К новому берегу
Шрифт:
Но очень медленно тянулось время для вчерашних властителей Латвии. Выброшенные со своих фабрик, из больших магазинов и многоэтажных домов, они издали смотрели на победное шествие новой жизни, и злоба сжимала их сердца. Они внимательно следили за международными событиями. Вторжение гитлеровских орд в Норвегию и Францию оживило их надежды — они ждали возможности вернуть потерянное. Агенты Гитлера доставляли инструкции загнанным в подземелье темным силам. Тауринь со Стабулниеком, бывшие айзсарги собирались в укромных местах на совещания, и, пока народ работал, закладывая фундамент новой жизни, горсточка его врагов точила ножи и составляла черные списки.
Однажды в первой половине июня в Ургах появился необычный гость — Бруно Пацеплис. Тауринь почти час беседовал с ним с глазу на глаз, а потом велел жене потихоньку уложить белье и продукты в большой вещевой мешок. Ночью, когда новохозяева в людской избе уже спали, Рейнис Тауринь облачился в мундир айзсарга, надел новые охотничьи сапоги, достал из тайника винтовку, револьвер и, спрятав их под серый плащ, позвал жену.
— Я ухожу, — объявил он. — Мне надо скрыться на некоторое время, иначе может получиться, что я не сумею выбраться из собственной усадьбы. В НКВД пронюхали о моих связях с подпольем. Если меня будут искать, скажи, что уехал по хозяйственным делам в Ригу и неизвестно, когда вернусь. Держись так, будто ничего не случилось. Тебя они навряд ли тронут.
— Долго тебя не будет? — спросила Эрна.
— Сколько понадобится, — ответил Тауринь. — Когда я вернусь, знай — пришел наш день и можно поднять на шесте красно-бело-красный флаг.
Он поцеловал в щеку Эрну, вылез через окно в сад и направился в сторону Аурского бора.
Теперь по утрам Айвар один чистил хлев, выгоняя в загон коров, помогал матери подоить их. В Ургах в этом году не было ни батраков, ни батрачек. Внешне жизнь протекала мирно: люди работали на полях, на лугах поспевала трава, но порой в эту мирную жизнь врывалось что-то тревожное. Кулаки снова подымали головы, более нетерпеливые айзсарги начинали грозить новохозяевам скорой расплатой, а старый Рейнхарт шамкал с церковной кафедры о божьих жерновах, которые мелют медленно, но зато верно.
Все эти тайные разговоры, угрожающее шипение и угрозы злопыхателей казались Айвару только бредом разгоряченного мозга. Его радовало погожее лето, солнечные дни и пение птиц. Не взволновало его и то, что в середине июня выслали вместе с семьями некоторых старших и более активных айзсарговских командиров. Там, на краю Змеиного болота, жила девушка, которая была для Айвара дороже всего на свете. Одно только сознание, что она существует, наполняло светом его жизнь. В бессонные ночи он отдавался думам об Анне. Если случится то, на что надеялись Тауринь и ему подобные, Анне будет угрожать опасность: злые, алчущие мести люди постараются ее убить или по крайней мере унизить. И тогда Айвар станет ее другом и защитником: днем и ночью он будет охранять Анну, вовремя предупредит ее, спрячет, а если понадобится, защитит в открытом бою, не щадя своей жизни.
Больше всего боялся Айвар, чтобы какой-нибудь негодяй не напал на Анну исподтишка, как злой пес, — это могло произойти и теперь, потому что у смелой девушки, вступившей против воли родителей в комсомол, ненавистников хватало. Это опасение все больше усиливало неприязнь Айвара к Тауриню и его единомышленникам. Они угрожали его собственному, еще не сбывшемуся счастью, его прекрасной и чистой мечте — ведь все, что было обращено против Анны, обращалось и против него.
…Война началась внезапно.
В ночь на 22 июня на большаке, пролегавшем через Пурвайскую волость, в четырех местах были перерезаны провода телефонных линий: некоторые уезды на несколько часов потеряли связь с Ригой. Под вечер того же дня застрелили направляющегося на дежурство милиционера. Следующей ночью вооруженная банда обстреляла в лесу грузовик с красноармейцами и ранила двух бойцов. Под утро в окно комнаты Айвара тихо постучали. Айвар поднялся и отворил окно. Под ним стоял Бруно Пацеплис.
— Одевайтесь и пойдемте со мной, — сказал он шепотом.
— Куда? — спросил Айвар.
— В лес, к наши м… — тихо ответил Бруно. — Вам придется командовать группой и наблюдать за дорогой, идущей через Аурский бор к северу. Ни один красный не должен уйти по этой дороге, вы будете отвечать за это. Поторопитесь, скоро начнет светать.
— Я никуда не могу уйти, — сказал Айвар. — Кто же присмотрит за домом? Пока отец не вернется, я должен оставаться в Ургах.
— Вы с ума сошли! — рассердился Бруно. — Ведь я передал вам приказание вашего отца.
— Я ничего не знаю, — Айвар пожал плечами. — Я не могу поверить каждому случайному человеку, который прибежит ко мне ночью.
— Значит, не пойдете?
— Ни в коем случае.
— Смотрите, как бы вам не пришлось в этом раскаяться, — пригрозил Бруно.
— Разрешите мне самому судить об этом, — отпарировал Айвар и захлопнул окно.
Потоптавшись на месте, Бруно в сердцах сплюнул и исчез в предутреннем сумраке. Когда он скрылся, Айвар оделся, растворил окно и выскочил в сад. По межам он направился к болоту. Недалеко от Сурумов Айвар сел в кустарнике на пригорке и стал дожидаться утра, не спуская глаз со старой избы, тихого двора и покосившегося хлева. Примерно через час там, внизу, скрипнула дверь. Немного погодя на дворе показалась стройная фигурка с подойником в руках. У Айвара сильно забилось сердце.
— Анна… — шептал он. — Ты жива и здорова… Привет тебе, мое солнышко…
Он видел, как девушка отмахнулась от весело прыгавшей вокруг нее собаки, как наконец исчезла в старом хлеву, откуда уже неслось тихое мычание коров. Тогда он поднялся и, радостно вздохнув, медленно зашагал в Урги.
2
Как не могло остаться без отпора вероломное нападение врага на Советскую землю, точно так же не могли остаться безнаказанными вылазки тыловых бандитов.
По заданию уездного комитета партии Артур Лидум организовал несколько вооруженных групп истребителей и сам возглавил одну из них. В его распоряжении было два грузовика и несколько мотоциклов. Вскоре по всему уезду стало известно про истребителей группы Лидума. Они всегда вовремя появлялись там, где больше всего были нужны. Стоило только врагу в каком-нибудь темном уголке поднять голову, как через несколько часов там появлялась бесстрашная группа бойцов, сваливалась как снег на голову и уничтожала осиные гнезда предателей и диверсантов. Сам народ помогал истребителям находить и опережать врага, наводил их на след бандитов и сообщал о каждом подозрительном случае в округе.