Каменистая дорога
Шрифт:
Асторе оглядел рычаги управления и махнул рукой. Стоявший сбоку механик повторил это движение белым флагом. Машинист паровой лебёдки в конце полосы тоже взмахнул флажком. Буксирный трос шевельнулся, оторвался от полосы, напрягся и задрожал. Вместе с ним вздрогнул и аэроплан. В этот момент он даже на мгновение показался Лане живым.
Пилот убрал стопор с последнего колеса, и девушку вдавило в мягкое кресло. Травянистое поле с неожиданной резвостью понеслось прямо на неё. У Ланы на миг захватило дыхание, и она даже не сразу заметила, когда вдруг исчезла тряска и движение аэроплана стало плавным и ровным. А потом травянистое поле вдруг исчезло. Аэроплан слетел с полосы, перемахнул через край обрыва и завис в пустоте над морем…
Она испугалась, но лишь на секунду, ощутив как внутри всё на секунду сжалось. Но аэроплан не рухнул в бездну, а продолжил скользить вперёд, постепенно набирая высоту. Девушка попыталась что-то сказать, или даже прокричать, но бивший в лицо ветер разбивал слова, а грохот мотора заглушал их разлетавшиеся осколки.
Лана оказалась одна между небом и морем. От Асторе её отделял громоздкий медный бак с топливом. Она молча крутила головой и буквально впитывала увиденное. Берег медленно, но неизбежно удалялся. Краем глаза девушка наблюдала, как уплывают назад массивные береговые форты и стоявшие на рейде утюги броненосцев. Испуганные чайки шарахались от мчавшегося аэроплана, а внизу, на сланцево-серой поверхности воды, она могла разглядеть казавшиеся отсюда неподвижно застывшими парусники.
Она не могла сказать, сколько времени они летели. Знала только, что берег скоро исчез, и они остались одни над огромной серой равниной моря. Мотор неуклонно трещал, топливный насос прямо перед ней, размеренно вращал какой-то медной деталькой, и чуть подтекал, распространяя острый винный дух, быстро уносившийся ветром. Изредка снизу проплывали корабли. Чаще парусные, но иногда и пароходы. Однажды они даже влетели прямо в облако дыма, и девушка расчихалась.
Со временем девушка заметила, что деталька на насосе стала крутиться не так размеренно и подтекать сильнее. Аэроплан периодически качало и наклоняло, от чего у неё внутри появлялось ощущение знакомое с детства по качелям. Но она не придавала этому значения. Какая разница. Она ведь летела. По-настоящему летела. Не как птица, но всё же… Мечты сбывались. Ещё совсем недавно она, простая деревенская девушка, выезжала за ворота родного села, пугаясь чёрных котов, и вот сейчас её мечты исполняются одна за другой. Она летит на аэроплане, её ждут новые города, и даже встреча с самим принцем… Жизнь определённо складывалась удачно.
Вспомнив о чёрных котах, девушка на всякий случай нащупала колючую ветку. После истории с сестрой Морвин, Лана с ней не расставалась, бережно перекладывая в каждый новый комплект одежды, который ей приходилось носить. Сейчас колючая память о доме уютно пригрелась во внутреннем кармане её неуклюжего кожаного одеяния.
Аэроплан снова качнуло. Насос ещё пару раз конвульсивно дёрнул своей деталькой и затих. Лана осознала, что больше не слышит за спиной треск мотора — только свист набегающего ветра.
Впереди, на горизонте, показалась тонкая полоска земли. Машина продолжала скользить, но высоты больше не набирала, постепенно снижаясь. Они миновали небольшую рыбацкую флотилию. Аэроплан прошёл над самыми мачтами. Лана ясно видела любопытные и удивлённые лица рыбаков, отвлёкшихся от своих сетей и разглядывавших пролетавшую над ними машину.
Асторе суетился, что-то делая с рычагами. Мотор продолжал хранить молчание. Лана с интересом разглядывала надвигавшийся берег, и ей подумалось, что они, пожалуй, летят чуть низковато…
Издалека казалось, что берег едва приближается, но когда они подлетели ближе, всё как-то резко ускорилось. У Ланы захватило дыхание при виде того, проносится буквально в нескольких саженях под ними вспененная линия прибоя. Аэроплан заскрипел и напрягся, силясь набрать высоту. От песчаного взморья берег шёл вверх и покрывался лесом. Девушке показалось, что если она чуть нагнётся, то сможет запросто дотронуться до вершин мелькающих под ногами сосен.
Где-то сбоку на секунду показались белые акккуратные домики с черепичными крышами и лопасти ветряной мельницы. Аэроплан чуть накренился и начал уходить вправо, к возвышавшимся над деревьями на тонких мачтах цветным флагам. Лес резко, как отрезанный, закончился, и под ними открылась ровная травянистая полоса, заканчивавшаяся белыми дощатыми ангарами.
Колёса ударили в землю, отчего внутри у Ланы всё аж подпрыгнуло, аэроплан закачался из стороны в сторону, катясь по траве, но не опрокинулся, а, пробежав несколько десятков саженей, остановился. Только тут у него подломилась одна из стоек, и он завалился набок.
Лана не без некоторого труда расстегнула многочисленные ремни и выбралась на траву. От ангаров к ним бежали какие-то люди. Асторе, бурча что-то себе под нос, рассматривал бак и нанос…
— Это… это было просто… просто потрясающе, — не смогла сдержаться Лана, — я мечтала когда-нибудь полететь, но даже и подумать не смела, что это будет так здорово. И удастся так скоро.
Асторе перестал изучать бак и внимательно поглядел на девушку.
— Вы даже не испугались?
— Испугалась? Чего?
— Ну, вообще-то мы едва не разбились…
— Да? — Лана и вправду немного удивилась, — ну это был мой первый полёт. Я думала, что всё так и должно быть… Хотя посадка действительно показалась мне слегка жёсткой.
Она посмотрела на отвалившееся колесо.
— Вы смелая девушка, — покачал головой Асторе, — надеюсь, вам это поможет… в жизни. А теперь нам нужно спешить. От того как быстро мы попадём в Констайн зависит судьба принцессы.
От написания курса лекций профессора Фалькера отвлекло вежливое покашливание камердинера.
— Чего тебе Гейнс? — спросил профессор, не отрываясь от рукописи.
— К вам гость. Утверждает, что ваш бывший студент. И…
Фалькер отложил перо, промокнул чернила увесистым пресс-папье, и только после этого посмотрел на камердинера.
— А что «и»?
— С ним ещё двое… господ.
— С этими господами что-то не так, Гейнс?
— Э-эмм… — замялся камердинер, — один из них вылитый громила, а второй, подозрительно напоминает профессионального жулика. Прикажете сказать, что вы сегодня не принимаете?
— Нет, почему же. Ты меня заинтриговал. Пожалуй, я даже пойду, взгляну.
Гости дожидались в прихожей, под бдительным присмотром делавшей вид, будто протирает картину, экономки. Один из них, кудрявый блондин, действительно показался профессору знакомым, двух других он видел в первый раз.
— Чем могу служить, милостивые государи?
Самый рослый из визитёров, средних лет и довольно тяжёлого сложения поглядел на него с нескрываемой подозрительностью. Второй, рыжий, с кошачьим прищуром, выглядел дружелюбнее, но как-то… в общем как нечто с двойным дном.