Каменистая дорога
Шрифт:
Кронграф указал на свободное место. Она последовала приглашению, и, устроившись на стуле, оглядела собравшихся.
— Я так понимаю, Йонс, что это и есть те самые твои друзья, с которыми ты обещал меня познакомить?
Возражений не последовало. Она осторожно откинулась на спинку.
— Обер-прокурор изложил вам моё предложение, господа?
Кронграф кивнул.
— Да, госпожа Бригида. И мы нашли его небезынтересным.
— Что ж. Я рада, что вы оказались столь разумны.
— Кроме того мы ещё и предусмотрительны. Если вы посчитаете для себя возможным нас выдать, то ваша судьба может оказаться достаточно печальной, госпожа Аббе.
— Вы полагаете меня способной недооценить всю серьёзность наших договорённостей?
— Люди зачастую способны на весьма непредсказуемые поступки. Нам бы хотелось этого избежать.
— Отлично, господа. Теперь, когда с угрозами закончено, мы можем перейти к делу?
Кузен Федрик скривился, и недовольно что-то буркнул.
— Полагаю, вы хотите, чтобы я разузнала для вас, зачем Крапнику нужна девушка?
— Это мы уже знаем…
Бригида ощутила, как по её спине начинает расползаться мурашками холодок.
— Вы не единственный источник, откуда мы можем черпать сведения, — хищно улыбнулся кронграф Бауде.
От этой улыбки холодок в спине Бригиды стал почти могильно жутким.
— Вы должны сделать нечто более для нас важное, госпожа Аббе.
— Что именно? — она вдруг обнаружила, что её губы пересохли.
— Узнать, когда девушку отправят на Коронный остров, и немедленно нам об этом сообщить…
— А ещё Фейт очень хочет знать, что именно напророчил тебе этот проходимец.
Все разом посмотрели на Федрика.
— Что? Вы не в курсе, что моя кузина свято верит во всю эту муть? Да, она вбила себе в голову, что эта проповедница станет залогом успеха нашего предприятия…
Промышленник Стрельниц с глухим стоном закрыл лицо рукой. Бригиде показалось, что её позвоночник начинает чуть согреваться.
Юл прикрыл за собой дверь.
— Ты разузнал?
Куто отвлёкся от лежавшего на столе листа бумаги с чем-то сильно напоминавшим поэтажные планы.
— Горничные — наша надежда и опора… В особняке девушки нет. Но последнее время его сиятельство взяли за привычку ездить вечерами на Косицы…
— Косицы? Это же трущобы!
— Вот и я о том же.
— Ты думаешь, он держит её там?
— Князю принадлежит несколько домов по Колпачной. Сейчас они пустуют. Кроме одного. Где отчего-то постоянно болтаются нанятые им громилы. И куда он сам иногда наезжает…
— Мы должны туда попасть. И кстати. Откуда ты всё это знаешь?
— Горничные, уличные мальчишки, прачки… К слову, ты должен мне за всё это не меньше червонца. Люди стали такими жадными.
— Мы можем зайти в тот дом?
— Можем. Но потом нас оттуда вынесут. Ногами вперёд…
— Что, всё настолько скверно?
— Достаточно. Князь платит и своим головорезам, и местной полиции вполне достаточно.
— Мы должны попробовать, Куто!
— Эк тебя забрало, Юл. Ладно. К счастью у меня есть пара друзей, привыкших наносить визиты, не отягощая хозяев необходимостью проявлять гостеприимство. По их словам в дом можно попасть через коллектор.
— В этих трущобах есть канализация?
— Она есть в соседних, более респектабельных, кварталах. И сливной коллектор оттуда проходит как раз под улицей. На заднем дворе этого дома есть люк. Надеюсь, ты не очень боишься запачкаться?
Нейв-Стеенборк строился на довольно низком и плоском месте. Но были и исключения. Район, известный как Косицы, расположился как раз там, где невысокое плато сбегало к реке, рассечённое множеством небольших овражков и промоин. Следуя их прихотливым изломам, местные улицы и переулки заплелись в достаточно причудливый узёл. Район никогда не пользовался славой фешенебельного. Это было видно ещё на подходе, по разбитым гравийным мостовым и тротуарам из полусгнивших и вросших в грязь деревянных брусьев.
— Вон тот дом, — указал Куто, — с тополем во дворе.
Корявый обломанный ствол, торчавший из-за фасадов, был хорошим ориентиром.
— Не похоже, что там кто-то есть.
— Не советую проверять, Юл. Церемониться эти парни не станут… Идём в обход.
Они пересекли улицу и свернули в ближайший переулок, скорее напоминавший тоннель. Стены из почерневшего от угольной пыли кирпича стискивали проход с боков, а вывешенное на просушку бельё служило крышей. Переулок шёл вниз, в глубины бедных приречных кварталов. Из раскрытых над головами окон доносились отрывистые голоса и изредка звон посуды.
— Поберегись!
В уличную грязь обрушился ливень каких-то помоев.
— Чтоб… — Куто с неожиданной для него грациозностью, увернулся от брызг, — спасибо, хоть предупредили…
Они спустились по переулку, и миновали небольшую группу подпиравших стены молодых людей. У молодых людей были мрачные серые лица, сшитые по матросской моде штаны и бушлаты, и низко надвинутые огромные кепки. Юл был практически уверен, что у каждого из них было при себе ещё и по ножу, но проверять эту версию он как-то не рвался.
Молодые люди проводили их с Куто тяжёлыми и недружелюбными взглядами, но трогать не стали.
— Они тебя знают? — спросил Юл, когда те скрылись за очередным поворотом.
— Не то чтобы, но пару раз я здесь бывал… А почему ты решил?
— Иначе бы мы просто так не прошли. Подобные ребята всегда очень интересуются теми, кому с чего-то вздумалось прогуляться по их кварталу…
Они выбрались к берегу реки. Бурая жидкость перекатывала по глинистому скату комки водорослей, деревянных обломков и прочего мусора. Под импровизированным навесом дремал оборванный нищий, завёрнутый в старые газеты. Заметив прохожих, он чуть оживился.