Каленым железом
Шрифт:
*…курорт «Озеро Шира». – Вполне, как видите, был раньше доступен небогатым трудящимся Страны Советов. Расположен в нынешней Республике Хакасия, 175 км от г. Абакана, на северной окраине Минусинской котловины, в лесостепной зоне на берегу соленого озера Шира. Основными лечебными факторами являются высокоминерализованная вода озера (М 20–22 г/дм3), которая использовалась для наружных бальнеопроцедур с середины прошлого столетия как аналог морских купаний, и сульфидноиловая грязь оз. Утичье-3. В сочетании со степным климатом и наличием минеральных вод питьевого назначения (М 3–5 г/дм3 HCO3-Cl-SO4-Mg
«Солнцедар» – мерзкий советский красный, сладкий, противный, тягучий напиток, сгубивший не одного россиянина на пути страны в новые времена. Крепость 18 градусов, как сейчас помню. Непонятно, какая падла дала этой мерзости такое оптимистическое название.
Тогда она устроилась на почту… – У каждого времени свои проблемы. Анатолий Гаврилов (р. 1946), один из лучших современных рассказчиков, живущий во Владимире и долгие годы работавший разносчиком телеграмм, нынче со своей должности уволен ввиду того, что телеграммы теперь мало кто кому посылает (Интернет, доступный междугородный телефон). Но в почтальоны он не решается пойти: почтальонов с их «денежными переводами» сейчас, по утверждению Гаврилова, повадилась грабить мелкая шпана.
…сорок тысяч волков! – Папаша явно читал шекспировского «Гамлета». В одном из рассказов юного Антона Чехова (1860–1904) я обнаружил: «Пьян, как сорок тысяч братьев…».
Номерная баня – баня, где имелись НОМЕРА для индивидуальной, а не прилюдной помывки граждан.
Учиться, учиться и еще раз учиться… – Наглый Вовик здесь цитирует своего тезку, великого вождя пролетариата В.И.Ленина (Ульянова) (1870–1924).
Многие плакали… – А проплакавшись, обернулись «новыми русскими», хапнувшими все то, чем они при Советах управляли.
СМЕЯЛИСЬ – УЛЫБАЛИСЬ
Один длинноволосый молодой человек, путешествуя по творческим надобностям, встретил в Минусинске землячку из города К., про которую было известно, что она – очень развитая, а из себя – эмансипе.
Смеялись. Землячку сопровождала бабушка – такая седенькая, сухонькая сибирская старушка. Тихонько, с мягким добрым юморком смеялись над неловкой старушкой, смеялись над новой кинокомедией, смеялись над всем и вся, и все вместе пошли на автовокзал. Там бабушка перекрестила внученьку, а на молодого человека посмотрела сухо. Молодые люди сели в автобус и покатили в Абакан – барышня вечером собиралась лететь в Новосибирск, а из Минусинска, как известно, самолеты в Новосибирск не летают.
Стояли на площади. Около гостиницы «Хакасия». Смеялись. Молодой человек указал на плоский барышнин животик, оголившийся под модной короткой майкой.
– Как местное население? Осуждало или восхищалось?
– Местное население в общем и целом реагировало нормально. Даже слишком нормально. Соседка Анфиса платье штапельное хотела подарить.
А
– Махну-ка и я в Новосибирск. Выжался я тут, как лимон. Все! Пора и мне домой!
– Вы ведь, кажется, художник? – уточнила барышня.
– Художник… Я – художник, – небрежно отвечал молодой человек. – Я и писатель, я и художник, я и Моби Дик, я и сын лейтенанта Шмидта. Все! Лечу домой! То-то ребята из группы «Арт-дизайн» обрадуются! Явился, скажут, наш алкаш…
– Вы много пьете? – удивилась барышня.
– Не, по потребности, – молодой человек скорчил рожу. – Кстати, может, щелкнем бутылочку коньячку, который подешевле, а?
– Актуально! – засмеялась барышня. – А успеем?
– О, мы все успеем, – молодой человек таинственно наклонился и таинственно спросил: – А как у тебя дела в области половой морали? Полное раскрепощение секса или частичное?
Тут барышня слегка улыбнулась и слегка подмигнула молодому человеку.
А тот, обрадованный, стал выкладывать такие свои выкладки:
– Я – человек мягкий. Я – человек безвольный. Но я не люблю вранья, и я не люблю тайну, и я не люблю лгать. Вот я честно открыл свои планчики, и это куда лучше, чем вдруг бы я сидел-сидел да и пустился вдруг ни с того ни с сего тебя лапать. Ведь ага?
– Ага, – смеялась барышня.
– Кстати, ты в Новосибирске долго будешь?
– Не, поеду отдохну на каникулы к родителям в Монголию. Они у меня – блестящие геологи.
– В Монголию! К родителям! Блестящие геологи! Ну ты даешь! А как тебя пустят? Впрочем, монголы же наши братья. Как это – хинди-руси, бхай-бхай!
– Это неважно, что братья, – посерьезнела девушка. – Мне, например, оформляют международный паспорт. Я к бабушке, чтобы время быстрей прошло…
А время очень быстро прошло. Время, можно сказать, пролетело. Как самолет. Они взяли коньяку, шоколаду и поднялись наверх – в одноместный номер человека искусств.
– Секи лозунг: отель «Хакасия» – абаканский «Хилтон», – посмеивался молодой человек.
Он уже немного осовел, и барышня чуток опьянела, и в бутылке оставалось мало. Молодой человек глянул на часы.
– Ну что, давай? – сказал он. – Пора нам, боярыня, в постелю!
– Так быстро? Зачем? – вроде бы удивилась барышня.
– За этим самым, – усмехнулся молодой человек. – Ну, давай, а то до самолета-то поди и не управимся.
И тоже подмигнул ей. Он, если позволят так выразиться, возвратил ей подмиг. Он подмигнул и шустро полез к ней под майку. Барышня отпрянула.
– Не подумайте! Не вздумайте! – сказала она.
– Да что ты все на «вы» да на «вы», – вспылил молодой человек и схватил барышню за локти. – Договорились же на «ты».
– А я же так быстро не могу, – прошептала барышня. – На «ты». Мне надо привыкнуть.
– Ай, брось ты вертеться! Ну как тебе не ай-я-яй! Ведь я тебе все объяснил, и ты со всем согласилась. Брось, мать, ломаться. Перед мальчиками институтскими будешь ломаться…
– Не подумайте! Не вздумайте! – твердила барышня. – Я должна была вам сразу правду сказать. Я должна, я была, я же – девушка.