Как перехитрить дракона

Коуэлл Крессида

ния.

Рыбьеног взял Иккингов лук.

Достал из колчана стрелу — необычную и

очень красивую, украшенную перьями птиц,

которых Рыбьеног никогда не видел.

Приладил стрелу к луку и прицелился в

Иккинга.

Стоик между вcxлипами поднял глаза и

удивленно замер. Его Единственный Сын и

Наследник лежит при смерти, а этот его

чу-

даковатый придурок с рыбьим лицом собира-

ется его ЗАСТРЕЛИТЬ!Черт знает что такое!

— заорал Стоик. — НЕ СТРЕЛЯЙ!

Стоик

метнулся

через

комнату,

чтобы

за-

слонить

сына

от

стрелы.

Он,

конечно,

хотел

прикрыть грудь и сердце Иккинга. Он совсем

забыл,

каким

никудышным

стрелком

оыл

Рыбьеног, и потому подпрыгнул слишком вы-

соко.

Рыбьеног выпустил стре-

лу и та, вихляясь в воздухе,

описала весьма шаткую дугу

и в конце концов, проткнув мо-

крый ботинок, впилась Иккин-

гу прямо в большой палец левой

ноги.

Иккингу еще повезло, что Рыбье-

ног вообще в него попал. Навер-

ное, впервые в жизни Рыбьеног

попал туда, куда целился.

Стрела, которая ровно в десять

часов утра Пятой Пятницы прот-

кнула Иккингу большой палец левой

ноги, до этого пятнадцать лет пропитыва-

лась магическими соками ЗАМОРОЖЕННОЙ

КАРТОШКИ.

За прошедшие полтора десятилетия кар-

тофельный сок на поверхности металла до-

стиг высокой концентрации, и противоядие,

проникнув под кожу Иккинга, стало быстро

распространяться.

Его

живительный

поток

проникал во все вены и артерии, пропитывал

каждый уголок охваченного болезнью, мечу-

щегося в жару тела.

И на глазах у всех присутствующих одере-

веневшие руки Иккинга обмякли. Грудь стала

вздыматься и опадать. Дыхание восстанови-

лось, глаза открылись.

— Здравствуй, папа, — сказал Иккинг.

Сердце Стоика не выдержало. Он поте-

рял сознание и рухнул на землю всей своей

шести-с-половиной-футовой

тушей,

и

вер-

нуть его к жизни оказалось гораздо труднее,

чем Иккинга.

Старый Сморчок хлестал его по щекам. Ик-

кинг тряс за плечо, Камикадза щекотала ему

пятки, а Рыбьеног в конце концов выскочил

на улицу, набрал полное ведро снега и высы-

пал прямо Стоику на лицо. Это наконец при-

вело Стоика в чувство. Он сел, отплевываясь

и вытряхивая снег из бороды.

— Ты ЖИВ! — радостно завопил Стоик и

обнял сына так крепко, что у того хрустну-

ли ребра. — Клянусь Щетинистой Бородой

и Громоподобными Ногами Великой Богини

Фрейи, ты ЖИВ!

— Да, он жив, — подтвердил Старый Смор-

чок. — А от тебя я жду извинений.

Стоик нахмурил брови. Как ни был он рад и

счастлив видеть своего Единственного Сына

и Наследника живым и невредимым, все-таки

Великий Вождь, привыкший к абсолютной

власти, не очень любил приносить извинения.

Однако после недолгой внутренней борьбы

Стоику

Обширному

удалось-таки

обуздать

свою гордость.

— Ты прав, — сказал он. — Я сильно ошибал-

ся и сожалею об этом. Старый Сморчок, из-

вини, что я называл тебя самым ничтожным

предсказателем

во

всём

нецивилизованном

мире. Иккинг, ты был прав, что отправился

в поход за Замороженной Картошкой, чтобы

спасти жизнь своего придурковатого друга.

Стоик обернулся к Рыбьеногу.

— А больше всего я извиняюсь перед тобой,

РЫБЬЕРОГ, — торжественно прогудел он . —

Я тебя недооценивал.

Рыбьеног зарделся.

— Не за что, не за что, — залопотал он.

— Естьза что, — Стоик протянул ему во-

лосатую ручищу. — У Вожля должно хватать

сил, чтобы признаться в своей неправоту. Ты

и вправду чудаковат, поты умеешь хранить

верность, и когдамой сын станет Вождем, ему

понадобятсяверные друзья.

Тем

временем

Беззубик,

которому

эти

всхлипы и расшаркивания были как кость в

горле, упорхнул и пристроился в теплом ме-

стечке поближе к камину.

— Иккинг, — сонно проговорил Беззубик,

устраиваясь поудобнее, — В б-б-ближайшие

пять минут б-б-больше никто не с-с-со-

бирается умирать?

И К К И Н Г

рассмеялся и перевел вопрос Ста-

рому Сморчку.

— Нет, — торжественно обещал Старый