твердила, что мы не сможем ей помочь и никто ничего не сделает… Я понял, что ее подвергали насилию много раз и где-то держали. Единственное, что она рассказала, это о своей матери, которая за деньги отдала ее некоему мужчине.
Бэйтс тихо и тяжело вздохнул. Такого поворота событий он не ожидал. Доктор продолжал:
– Она попала к нам в чудном кукольном платье, гольфах и красных сказочных туфельках, будто бы из нее сделали игрушку… Я с таким столкнулся впервые, как и мои коллеги. Несмотря на наши усилия, она так и не рассказала, где была и что видела там, она только всё твердила про какие-то террариумы со змеями и лягушками. Судя по всему, это ее пугало. Она пробыла у нас немало времени и вышла отсюда уже взрослой. Я не видел
Бэйтс внимательно выслушал. Рассказ поверг в шок.
– И ещё… - перебил его думы доктор.
– Она не Дебора, ее звали Мэй, она придумала для себя новое имя, в которое вложила силу. Новое имя, как новая жизнь без оглядки на прошлое. Взять себе другое имя было моим советом, это одна из практик лечения посттравматического синдрома, если человек уже не может принять самого себя с именем, данным при рождении. Мэй ее назвала мать, которая стала ее врагов и обидчиком.
Бэйтс наконец стал понимать о неуловимости Деборы. Он уточнил про ее документы, доктор поведал, что в Городском Совете оставалось ее свидетельство о рождении с настоящим именем.
– Деборы не существует, но есть Мэй… - вымолвил инспектор.
– Вы знаете, где она может быть сейчас?
Доктор поднял на Бэйтса печальный взгляд.
– Не знаю. Но может знать ее свекровь… - произнёс он без желания делиться столь тонким и неэтичным, по его мнению.
– То есть мать Стивена - мужа Деборы?
– уточнил инспектор.
Доктор кивнул и вдруг добавил то, что огорошило Бэйтса ещё больше.
– Она находится здесь. Вы ее только что видели в палате…
Бэйтс даже пошатнулся. В голове промелькнула картинка той седой женщины и послышалась фамилия, по которой к ней обратилась сестра.
– Стивен навещал мать, здесь он и встретил Дебору… - добавил доктор.
– Последний раз я его видел как раз три года назад в мае, он внёс приличную сумму на содержание матери и сказал, что они с Деборой вынуждены уехать, он не знает, когда вновь сможет прийти.
– Хм, - усомнился Бэйтс.
– Стивен вам хорошо заплатил, но вы держите его мать привязанной к кровати…
Доктор вздохнул.
– У его матери маниакальное желание убить себя, поэтому по-другому мы не можем ее держать… - пояснил он с ноткой недовольства.
– Значит, Дебора носит фамилию мужа - Мортон. Вряд ли она под девичьей фамилией, коли ненавидит мать, - заключил инспектор, а затем попросил попробовать поговорить с миссис Мортон.
Однако сейчас это было невозможно, ведь ей вкололи сильное успокоительное, и пациентка уснула. Инспектор велел доктору разузнать позже, сам же направился на выход. Внезапно доктор его окликнул, вслед сообщил:
– Стивен тоже взял себе новое имя, чтобы поддержать Дебору. На самом деле его зовут Колин.
Инспектор уже ожидал любого подвоха, поэтому принял новость без особого удивления. Но поблагодарил доктора за откровенный разговор и помощь. Как только он ушёл, доктор скорее достал из ящика бутылочку настойки и отпил.
Наступил вечер. Энтони вернулся домой. Фиби и Амелия уже поужинали, не дождавшись его. На столе осталась еда в тарелке, закрытая крышкой. Энтони взглянул - еда была холодная. В столовой появилась Фиби.
– Ты обещал приехать сегодня раньше, - сказала спокойно она.