Как на вулкане
Шрифт:
А вдруг он не знает ее вовсе? Возможно, она обожает заманивать мужчин в свои сети и уничтожать их? Хотя нет. Аннелиз не сочтешь холодной и расчетливой. Просто с ней постоянно находишься как на вулкане.
Сэм рассмеялся. Вероятно, он единственный человек на планете, который считает Аннелиз вулканом. Она непредсказуема, вспыльчива, полна жизни и энтузиазма и чрезвычайно дерзка.
Рядом с ним она тем не менее действовала как хотела и ненавидела себя за это. Иногда она бывала крайне резкой. Время от времени Сэм чувствовал,
Барабаня пальцами по рулю, он размышлял, не уехать ли ему, не прощаясь с Аннелиз?
Но он дал ей слово и ни в коем случае его не нарушит.
Открыв парадную дверь, Сэм обнаружил Аннелиз в холле.
— Я думала, ты уехал, — подавленно сказала она.
Дверь, которую придерживал Сэм, захлопнулась от порыва ветра.
— Извини, — произнес Сэм. — Я же сказал, что приду попрощаться. Я не обманщик.
— Ты мог забыть. У тебя полно дел.
Он засунул руки в карманы, чтобы не схватить Аннелиз.
— Я скажу бабушке, что у тебя все под контролем.
— Я сообщу тебе новости по электронной почте и пришлю фотографии. А ты переправишь их ей.
Сэма раздражала ее подчеркнутая вежливость. Хотя он не собирался спрашивать ее об этом, вопрос все-таки сорвался с языка:
— Ты простила меня за то, что произошло между нами тогда, семь лет назад?
Она пожала плечами:
— Конечно.
— Такой ответ меня не устраивает. Мы едва разговаривали последние годы.
— Это правда.
— Значит, мы к ней возвращаемся? — прямо спросил он. — Я имею в виду скрытую враждебность.
— Сомневаюсь, что у меня будет возможность поговорить с тобой, когда ты женишься и обзаведешься детьми.
Ее слова были одновременно язвительными и сдержанными. Сэм вглядывался в ее лицо. Чего она, черт побери, от него хочет?
— В таком случае, — сказал он, чувствуя гнев и нетерпение, — я довольствуюсь тем, что могу получить прямо сейчас.
Неизвестно, кто из них первым бросился друг к другу. Аннелиз шептала его имя, утопая в его крепких объятиях. И страстно отвечала на его жадный поцелуй…
— Хочешь, чтобы я остался? — спросил он, давая ей еще один шанс потребовать то, чего она жаждет.
Да, Аннелиз не соответствует образу идеальной жены, о которой он всегда мечтал. Но это не важно. Он хочет ее, несмотря ни на что.
Аннелиз головой коснулась его ключицы, обхватила руками за талию, а затем вдруг отпустила Сэма. Она выглядела спокойной, хотя ее грудь резко вздымалась.
— Мне не нужно, чтобы ты оставался, — произнесла она. — Достаточно того, что со мной будут Рейчел и Даррен.
Аннелиз так и не ответила на его вопрос. Она говорила о необходимости, а не о желании.
— Боже, как ты упряма! — Сэм говорил спокойно, без упреков, но с грустью. — До встречи, принцесса!
Когда он вышел и закрыл за собой дверь, перед его глазами
Аннелиз не понимала, почему до сих пор жива, если ее изнывшее сердце разрывалось от тоски. Два часа она просидела в гостиной с Харреллами, играя с ними в «Монополию», болтала о текущих событиях, размышляя об экономике. Она просто не могла заставить себя уйти в свою комнату и смотреть на кровать, на которой Сэм занимался с ней любовью…
Ребенок проснулся около девяти часов. Рейчел принесла его в гостиную, его личико покрылось красными пятнами от слез.
— У бедняжки режутся зубки, — объяснила она. — И он не привык к дому. Но ты привыкнешь, да, дорогой? — Она погладила его макушку и прижала мальчика к груди.
Перед отъездом Сэм принес кресло-качалку из спальни бабушки и дедушки.
Аннелиз посмотрела на младенца с едва скрываемой тоской:
— Можно мне его покачать? Вы не против?
Рейчел и Даррен рассмеялись в унисон. Рейчел обернула ножки Бобби тонким одеялом и передала малыша Аннелиз, усевшейся с кресло-качалку:
— Поверьте мне, милая, мы с радостью принимаем любую посильную помощь.
Некоторое время в комнате царила тишина, нарушаемая лишь потрескиванием дров в камине. Рейчел взяла карандаш и стала разгадывать кроссворд судоку. Даррен принес красивую гитару из своего грузовика и запел старые баллады.
Аннелиз медленно раскачивалась в кресле, держа на руках малыша, чье маленькое тело очень быстро обмякло. Она посмотрела на родителей Бобби поверх его головы.
— Откуда вы знаете, что делать? — спросила она.
Рейчел с недоумением посмотрела на нее, покусывая кончик карандаша:
— Что вы имеете в виду?
— Как вы научились быть матерью?
— О, дорогая, я действовала методом проб и ошибок. Все младенцы разные. Нам повезло. А вот ребенок моей лучшей подруги страдал от колик в животе. Он полгода не давал покоя родителям! Так что определенных правил нет. Я звоню своей маме, если действительно не знаю, что делать. И Даррен мне очень помогает, особенно если мальчик просыпается посреди ночи, а мы не понимаем, чего он хочет. Но самое главное — мы любим Бобби. Мы делаем то, что должны и когда должны. Вот и все. Никакой секретной формулы здесь нет.
Аннелиз кивнула, хотя ничего не поняла.
Рейчел, несмотря на молодость — ей было не больше девятнадцати, — уже обладала богатым опытом. Она серьезно посмотрела на Аннелиз:
— Разве вы никогда не общались с младенцами, мисс?
— Нет. Я была самой младшей в семье.
— Вы одна из Вольфов? Даррен узнал вас по фотографии в газете.
Только этого не хватало! Аннелиз мысленно выругалась.
— Да. Я единственная девочка в семье. — Аннелиз говорила беспечно, задаваясь вопросом, о чем думает Рейчел. — У меня много братьев.