Календарные обычаи и обряды в странах зарубежной Европы. Исторические корни и развитие обычаев
Шрифт:
Важным источником для изучения идеологии раннеземледельческих племен послужили женские статуэтки, изобиловавшие в археологических культурах на обширной территории от Франции до Сибири еще в эпоху палеолита, а в период расцвета раннеземледельческих цивилизаций получившие многократно большее распространение.
Как показали многочисленные исследования, обобщенные С. Н. Бибиковым, и проведенный последним ретроспективный анализ с привлечением этнографических материалов, в этих женских изображениях нашла отражение идея плодородия, они служат одним из ранних памятников культа плодородия, от них идут истоки символического значения женского образа, которое сохраняется в доживших до наших дней обрядовых действиях земледельцев. [147]
147
Бибиков
Идея плодородия также присутствовала в мировоззрении охотников, рыболовов и собирателей, людей более ранних эпох развития. И археологические свидетельства, и этнографические наблюдения дают многочисленные примеры того, как племена, стоявшие на ранней стадии развития, использовали магические приемы и совершали обрядовые действия, стремясь воздействовать на способность промыслового животного к размножению. [148] Аналогичные черты палеолитических и энеолитических статуэток отражают один и тот же круг идей, складывавшихся в эпоху, когда духовная деятельность людей непосредственно вплеталась в материальную жизнь общества.
148
Токарев С. А. Ранние формы религии. М.: Наука, 1964.
С началом земледелия значительно расширились наблюдения людей над природой. Развитие земледелия вызвало потребность в более глубоком, чем в предшествующие эпохи, осознании сезонных изменений в природе. Ритм жизни оказался еще в большей зависимости от чередования времен года и производственных циклов, урожай — в прямой зависимости от капризов природы, от воздействия природных стихий. Трудности, с которыми сталкивался человек, осваивая природу, побуждали его к поискам новых причинно-следственных связей, что привело к глубокому перелому в его мировоззрении. Представления о возможности земли плодоносить, о силах, вызывающих регулярное появление злаков и плодов, о способах воздействия на эти силы сочетались неразрывно с целой системой магических действий и жертвенным ритуалом. [149]
149
Путилов Б. Н. Миф — обряд — песня Новой Гвинеи. М.: Наука, 1980, с. 303–308.
Новая идеология обрела и новую форму выражения, свойственную ей символику, особенно полно представленную в пластике и расписной керамике эпохи энеолита. Если в пластике наиболее полно отразилась символика женского образа, то расшифрованная в значительной мере роспись бытовых сосудов дала картину сложного комплекса космогонических представлений и мифологических образов.
Стержневой идеей мировоззрения древнего земледельца стала идея плодородия. Древние земледельцы, олицетворявшие землю как стихию плодородия, отождествляли родящую землю с женщиной, дарящей новую жизнь. Именно женщина воспринималась как носительница идеи бессменного круговорота жизни. Женщина, символизирующая землю, должна была зачать, чтобы земля могла плодоносить. Сексуальные отношения в древнем земледельческом обществе были моделью, по аналогии с которой осознавались природные связи. Наглядное свидетельство этих представлений — обрядовая практика племен и народов, стоявших на низших ступенях исторического развития, иллюстрируемая широчайшим этнографическим материалом, а также эротическая символика, изобилующая в орнаменте знеолитической росписи и дошедшая в образцах народного творчества до наших дней. [150] Аграрная предназначенность многих эротических обрядов со всей очевидностью проступает и в календарных праздниках современных европейских народов, хотя мотивировка этих обрядов обычно забыта.
150
Фрэзер Дж. Золотая ветвь; Рыбаков Б. А. Космогония и мифология земледельцев энеолита. — СА, 1965, № 1/2; Возникновение и развитие земледелия. М.: Наука, 1967, с. 153; Бибиков С. Н. Культовые изображения раннеземледельческих племен Юго-Восточной Европы. —
Древнейшим символом плодородия было и зерно. Плодоносящая сила зерна, таившего в себе секрет произрастания и соответственно тайну круговорота жизни, диалектическую триаду «жизнь — смерть — жизнь», вызвала представления о его сакральных свойствах.
Культовое применение зерна в эпоху неолита и энеолита подтверждено многими археологическими находками: это — зерно или глиняные муляжи зерен, обнаруженные в культовых местах и у жертвенников. О культовом назначении глиняных муляжей, изготовлявшихся, вероятно, для испрашивания урожая, говорил тот факт, что глина для них замешивалась на мучном растворе, для которого использовали зерна именно тех культур, которые возделывались в том или ином регионе.
Глиняные женские статуэтки с примесью зерен в составе глины, относящиеся к раннему этапу трипольской культуры, также принято рассматривать как ритуальный символ, применявшийся в заклинательных земледельческих обрядах той эпохи.
В этих обрядах, подчиненных, по заключению Б. А. Рыбакова, двум основным целям — испрашиванию влаги и стремлению усилить плодоносную силу зерен, применялись и ритуальные сосуды, представлявшие группу женских фигур, возносящих к небу чашу, или женские статуэтки с признаками беременности, с оттисками зерен на животе.
Особенно напряженно-драматический характер носили обряды, обращенные к космическим силам, природным стихиям. Зависимость благополучия от дождя, солнца, засухи и тому подобных явлений выразилась в том, что в символику вошли такие элементы, как огонь и вода. Женский образ отождествлялся и с этими космическими силами. Дождь в первобытных верованиях уподоблялся молоку, источником которого считались женская грудь и коровье вымя. Мотив женской груди, как показывает археология, — один из наиболее часто встречающихся элементов орнамента во множестве земледельческих культур Европы от неолита до бронзового века. В женском образе виделось первобытному земледельцу и солнце.
Солнце, луна, дождь, растения — все это отразилось в символических знаках, столь характерных для орнаментики этих эпох. До наших дней растения сохранили в обрядности значение символа жизни, плодородия. От заключительных обрядов раннеземледельческой эпохи тянется нить к почитанию стихий, сохранившемуся в земледельческой обрядности.
От эпохи раннеземледельческих обществ в мировоззрении земледельцев сохранились представления о взаимосвязанности загробного мира с миром живых, идея зависимости благополучия, здоровья, успехов в хозяйственной деятельности, т. е. плодородия в целом, от воздействия мира умерших.
Бибиков приводит ряд археологических свидетельств, подтверждающих эту взаимосвязь. Таков пример оссуария (Пянджикент, VII в. н. э.), на крышке которого изображена сидящая женщина со сложенными под грудью руками. В этой скульптуре С. Н. Бибиков видит образ богини плодородия, широко распространенный в раннеземледельческих обществах южных областей Старого Света. Второй пример: женские фигурки, которые клали в могилы (обнаружены во многих археологических памятниках). Идея плодородия диктовала, несомненно, и обычай класть в гроб умерших яйца, что засвидетельствовано было при археологических находках у предков немцев. [151] (Яйцо, заключающее в себе новую жизнь, представлялось древнему человеку источником мироздания, оно широко применяется до сих пор в земледельческой обрядности как символ плодородия.)
151
Andree R. Braunschweiger Volkskunde. Braunschweig, 1901. Цит. по: Календарные обычаи и обряды в странах зарубежной Европы. Весенние праздники. М.: Наука, 1973 (далее — Весенние праздники), с. 153.
Сложность и взаимное переплетение представлений, касавшихся смерти, судьбы умерших и их взаимоотношений с миром живых, характерны для идеологии народов, находящихся на разных ступенях исторического развития. Несмотря на противоречивость этих представлений, в ритуалах плодородия народов раннеземледельческой эпохи, наблюдаемых этнографами, неизменно прослеживается вера в продуктивную связь с землей мира умерших, будь то духи умерших, родовые, тотемические, мифологические предки. [152]
152
Путилов Б. Н. Миф — обряд — песня…, с. 105, 116, 117, 275–289.