Как поцеловать героя
Шрифт:
— Все обстояло совсем не так! — запротестовала Николь.
— В самом деле? А как же?
А было просто так, что он вдруг возник из тумана обнаженный, освещенный солнечным светом. Что он оказался в трудном положении. Что… Ах, лучше не надо об этом…
— В таком случае, Энтони, — с трудом проговорила она, — я не могу понять, почему ты продолжаешь добиваться меня.
— Как я уже сказал, я лишь подозревал. Сегодня, в Вестминстере, я это понял. Ты смотрела на него, — проговорил он напряженным, дрожащим
— Я не знала, что все настолько ясно читалось на моем лице.
— Да, читалось! — брюзгливым тоном подтвердил Уоллингфорд. — И меня совершенно не устраивает, чтобы моя невеста, о помолвке с которой только что объявлено, так откровенно пялилась на другого мужчину!
— Прости меня. Я должна была сказать тебе об этом раньше.
— Это к делу не относится, — заявил он так энергично, что Николь невольно вздрогнула. — А значение имеет тот факт, что я женюсь на тебе в самое ближайшее время и упрячу тебя от него.
— Но, Энтони… Как раз об этом я хотела с тобой поговорить. Я…
Однако Уоллингфорд сжал ее руки, не дав договорить.
— Послушай меня, — пристально глядя ей в глаза, проговорил он. — Прошлое позади, давай забудем о нем. Мы оба должны смотреть в будущее.
— Но, Энтони…
— Ты не настолько глупа, чтобы вообразить, будто он женится на тебе, разве не так? У него были сотни женщин!
— Нет, — твердо сказала она, — я не строю иллюзий о том, что он на мне женится. Зато я совершенно уверена, что наша женитьба будет большой ошибкой. Не потому, — поспешила добавить она, — что ты плохой, Энтони. Я и раньше говорила, как благодарна тебе за то, что ты для меня сделал, — заметил в Ярлборо, взял под свое покровительство…
— Благодарность — хорошее основание для женитьбы.
— Нет! Я имею в виду — некоторые в самом деле могут так считать. Но ведь брак — это навсегда, Энтони. Для этого требуется любовь!
— Вздор! — возразил Уоллингфорд. — Брак требует, чтобы совпадали интересы обеих сторон. Я отвечаю твоим интересам.
— Это так, — задумчиво проговорила она. — Мама и Томми все время твердят мне об этом. И все же ты не сможешь убедить меня, что хочешь жениться на мне сейчас. Ведь я… — она сглотнула, — подпорченный товар.
— Я тоже не девственник, — заметил он, как ей показалось, с некоторой гордостью. — Ведь тебя это не удерживает от того, чтобы принять мое предложение.
Николь делала отчаянные попытки собрать вместе свои разбегающиеся мысли.
— От мужчин этого всегда ожидают.
— Вот потому я и совершил это.
Николь уставилась на Уоллингфорда:
— Потому что ожидают?
Он кивнул.
— В день моего восемнадцатилетия отец сводил меня в бордель.
Николь передернула плечами:
— Как трогательно
— Я хочу сказать, — нетерпеливо заметил Уоллингфорд, — что положение нас обоих вполне сопоставимо.
Николь вспыхнула:
— Я так не думаю! Ты имел сношение с проституткой, а я занималась любовью с Брай… с лордом Бору.
— Занималась любовью, — повторил он ехидно. — Я не слышал, чтобы он просил тебя выйти за него замуж!
Николь ничего не ответила. Однако поднялась со скамейки.
— Энтони! Я уже говорила, что чрезвычайно благодарна за все то, что ты для меня сделал.
— Я могу и переделать.
— Что ты имеешь в виду?
— Могу разорвать нашу помолвку. Заявить всему миру, что ты и Бору были любовниками. Тебя отлучат от светского общества. Все твои надежды на достойный брак превратятся в прах. Ты станешь такой же, как эта презренная графиня Д'Оливери.
— Что ты знаешь о мадам? — спросила ошеломленная Николь.
Он улыбнулся самодовольной улыбкой.
— Я знал очень мало — до того момента, как слуга лорда Бору подошел ко мне сегодня и кое-что нашептал. Твердых принципов парень, этот Хардин.
— Хейден, — машинально поправила она.
— Не важно. Того, что он рассказал мне, достаточно, чтобы определить твою судьбу.
— И в чем она заключается?
— В том, что ты выйдешь за меня замуж, Николь Хейнесуорт.
— Нет!
Он улыбнулся широкой самодовольной улыбкой:
— Ax, дорогая Николь, выйдешь! После сегодняшнего вечера ты сама поймешь, что у тебя нет выбора.
— Мне наплевать на то, что ты расскажешь свету обо мне! Наплевать, если ты сделаешь достоянием гласности, что Брайан и я были любовниками!
— Я не намерен им говорить об этом, — без обиняков заявил Уоллингфорд. — Я намерен им сказать, что любовниками были мы.
Николь вытаращила глаза:
— А я это опровергну!
— Никто тебе не поверит. Потому что это будет правдой, — резким движением он сделал попытку обнять ее. Однако попытка оказалась неудачной.
— Ради Бога, Энтони! Что ты делаешь?
— Похищаю тебя, — пробормотал он и повторил попытку.
Николь оттолкнула его — не изо всей силы, однако этого оказалось достаточно, чтобы он отлетел.
— Не будь смешным!
— Я в самом деле намерен это сделать, Николь. И ты должна подчиниться.
С напряженным лицом Уоллингфорд снова подступил к ней. На сей раз ему удалось обхватить ее за талию. Она ударила локтем ему под ребра.
— Проклятие! — крикнул он. — Я не намерен причинять тебе боль…
Это прозвучало настолько абсурдно, что Николь едва не рассмеялась. Судя по выражению его лица, он был преисполнен решимости осуществить задуманное и ничего смешного в этом не видел. Тихим голосом Николь сказала: