Как, вы еще в своем теле!
Шрифт:
– Это для всех посетителей бесплатно, – деловито сказала она, и составила всё на стол.
Дмитрий неуверенно закрыл меню и двинул его на середину стола.
– С вами всё в порядке? – настороженно спросила официантка.
– Да, благодарю вас… – пробормотал он и добавил: – Разве что голова немного кружится.
– Не отошли ещё. Мы знаем, вы недели две как прилетели с Земли.
– Да нет, от ярких впечатлений, – признался он.
– Приятного вам аппетита! – сказала официантка и с достоинством направилась к другому столику, откуда на неё пялилось трое новых посетителей.
Медленно
Уже сразу по прилете у него появилась масса приглашений от общественных организаций и частных лиц. Получалось, что желали заполучить только для декорума и как свадебного генерала. И сегодня. В этот вечер его ждали театр, библиотека. А он выбрал способ уединиться в кабинке ресторана.
Но даже сюда стремительно вошел мужчина с перекинутым через руку плащом. Принимая Дмитрия за особу, приближенную к нему, воскликнул:
– Умоляю, устройте мне свидание с Дмитрием Сорокопятовым, всего на три минуты. Слышал, он здешный обитатель. Я заплачу.
– Я не знаю никакого Дмитрия Сорокопятова, – ответил Дмитрий.
Подлинным бичом для него были корреспонденты, вторгающиеся в его жизнь. Он всегда нервничал при виде нахально проталкивающихся к нему с вопросами:
“Как давно вы в медицине? Кто ваш кумир? Какие наработки вы привезли сюда с Земли? Какое место в вашей жизни играют женщины? Кто вам больше нравятся: блондинки, брюнетки, шатенки? К какой медицинской школе вы себя причисляете? Какие ваши любимые дисциплины? Почему вы затворничаете, вероятно, к императору легче попасть, чем к вам?”
На эти вопросоизвержения трудно ответить даже нормальному человеку, поэтому Дмитрий отвечал одно и то же:
– Я никому интервью не даю, и впредь давать не буду.
Объективы подлавливали Дмитрия в самых неожиданных местах, поэтому его изображений по всей Мингале было хоть отбавляй. И под многими краткая биографическая справка. Текст её Дмитрий подобрал сам, поняв, что при столь неслыханном интересе к его персоне, непрерывно подогреваемом прессой, необходимо какие-то минимальные сведения о себе дать. И всё равно, в результате родился коллаж, где-то близкий к подлиннику, но с преувеличением от третьей силы. Передавалось: “четыре университета”, а где-то чередовался придуманный портрет с подписью от злопыхателей – “недоучка”.
Звонили также из Военной Коллегии с настойчивой просьбой выступить у них. Затем на будущее напрашивались школы, университеты, государственные учреждения, даже детские сады.
Бедные корреспонденты! Отчаявшись вступить в личный контакт, они стали искать окольных путей, но Дмитрий был верен себе, не попадался на удочку и никому и никаких интервью не давал.
Мужчина ждал и не уходил.
– Извините, я никакого отношения к нему не имею! – и на этот раз осадил Дмитрий посетителя. Тот снова перекинул через руку плащ и ретировался.
Дмитрий сидел один и был свободен для наблюдений. Его задача состояла в том, чтобы увидеть так рекламируемый у мингалов обмен телами. Эти многочисленные парочки, группы выпивающих, смотрящих жадными глазами друг на друга. Они небесцельно встречаются тут. Неужели он лишится чудесного зрелища?
Но ничего не мог заметить.
Сегодня некая дамочка, туалет которой был особенно блистательным, с неким господином премило бодались лбами, при этом они мычали как полоумные.
– Килин, Килин Клер, душечка! – повторяла она громко.
– Аскаванасия – женщина моей не просто глубокоутробной любви, а воспетой воображением мечты! Я давно искал тебя! – выкрикивал он пошлятину.
Но не она привлекла внимание Дмитрия, а этот самый высокий господин, с признаками военной выправки и командирского голоса. Мужчина был в светлом щеголеватом костюме, он поменял в течение вечера несколько столов и дам. Этот красавец всегда был легко воспринимаемым в компании за любым столом и лихом настроении.
В ресторане “Нескафт” очень остроумно сервировали клубнику. Её приносили прямо плотными кустиками в серебряных горшках аккуратные официантки. Высшая степень утонченности. Тут же они подавали сливки. Остается срывать свежие ягоды и макать в блюдечко. Одного кустика достаточно для среднего посетителя.
Рыжая официантка поставила клубнику с каким-то равнодушием. Похоже было на то, что сейчас она не в духе, что её распирают неприятные чувства. Дмитрий решил вывести её из гнетущего состояния.
– О, как я завидую вашему мужу! Он самый счастливый мужчина на свете, имея такую жену!
– У меня жених.
– Ему моё почтение!
– Благодарю. Снова и снова я не устаю смотреть на него, я чувствую, что он со мной неразрывно связан! – похвасталась она. – Является частью меня, мной. Надо только узаконить наши отношения его согласием, затем документально расписаться в загсе.
– Ему мои симпатии, что у него такая красивая и умная невеста! – сыпал комплиментами Дмитрий.
– Я постоянно напоминаю ему об этом! – Видимо ей открылась приятная страничка в их отношениях, и она обворожительно улыбнулась.
– Как вас звать?
– Сюэмель. – По случаю, она забавно приподняла с головы фирменный колпачок.
Дмитрий смотрел на Сюэмель, в особенности на её ставшие распушенными рыжие волосы. Волосы блестели, как вычищенная проволока из бериллиевой бронзы, и, едва блик от света касался затылка, словно загорались пламенем.
– Ваша жизнь наверно приятна?
– Всего нашего народа?
– Нет, лично ваша.
– Вы имеете в виду моего жениха-офицера, с которым я танцевала в последний раз?
– Да, нет…
– А, понимаю, вы здесь впервые и его не видели.
– За столько времени я появился второй раз, – с гордостью ответил Дмитрий. – В прошлый раз вы не работали, наверное, были в отгуле или пересменке.
Сюэмель говорила насмешливым тоном, скрывающим, однако, некоторую озабоченность.
– Я привыкла к этому, – сказала она. – Офицер, как муж, не лучший вариант, чем купец или промышленник. Офицеры сегодня злые, как собаки, они смертельно устали от закулисных интриг, связанных с разработкой законов об обмене телами. Что ни день, то новый закон. И конца им нет. Тут поневоле растеряешься, потеряешь голову, и на какие только революционные мысли не потянет? А с армией шутки плохи, где-то её не остановишь.