Калейдоскоп
Шрифт:
— Весьма сожалею, я понимаю и не смею задерживать. Вероятно, неотложные дела?
Внучок бесстрастно раскрыл папку, пачку бумаг положил на колени.
— Если вы закончили, перейдем к делу.
Этого я ожидал меньше всего.
— В бумагах, оставшихся после деда, я нашел календарь с описанием события, в котором участвовали вы, Тадеуш и некая девочка.
— О, это нечто новое!
— Я вам напомню. Именно она побежала за Тадеушем и вызвала помощь в последнюю минуту.
Внучок нравился мне все меньше и меньше. Натуральный грубиян и нахал.
— Может, и так. При армии всегда крутятся особы женского пола. Может, и вправду побежала? Я ее не просил.
— В детстве не было у вас памяти на женщин и девчушек, а она, будучи вас
— В самом деле, некие особи женского пола болтались около нас во время великих войн.
— У той девчушки теперь в Канаде внуки и четвертый муж.
— Н-да, Канада есть Канада.
— Я установил адрес, завязал переписку, выяснил у бывшей девчушки, откуда родом бывшая тетка Тадеуша и какого она дома. Интересует вас фамилия? Уморникова.
— Возможно. Фамилия как фамилия.
— Это был первый знак, вторым я обязан вам, — порылся в папке и подал мне бумагу: «Много лет назад я посетил разрушенный замок в Кресах. На вытоптанных земляных валах паслись красные коровы, галки вышагивали по стенам…» Ваше?
— Мое, но никого нельзя навечно привязать к когда-то написанному. На всякий случай прошу вычеркнуть галок.
— Коров я тоже вычеркну, потому что не коллекционирую литературные зарисовки. В этом же тексте вы повторяете, надеюсь, точно, слова проводника! «Пойдемте, пойдемте, работа ждет. Я должен метлы отвезти на железную дорогу. Поезд ждать не будет, мы тут сверхпунктуальны, вторник у нас вторник, а не пятница или, не дай бог, суббота. Высылаем метлы до востребования, получит их одна женщина из деревеньки в горах».
— Нечто похожее… — Я осознал, что меня ждет нелегкий вечер в компании сумасшедшего Внучка г-на Рожи. А он все о своем.
— Я справился в предвоенном железнодорожном расписании, и круг чудно замкнулся. Поезд вез метлы на север, в район той местности, от которой до Уморников всего два шага.
— Вас обуяла концепция, как кота март. На этой линии довольно станций. Метлы могли отправить до той или иной, ближе, дальше, вы понимаете?
— Если б их отсылали недалеко, был бы выбран пассажирский поезд, где плата пониже. Раз уж решили скорым, должен иметься в этом резон.
— Ба, разве это был скорый?
— На вашем месте я бы не сомневался в довоенном расписании поездов, а также и в собственных воспоминаниях. Из того, что вы написали, следует, что метлы были доставлены на послеобеденный поезд. В это время ходил только один: скорый, поезд дальнего следования.
— Нечего рыться в моих воспоминаниях, в моем прошлом, вы не сват, я не девица на выданье. Ясно, если послеобеденный, то дальнего следования. Этого и запоминать не стоит, это общеизвестно.
— Если вы позволите…
— Я позволяю уже час… Давай, слушаю…
Конечно, значительная часть диалога произносилась вполголоса. Потому что я сразу заключил, что имею дело с прохвостом подозрительного поведения. Впрочем, г-н Рожа также был фигурой одиозной. Алкаш в нечищенных ботинках, таков был г-н Рожа. В должности его держали из милости, или по знакомству, или из иных соображений. Н-да, что это за администратор, который с утра пораньше ходит зигзагами?
Внучок пьяницы трещал как заводной. Рассказывал, что отправился в фамильные места Уморников и хоть нашел там родную тетку Тадеуша, прозванную Уморничанкой из-под Псока, выведал мало, потому что та жизненный путь свой уже прошла и размышляла о вечном. Признала в конце, что да-с, помнит посылки до востребования, а также и то, что часть женщин в семье гордилась определенными способностями, или искусством, или — говоря точно — искусством использования врожденных способностей, но на этих общих местах разговор угасал, хотя Внучок г-на Рожи уговаривал Уморничанку бумажником и стопочкой. А происходило все так потому, что после войны Уморничанка, опьяненная свободой, все ночи с четверга на пятницу показывалась на фоне полной луны. Власть тем временем крепла, а как вполне окрепла, приписала
— Простите, но к чему все это? К чему?
— А к тому, — он протянул мне листок бумаги с рисунком. — Набросок на основе описания в календаре моего деда. Узнаете?
Я склонил голову, чтобы скрыть румянец и замешательство.
— Узнаю, — буркнул я без энтузиазма. — Узнаю, потому что не могу себе позволить не узнать. Это наш цеппелин, это был цеппелин. А сейчас? Сейчас всего-навсего примитивная метла. Каждому свое, вы живы идеями.
— Идея — отец дела, но всякому делу, чтобы сдвинуться с мертвой точки, требуется еще и крестный. И я обратился к Зятю Президента, поскольку он единственный, обладающий возможностями по нашей идее. «Где же тут дело?» — размышлял я, изучая рисунок. Я видел метлу и ничего больше. Гость будто мысли читал.
— Зять Президента тоже высказал подобные сомнения. Сперва он считал, что я явился просить о строительстве фабрики метел для кузины, которая хочет добиться самостоятельности на руководящей должности. Я ему резонно возразил, что если б и имел кузину, то подыскал бы для нее место чище директорства над метлами. Я противник рутины и не играю по мелочи. Мы постоянно и бережно перекладываем из пустого в порожнее традиционную рухлядь. Охота, отдых в седле, пасхальные яйца и татранский топорик-чупага, подгальский сыр в форме сердца, художественные вырезки из бумаги и прочая дребедень. Традиция? Сколько угодно, но в замкнутом кругу. Оживим древнюю гравюру, вместо уродливой старухи посадим статную девку верхом на метлу! Полмира сбежится! Он поинтересовался, есть у меня кто на примете? Я к этому был готов: «Публичные взлеты пригодятся г-же Лоз перед выходом на дипломатическое поприще». В тот же день Зять Президента развернул соответствующие действия. Мы твердим, ничего нет, но это неправда. Есть все, но не там, где привыкли искать, а чуть в стороне. Нужно поэтому начинать с поисков человека, который сразу идет по нужному адресу.
Он меня утомил и оглушил. Тем не менее я постановил не дать себя прервать.
— По вашему мнению, эта Лоз оседлает метлу и полетит? И вы в это верите?
— Шутите. Под ней самолет прогибается. Несомненно, если создать благоприятные условия, может случиться какая-нибудь милая неожиданность. Однако не будем ничего строить в расчете на чудо и счастливый случай. Чудесами занимается другой консорциум. Мы заказали в Японии — я не стану утомлять вас техническими подробностями — нечто вроде подъемника для горнолыжников. Благодаря специальным рефлекторам и маскирующим средствам дорогое оборудование, уникальное, кстати, успешно создает видимость свободного полета. Говорю вам, никто не догадается, а хоть и так, востроглазых в буфет, милости просим…
Я резко прервал его. Молодчик явно злоупотреблял правами гостя. Сидел и самым бесстыдным образом заговаривал меня своими комбинациями.
— Вы пришли по поводу деда. Нуте-с, прошу послушать. В те времена я играл с пареньком, рыжим, голова у которого была напичкана идеями. Как-то раз он сунул мне лампочку в руки и спросил, хочу ли я светить как взаправдашняя лампа? Естественно, я хотел и без колебания сунул два пальца в розетку. Через несколько дней рыжий паренек отправился с мамой к жестянщику, потому что эмалированная кастрюля с одной ручкой застряла на голове пониже ушей и нужно было резать жесть специальными ножницами. Извольте — к разным финалам ведут гениальные идеи.