Каменистая дорога
Шрифт:
— А он и правда старый развратник?
— Не уверена. Как и в том для чего ему девушка. Это меня и смущает. Сам понимаешь, такое сходство с её высочеством. В столь ответственный момент. Все эти слухи о возведении на престол кузена Клемента, мрачные пророчества его матери. В голову сразу же начинают лезть всякие мысли…
— Вот именно поэтому я должен знать кто это и где девушка. Это вопрос безопасности короны.
— О, конечно, я всё понимаю, Йонс. Просто… просто её высочество, как говорят, на редкость великодушная особа.
— Тебя интересует вопрос награды, Бри?
— Нет. Как ты мог такое подумать. Корысть не к лицу служителю экклесии. Но её высочество ещё молода и нуждается в совете и поддержке. Во время коронации должны быть избраны её духовные наставницы, и я подумала, что…
— Если твои шефы-клирики не начнут слишком возникать, ты получишь место в совете наставниц. Я похлопочу об этом.
— О, твоя доброта не знает границ, Йонс.
— Так как его зовут?
— Герко Крапник…
— Ах ты ж мёрзлые черти…
Бригида поморщилась.
— Ну у тебя и выражения, Йонс.
— Прости… — обер-прокурор встал из-за стола и пару раз прошёлся по кабинету, звякая ножнами палаша по лакированному сапогу.
— Он что, настолько влиятелен? — спросила проповедница.
— Достаточно. И потому опасен. Тут главное не поднимать лишнего шума…
— И что мне делать?
— Тебе, — он перестал ходить из угла в угол и посмотрел на Бригиду, — ничего. Абсолютно ничего. Я со всем сам разберусь. А ты занимайся своими делами и готовься к получению места в совете. Радуйся жизни… И да, назови мне, кто кроме тебя ещё имел отношение к этой девице в эрмерии?
— Господин Ферзлер, к вам тут гости…
— Биркер! Паршивый идиот. Я разве не сказал тебе идти за провизией?
— Да они, это, меня у самой двери перехватили…
— Я никого не принимаю, Биркер, спусти их с лестницы.
— Никак не могу, господин Ферзлер, они говорят, что из полиции…
— О-оо-х. Ну за что мне такие мучения?! Зови…
Гостей было двое. Первый рослый, молодой, со здоровым спортивным лицом, крепкой челюстью, носом картошкой и ясными голубыми глазами. В общем одним из тех лиц, вид которых в слабоосвещённом и уединённом месте пробуждает у рядового обывателя внезапное желание расстаться с часами, деньгами и мелкими ювелирными украшениями, после чего незамедлительно это уединённое место покинуть.
Второй пониже, постарше, чуть полноватый, с тоскливой физиономией и грустным взглядом. Оба в штатском.
— Чем обязан? — Ферзлер поправил галстук, стараясь, чтобы его руки не очень заметно подрагивали.
— Комиссар Оскар, полиция округа Священного Скромника, — произнёс с выражением глубоко философского отношения к жизни тот, что пониже, — да, именно Оскар, с ударением на втором слоге. А это мой ассистент.
— Ыгы, — радостно подтвердил ассистент, прислоняясь богатырским плечом к дверному косяку.
— Полиция? — мрачно уточнил хозяин.
Комиссар отвернул лацкан сюртука и молча продемонстрировал никелированный значок.
— Микс Ферзлер, оценка, зало…
— Полиция об этом в курсе, — по-прежнему глубоко философским тоном сообщил комиссар Оскар.
— Так чем я обязан её визиту? — Ферзлер насупился ещё сильнее и засунул руки в карманы.
— Нам поступила информация о грабеже и нападении, — грустный комиссарский взгляд рассеянно изучал обстановку гостиной.
— Никто меня не грабил! — стремительно возразил Ферзлер, — и никто на меня не нападал…
— Разве я говорил о том, что нападение и ограбление относятся именно к вам? — голос комиссара ни на йоту не изменился.
— Я не понимаю. Вы пришли ко мне потому, что кого-то на улице ограбили?
— Нет, конечно, — комиссар Оскар посмотрел в лицо собеседнику, — строго говоря, речь действительно шла о нападении на ваш дом, однако позволю себе заметить, что я вам этого тогда ещё не сказал.
— Вы издеваетесь? — Ферзлер начал багроветь.
— Издевательства предусматривают, как обозначено в кодексе, — комиссар на секунду задумался, — «умышленное совершение действий, каковые…»
Он прервался и чуть наклонил голову к плечу, глядя на медленно закипавшего Ферзлера.
— Обратите внимание, я ещё не совершил в вашем отношении никаких действий, не говоря уже об умысле, который…
Ферзлер глубоко вздохнул, со свистом, медленно выдохнул, и, едва сдерживаясь, произнёс.
— Избавьте меня от юридических тонкостей. Что именно вы от меня хотите?
Комиссар молча полез в карман, некоторое время там поковырялся и достал блокнот. Не спеша раскрыл и перелистнул несколько листков.
— Я слушаю… — Ферзлер топтался на месте как норовистый конь.
Оскар, по-прежнему не спеша, полез в другой карман и после непродолжительных поисков извлёк оттуда карандаш. Почесал им свой длинный хрящеватый нос и лишь после этого заговорил.
— Нам сообщили, что в ночь на позавчера в вашем доме был замечен подозрительный шум. Свидетели также наблюдали, как оттуда выбежала неизвестная им дама. Как они изволили заметить, одежда дамы пребывала в значительном беспорядке, а сама дама в не менее значительном возбуждении и расстройстве чувств…
— С каких это пор шлюхи проходят в полицейских рапортах по категории грабителей?
— То есть вы хотите мне сообщить, что эта дама вас ограбила?
— Нет!!! Никто меня не грабил. Вы поняли!? Теперь я могу, наконец, заняться своими делами?
— Одну минуточку, пожалуйста, — комиссар ещё раз почесал нос, — так вот далее, в ту же ночь означенные свидетели…
— Вот любопытные скоты… уж я им это припомню… соседи хреновы…
— … так вот, означенные свидетели также наблюдали, как группа неизвестных лиц удалялась от вашего дома, неся при себе некое тело.