Как я стал кинозвездой
Шрифт:
Хор запел. Я человек, как вам известно, немузыкальный и не в силах оценить, какого места в масштабах страны заслуживают наши «Колокольчики», но мне они очень понравились. Солисткой была Милена, и ее плотный глубокий альт, не очень-то обычный для девочки, очаровал всех. Ей отчаянно хлопали, в особенности мальчики из седьмого «В», которые все по уши в нее влюблены.
Потом хор исполнил еще несколько песен, и по свирепо оскаленной челюсти композитора я понял, что он доволен.
В зал вошла Росица. Она приехала вместе с мамой, быстро обменялась несколькими словами с кинематографистами и Севериной
— Дорогие «Колокольчики»! — обратился к ребятам композитор. — Позвольте вам представить Росицу Петрунову. Вы, вероятно, видели ее в кино и по телевидению. Поскольку Энчо Маринова, вашего солиста, нет, она споет вместо него.
— А где Энчо? — спросила Росица своим звучным голосом, разом заполнившим весь огромный зал вплоть до последнего ряда балкона.
— Энчо мы увидим позже, — поспешил ответить композитор. — А пока споешь соло ты. Начнем!
Раз-другой прорепетировали, а на третий Росица так органично включилась в ансамбль, будто всю жизнь пела с ним вместе.
— Годится! — удовлетворенно подытожил Мишо Маришки.
— Думаю, что и вторая комбинация тоже получится, — сказал композитор.
Поднялся на сцену и объяснил:
— Милые мои «Колокольчики», сейчас мы проделаем один не слишком сложный эксперимент, пока без камеры и микрофона. Единственное, что от вас требуется, — быть особенно внимательными. Мы снова исполним «Весенний ветер». Солистками будут Милена и Росица. Но Милена будет лишь открывать рот, а петь будет Росица, которую мы спрячем у нее за спиной.
Милена огорчилась, помрачнела:
— Выходит, мне только рот открывать, а петь будет другая? Вот еще! И не подумаю!
— Не торопись, девочка! Тебя ждет нечто куда более интересное. Не упрямься, Милена, давай попробуем!
— Милена, не бойся! Буффосиихронистов в цирке видела? И ты давай! — закричали сидевшие в зале ребята.
Под таким массированным натиском Милене пришлось отступить, но настроение у нее было испорчено. Северина Миленкова подала знак. Хор запел.
Я впервые присутствовал при таком музыкальном трюке, хотя не раз о нем слышал. С его помощью совершаются самые невероятные сочетания звука с изображением. Пускаешь фонограмму с записью певца, который не слишком хорош собой, но зато обладает прекраснейшим голосом, а на сцене безголосый красавец синхронно открывает рот — вот и весь фокус!
К пятой репетиции, когда была наконец достигнута синхронность между артикуляцией Милены и пением Росицы, у меня было полное впечатление, что солирует Милена, тем более что тоненькую Росицу было совершенно не видно за массивной фигурой дирижера.
Из зала снова полетели восторженные возгласы:
— Браво, Милена! Браво!
Росица спустилась со сцены, ямочки ее улыбались.
— А теперь солистом будет Кики, — сказал композитор.
Это сообщение было встречено громовым хохотом:
— Хо-хо! Кики будет петь! Новый Гяуров!
Кики страшно смутился:
— Я не могу петь… У меня мутация, ломается голос… Да я и слов не знаю.
— Это неважно, спой, что знаешь. Какую-нибудь детскую песенку. Например, про зайчонка. И попробуй это сыграть… Как будто ты зайчонок и есть.
Зал затих. Кики никогда в жизни не пел соло, никогда не играл никаких ролей. Но он человек с характером, ничего не боится и поэтому не заставил долго себя упрашивать.
Даже я почувствовал, что он не только фальшивит, он хрипел, переходил с баса на дискант и снова на бас, в этом возрасте у мальчиков так обычно и бывает.
Но зато как он играл, как играл! Чуть пригнулся, руки прижал к груди, как заячьи лапки, и припрыгивал в такт музыке:
Рано утром на рассвете Над землей пронесся ветер. Гнул деревья, ветви гнул, По лесу пронесся гул. Маленький зайчонок спал. Он набегался, устал. Ветер испугал его, Маленького моего. Он вскочил скорей с постели. «Что это, на самом деле? Что за шум в лесу стоит?» — Мой зайчонок говорит. И бегом бежать скорей, Выспросить все у зверей: «Что за ветер прилетел? Выспаться я не успел!» [5]5
Стихи М. Бабушкиной.
И он действительно побежал, длинным прыжком, по-заячьи, перемахнул через оркестровую яму в зал и стоял, вопросительно глядя на сидящих в первом ряду зрителей…
От восторженных воплей зала чуть не рухнул потолок.
— Прекрасно! — похвалил композитор. — Правда, голос не ахти, но это неважно. Будь добр, Кики, поднимись опять на сцену, но петь теперь будет Милена, а ты только открывай рот. Договорились? Милена, спрячься за дирижером. Начинаем!.. Три-четыре!
Кики опять стал зайчонком, Милена, спрятавшись за мощной фигурой Северины, пела, и снова произошло чудо: полнейшая иллюзия, что песня исполняется стройным мальчиком с красивым лицом и обаятельной улыбкой.
Публика зачарованно молчала. Все до единого, включая многоопытных кинематографистов, которые, говорят, каких только чудес не совершают у себя на студии, сидели, не шевелясь, и слушали, как поет Кики.
Когда зайчонок умолк, публика взорвалась посильней, чем бинарная бомба Энчо Маринова. Кики и Милену подхватили на руки и понесли по проходу к центральной ложе, посадили в кресла и стали хором скандировать:
— Спа-сибо, Кики! Спасибо, Милена! Ура-а-а!
А затем прозвучал голос режиссера Маришки:
— Ура Орфею и Эвридике!
— Урраа-а-а! — прокатилось по залу. — Урааааааа!
Заиграли гармоники, забили барабаны…
Так, после прослушивания двух тысяч девятисот девяноста девяти кандидатов, после многонедельных поисков, усилий, волнений, разочарований и расходов съемочная группа за какие-нибудь полчаса нашла исполнителей главных ролей для своей картины. Впоследствии я узнал, что подобные эффектные повороты событий — обычное явление в сфере кинопроизводства.