Как сломать себе жизнь
Шрифт:
В клубах было весело, но настоящий отрыв случался на частных вечеринках в отеле. Подготовительные школы готовят молодежь не только к колледжу, но и… скажем, к Plato’s Retreat [25] . К секс-клубам! К знаменитому гроту поместья Playboy [26] . Ну вы поняли, речь об оргиях. Что творится, когда в маленький номер в отеле набивается толпа юнцов? Вот именно этим каждые выходные и занимались самые отвязные парни и девчонки из моей школы-пансиона. (Вдаваться в подробности не буду: писать про тинейджерские секс-шалости – это слишком, но… поверьте мне на слово.)
25
Известный
26
До 2016 года – резиденция основателя Playboy Хью Хефнера, в 1970-е годы славившаяся многолюдными кутежами.
Частные вечеринки учащихся Лоуренса проходили в отеле Buckminster на Кенмор-сквер, неподалеку от парка Фенуэй. Может, и сейчас проходят. Это был отнюдь не Ritz, зато паршивец швейцар не цеплялся к дилерам и никогда не вызывал копов. Грета Т. и Алистер практически жили там на каникулах и в выходные. Закон запрещает несовершеннолетним снимать номера в гостиницах, так что в Buckminster скорее всего принимали кредитки, не спрашивая удостоверений личности. Впрочем, я могу лишь догадываться.
Легендарным местом был и McDonalds по соседству напротив, куда все мы обычно сползались субботним утром, словно мутанты из «Кремастера» [27] , и закидывались хэшбраунами, чтобы успокоить желудок. Похмелье у старшеклассника – всем похмельям похмелье, согласны? Меня тошнит только при одном воспоминании о нем. Иногда на обратном пути в Гротон приходилось останавливаться, чтобы кто-нибудь мог как следует проблеваться у обочины. Да, в одиннадцатом классе было весело.
27
Цикл из пяти видеофильмов (1995–2002) американского художника Мэтью Барни.
Так у нас протекали выходные. А на школьных буднях у меня завелся новый друг, совсем не из этой тусовки. Его звали Ники, и он тоже был в одиннадцатом классе. Парень учился в Лоуренсе с девятого класса, поэтому все, кроме меня, его хорошо знали. Он приехал из Нью-Гэмпшира; у него были блестящие карие глаза, смотревшие из-под красной кепки «Бостонских мишек». [28] Каждый день, если у меня не было футбольной тренировки, мы с ним ходили в школьный центр. Благодаря причудливой планировке, точно в домике на дереве, можно было прятаться в укромных местечках среди стропил. Мы с Ники часами там зависали: толкли таблетки риталина флакончиком туши Maybelline Great Lash, болтали и смеялись (Ники был дико забавный), вдыхали измельченные в порошок препараты и смеялись еще больше. Потом небо становилось розово-сиренево-оранжевым, и мы шли в столовую ужинать.
28
Профессиональный хоккейный клуб НХЛ.
– Вы, ребята, просто одержимы друг другом, – поддразнивала нас Грета Т.
– Не-а, – всегда отвечала я, – мы просто друзья.
Но вскоре все изменилось. Такой близости, как в школе-пансионе, больше нигде не встретишь. Буквально все делаешь вместе с друзьями: стираешь, ешь. Корпус, где жил Ники, Сполдинг-холл, находился всего в пятидесяти метрах от моего «Доктора Грина». Мы беспрерывно переписывались по школьной электронной почте. Всю ночь напролет в моем почтовом ящике рядом с его именем выскакивали красные флажки.
К Рождеству я перестала шляться по клубам с Гретой Т. и тусоваться в Buck с Алистером. Мне хотелось проводить время в кампусе с Ники. Мы занимались сексом, а ведь в школе-пансионе это дело непростое. (К тому же у тинейджеров страсть просто бьет через край. Каждому ясно, что мы с ним вытворяли!) А предохранение? Тут проблем было еще больше – попробуй-ка купи нужную вещь на кассе супермаркета, без того чтобы половина Гротона услышала тебя из очереди!
– Можно мне… – Дальше еле слышное бормотание.
– Что? – вопрошает кассирша.
– Презервативы… – шепчу я. Вот идиотизм! Почему их выставляют вне доступа, за кассой?
В конце концов я перешла на противозачаточные пилюли. Которые вечно забывала принять вовремя.
«Хмм…» – думала я и на всякий случай глотала сразу две. Риталин я тоже начала принимать по две-три таблетки сразу. Как и Ники, который к Валентинову дню уже официально являлся моим первым бойфрендом. Я делилась с ним почти всеми лекарствами, а значит, приходилось требовать с предков все больше и больше. И они не отказывали. А с чего им отказывать? Риталин явно помогал. В течение одиннадцатого класса я неизменно фигурировала в списке отличников.
– Я так тобой горжусь! – неустанно твердил папа, навестив меня весной. Он был на седьмом небе от счастья. Я тоже собой гордилась. Ну разве не круто? Я все исправила!
Глава четвертая
Тем летом потерпел крушение самолет Джона Фицджералда Кеннеди-младшего и Кэролин Биссетт-Кеннеди. Господи, если бы только это! В общем, мы с Ники провели полтора месяца в «школьной поездке» по Европе. Руководителем группы была Рианнон, моя кураторша. Поехало много народу, но мы с Ники никого вокруг не замечали. Мы просто с ума сходили друг по другу: влюбленные взгляды в подземке, страдальческие нежности посреди призрачной красоты кладбища Пер-Лашез во время экскурсии по Парижу и тому подобные пошлости. Мы спали в амбаре на органической ферме на юге Франции и пили кофе с козьим молоком; мы совокуплялись на португальских пляжах в окружении красных скал и лиловых волн. Романтика в полный рост.
А потом мы с Ники весь август провели в разлуке. Настоящая пытка! Когда в сентябре 1999-го – за неделю до моего семнадцатилетия – я вернулась в Гротон, то металась по кампусу, пока не отыскала своего любимого. И тут же бросилась в его объятия.
Выпускной, двенадцатый класс обещал быть лучшим в моей жизни. Я сразу это поняла! Мое новое общежитие, Лумис-хаус, находилось чуть в стороне от кампуса, недалеко от футбольных полей. Меня поселили вместе с канадкой Венди, моей подругой еще с десятого класса. Эта спортивная, энергичная, популярная девушка встречалась с Бо – звездой нашей школьной хоккейной команды. Алистер уже закончил школу, Грета Т. вернулась к себе в Германию, но я не горевала: все мои мысли были только о любимом. Я так гордилась своим Ники! Его избрали в школьный совет, поэтому он иногда председательствовал на утренних общешкольных собраниях в актовом зале. Он так классно смотрелся на сцене и обязательно подмигивал мне.
Мы были совсем как Селена и Джастин, понимаете? Ночи напролет болтали по платному телефону, когда все уже спали. Повесив трубку, я глотала риталин и садилась за уроки. К концу осеннего триместра я вместе с немецким вундеркиндом Маркусом делила первое место в классе по успеваемости: 3,87 балла.
После Дня благодарения нас с Ники захватило новое общее увлечение: режиссерский семинар. Из трех двенадцатых классов лишь нас двоих отобрали для постановки пары одноактных пьес. Это была особая честь – но и колоссальная нагрузка: пробы, репетиции и всякое такое. Премьеру назначили на март. Мы с Ники работали каждый со своими актерским составом вечерами, по два часа четыре дня в неделю. Так что виделись нечасто.
В декабре Ники повез меня в фамильное гнездо в Уайт-Маунтинз; мы пили перед камином гавайский пунш с ромом и обменивались подарками. Ники получил от меня набор DVD-дисков с фильмами Акиры Куросавы. На следующий день я уехала домой на долгие рождественские каникулы.
Когда в январе я вернулась в школу, мне стало ясно… очередные месячные не пришли.
– Ты ведь принимаешь пилюли? – спросила Венди.
– Да, – ответила я. Вот только я не сказала, что вечно забывала про них.
– Тогда не паникуй, – заключила Венди.