Как ограбить швейцарский банк
Шрифт:
16 Воскресенье, 20 декабря
Минус Контини. Телефонная перекличка в первые утренние часы изменила сценарий перед самым выходом на сцену. Контини поехал в Лугано освобождать Лину Сальвиати. А все они были там, в Беллинцоне, при свете фонарей. Сунув руки в карманы, они смотрели на фасад «Юнкер-банка».
– Лучше бы нам подвигаться, иначе замерзнем, – сказала Франческа.
Филиппо Корти огляделся:
– Город-призрак какой-то.
– Спят все, – отозвалась Анна. – Кроме нас.
Они – три темные фигуры под козырьком вокзала. Франческа угнездилась в длинную зеленую куртку с капюшоном, на Анне были пальто и шарф, на Филиппо – кожаная куртка. Каждый знал, что должен делать.
Анна прошлась по бульвару, где Контини должен был установить знак «дорожные работы». Но теперь план изменился, теперь им придется обойтись без Контини. Значит, и роль Анны стала другой: она должна была только держать под наблюдением автомобили и в случае чего подать сигнал тревоги.
Филиппо, со своей стороны, должен был рулить. Ему подобало постоянно держать машину в движении по улицам центра, проезжая мимо банка в семь десять, в семь пятнадцать, а потом каждые десять минут. Кроме того, в задачу Филиппо входило наблюдение за ситуацией в доме Беллони. Сальвиати и Контини ночью там побывали, но недосмотр всегда возможен. В таком случае Филиппо предлагалось позвонить Сальвиати, у которого был заготовлен некий альтернативный план.
Улицы были окутаны тьмой. Но чувствовалось, что уже не ночь. Кто-то даже уже проснулся. Какие-то автомобили урчали на въездных дорожках. Филиппо вылез из машины и пошел между домами квартала Равеккья. Он услышал, как открывается дверь; откуда-то доносился выпуск новостей. Филиппо даже почудилось, что он чувствует аромат кофе.
Люди работают и в воскресенье. Но в целом город еще спал. Никто не представляет, что вот-вот случится, подумал Филиппо, подходя к дому Беллони. Женщина на велосипеде проехала ему навстречу, раскачиваясь из стороны в сторону. На ней было двадцать одежек. Куда это она, интересно? Филиппо проследил за ней взглядом. Никто бы не поверил, что в разгар выходных мы с минуты на минуту будем грабить банк.
Сначала он зашел в офис взять пистолет, полуавтоматический «вальтер ПП», который он брал с собой в экстренных случаях. Надел полупальто с меховыми отворотами и черную шляпу. Потом позвонил Ренцо Маласпине, оторвав его от сна. Объяснил ему быстро ситуацию.
– Зайду туда я сам – ведь я не уверен. Но нужно, чтобы ты меня прикрывал.
– Ты не уверен? – пробормотал Маласпина.
– Не знаю, верна ли моя догадка, – объяснил Контини. – Намек действительно неосновательный.
– Неосновательный?
– Ты кофе пил?
– Мм?
Они договорились встретиться в полседьмого на вокзале в Лугано.
Контини прошел пешком до фуникулера на площади Чоккаро. Город еще спал, но готовился к пробуждению. Рождественская иллюминация, перетянутая между домами по разные стороны улиц, сопровождала сыщика на всем пути, так что ему казалось, он движется во сне. Звезды-кометы падали с неба, красные, синие, желтые гирлянды переплетались вокруг фонарей, витрины искрились золотом и серебром, бликовали бумага, искусственный снег, шары, снежинки…
Спокойно, подумал Контини. Тебя подводит воображение. Бессонная ночь, мысли об ограблении мучили его. Он устал, а еще столько всего надо было прояснить. Он предвидел, что ему придется уловить и другие отзвуки колоколов, затерявшиеся где-то в кутерьме.
Вокзал без школьников, студентов и пассажиров, приезжающих на работу из пригорода, был пустым.
Контини повернулся спиной к путям и пересек вокзальную площадь. Внизу был городской собор, а потом город с горящими фонарями, автомобильными фарами и озером, скрытым во мгле. Жители Лугано в большинстве своем спали, но воздух словно вибрировал, в нем чувствовалось ожидание. Оставалось пять дней до Рождества. Было воскресенье, двадцатое декабря. День ограбления.
Филиппо Корти правил медленно. Его роль была на первый взгляд второстепенной, но в действительности – решающей. Ограбление – забота Сальвиати, тут он руководит всем. Но Филиппо хотелось твердо знать, что будет потом. Отъезд, перевозка денег. Форстер. Дележ. Освобождение Лины. Филиппо был готов. И как же он хотел, чтобы все уже кончилось.
Было шесть пятьдесят. Через десять минут самое позднее к банку подъедет Клаудио Мелато с охранником и черной сумкой. Этот тип, Мелато, встретится с директором банка, чтобы передать ему деньги. Сальвиати и Франческа будут там, у входа. Задача Филиппо – находиться неподалеку, наготове. Это был ключевой момент. Если они преодолеют первый порог, остальное точно пойдет как по маслу.
Филиппо не знал в подробностях плана Сальвиати, со всеми его альтернативными путями отхода. Ему было известно только то, что Сальвиати поручил ему лично. Поэтому Филиппо старательно выполнял распоряжения и колесил на самой малой скорости по улицам Беллинцоны. Он снял кожаную куртку, потому что в автомобиле было тепло.
Он проехал мимо Анны, которая уже заняла свою позицию. С шести пятидесяти она должна была быть там, следить за подъезжающими машинами. Через несколько минут, по прогнозам Сальвиати, ей предстояло увидеть «ниссан» Клаудио Мелато.
Филиппо не махнул Анне рукой. Он едва взглянул на нее, украдкой, а она даже не подняла глаз. Но они словно обнялись. Будто очутились рядом воскресным утром, не спеша вылезать из-под одеяла. Перенеслись в один их тех дней, когда завтрак незаметно переходит в обед и нет нужды в словах. И в самом деле, говорить было нечего. Оба сосредоточились на сиюминутном. Вести машину, шагать от одного фонаря к другому. Смотреть на часы. Шесть пятьдесят пять. Представлять себе Сальвиати, его действия и его лицо. Представлять себе черную сумку. Набитую деньгами. Переключить скорость, посмотреть на улицу в сторону вокзала, чтобы… вот он!
Серый «ниссан»!
Первой его увидела Анна, а сразу после нее, с чуть более далекого расстояния, и Филиппо. «Ниссан» свернул с бульвара и проехал мимо банка. Остановился за ним, близко, на парковке, у стены. Филиппо перешел с третьей передачи на вторую, чтобы не подъехать слишком рано.
А Сальвиати? Где, едрена вошь, был Сальвиати?17 Доброе утро, господин директор!
Франческа перестала чувствовать пальцы ног. Рукам было немного лучше; она сняла перчатки и засунула руки в карманы брюк, поближе к теплой коже ног. Она знала, что это ожидание – худший момент, и старалась не смотреть на часы.
Увидев «ниссан», она откинула капюшон и надела широкополую шляпу. Потом снова натянула перчатки. Было важно, чтобы Мелато и охранник не увидели ее раньше времени. Но этого не могло случиться, потому что она держалась за изгородью. Теперь, едва завидев Сальвиати, она выйдет на сцену.
Из «ниссана» вышли двое мужчин. На шее у охранника был шарф, на голове – шапочка. Он нес черную сумку, причем с легкостью. Но Франческа знала, что сумка тяжелая. Она говорила на эту тему особо с Сальвиати. Мелато, доверенный помощник владельца денег, шел с непокрытой головой. Он носил очки без оправы, а волосы у него были крашеные, неестественно черного цвета.
Неизвестно почему, в этот момент Франческа подумала о владельце денег. Никто о нем никогда не говорил: он был номером счета, безымянным миллиардером, который ведать не ведал ни о Сальвиати, ни о Форстере и который в эту минуту, возможно, спал где-то в Европе. Ускользающий человек. Далекий от своих денег. Далекий от приключения.
Франческа поспешила выбросить из головы эти мысли. Так всегда с ней бывало: в ключевые моменты ее мысли начинали порхать от одного предмета к другому и она отвлекалась, немея перед экзаменатором. Но тут у тебя не экзамен, девочка моя. Двое мужчин, вылезших из «ниссана», подошли к подъезду «Юнкера», пока запертому. Позвонили в звонок. Никто не отозвался.
А теперь что будет? Франческа осмотрелась. Сальвиатине было. Зато прибыл Джузеппе Локателли, охранник, которому вменялось в обязанность открывать двери по утрам. Франческа узнала его по видеокадрам, снятым Филиппо Корти, – их она просматривала вместе с Сальвиати.