Каменка
Шрифт:
— Мордвиновъ предлагалъ планъ, — подхватилъ Орловъ: чтобы каждый, кто внесетъ за себя въ казну извстную сумму, по такс, или пойдетъ охотой въ солдаты, былъ свободенъ.
— Опять Мордвиновъ! но вдь это все галиматья! — нетерпливо проговорилъ Александръ Львовичъ: quelle id'ee! воля безъ земли, безъ права на свой уголъ, пашню, домъ…. вдь фермеры….
— Отсталъ, отсталъ! — живо крикнули Давыдову Орловъ, младшій братъ и Волконскій: съ землею! ршаютъ дать землю!
— Кто ршаетъ? удивленно спросилъ и даже приподнялся
Т странно замолчали.
— Охъ вы, кроители законовъ и жизни!.. скучно!.. Партія! но вдь и Аракчеевъ партія…. потягайся съ нимъ!
— Такъ по твоему все хорошо? и военныя поселенія? — спросилъ брата младшій Давыдовъ.
— Нтъ, этого не хвалю.
— Наконецъ-то! но почему?
— Да какъ теб это сказать? ну, просто нелпо и глупо устроено! ну, совсмъ глупо! — убжденно отвтилъ Александръ Львовичъ: вс эти поселяне, во-первыхъ, никуда негодные солдаты, а во-вторыхъ, вн фронта, постоянно недовольные крестьяне…. оттого и бунты….
Проговоривъ это, Александръ Львовичъ, сопя и сердито бурча себ подъ носъ, переслъ въ глубь комнаты, на другой диванъ и, какъ бы ршивъ боле не спорить, закрылъ глаза.
Шли пренія о новомъ предмет. Сильно горячился Орловъ. Ему возражалъ Якушкинъ.
— Такъ какъ, по слухамъ, предполагаютъ закрыть массонскія и другія тайныя, благотворительныя общества, — сказалъ Орловъ: я прошу слова и предлагаю вопросъ: на сколько умстна и нужна эта мра? и можетъ-ли самый способный, благомыслящій чиновникъ замнить, въ смысл общей пользы, частнаго, свободнаго дятеля?
— Парадоксъ! — произнесъ, очевидно условно, Якушкинъ.
— Далеко не парадоксъ, — возразилъ Муравьевъ: понятія народа грубы; насилія всякаго рода, продажность судей, воровство и грабительство снизу до верху и общая нравственная тьма, разв это не возмутительно?
— У насъ, кто смлъ, грабитъ, кто не смлъ, крадетъ, — сказалъ Василій Львовичъ.
— Отслужили когда-то честную службу массоны, — произнесъ Волконскій: но ихъ ученіе перешло въ нчто низшее нашего вка, въ мистицизмъ. Волтерьянство предковъ замнилось исканіемъ всемірной, слдовательно, опять не нашей, не насущной, истины. А время не ждетъ.
— Именно такъ, — сказалъ Василій Львовичъ: намъ надо отплатить низшимъ, страждущимъ слоямъ за все, что мы черезъ нихъ имемъ, за наше богатство, почести, образованіе, за превосходство во всемъ….
— Такъ, такъ! — отозвались голоса.
— Поэтому-то и въ виду нашихъ просвщенныхъ сосдей — нмцевъ, — произнесъ Орловъ: цня усилія и труды высоко-рыцарскаго общества Тугендбундъ, этого борца за права человчества, я, господа, предлагаю вопросъ: на сколько было бы полезно и у насъ учрежденіе подобнаго… тайнаго общества?
Вс на мгновеніе замолчали. Старшій Давыдовъ раскрылъ глаза. Пушкинъ сидлъ блдный, взволнованный. Мишель отиралъ смущенное, раскраснвшееся лицо.
— Какія цли этого общества? —
— Благотворительность, въ самыхъ широкихъ размрахъ, — отвтилъ Орловъ: ну, просвщеніе ближнихъ, облагороженіе службы на всхъ жизненныхъ ступеняхъ.
— Разумется, такое общество полезно! — сказалъ Василій Львовичъ.
Его поддержалъ Охотниковъ.
— О, еще бы! и скоре, господа! — съ жаромъ отозвался Пушкинъ: не откладывайте! при избытк силъ, при глухой и ничтожной нашей обстановк…. да это будетъ кладъ….
— Патріоты, члены такого общества, — прибавилъ младшій Давыдовъ: обновятъ заглохшую жизнь, укрпятъ, зажгутъ любовь къ родин у всхъ….
— Я противъ тайныхъ обществъ, — сказалъ, какъ-бы дождавшись своей очереди, Якушкинъ.
— Почему? — удивились нкоторые.
— Да очень просто, — продолжалъ Якушкинъ: буду говорить откровенно…. Вс тайныя общества у насъ вскор будутъ запрещены, а это, по существу своихъ цлей, высокихъ и сокровенныхъ, не можетъ быть явнымъ…. И потому, вы меня поймете, — учреждать такое общество, — значитъ прямо идти подъ грозный отвтъ Аракчееву….
— Не боюсь я вашего сатрапа! — запальчиво крикнулъ Пушкинъ: ученикъ Лагарпа, ставъ императоромъ Европы, не переставалъ быть нашимъ царемъ…. Онъ выслушаетъ насъ, пойметъ….
— А если графъ къ нему не допуститъ? — сказалъ, улыбаясь, Орловъ.
— Допуститъ! — произнесъ Пушкинъ, сверкнувъ глазами.
— Понимаю ршимость Курція и Винкельрода! — проговорилъ, охваченный дрожью, Мишель.
— Enfants perdus! — досадливо пробасилъ съ дивана Александръ Львовичъ.
— Такъ ты и въ этомъ противъ насъ? говори, противъ? — обратился къ нему младшій братъ….
— Еще бы — все фарсы!.. пересадка то нмцевъ, то Франціи….
— Какая?
— Да эти-то подземные рыцари…. все игра въ конституцію, въ партіи…. и все для успха толпы….
— Но эта толпа — родное общество, — убжденно сказалъ Орловъ: мы же его ближайшіе, кровные вожди….
— А я не согласенъ, — подзадоривалъ Якушкинъ.
— Пора достроить старое, великое зданіе, — произнесъ Волконскій…
— Рано, князинька, захотли быть на виду, карнизомъ! — возразилъ старшій Давыдовъ: не только наши стны, фундаментъ ползетъ по швамъ.
— Стыдно, слушай! Ужли не понимаешь? — обратился къ брату Василій Львовичъ: вдь одно спасеніе въ такомъ обществ.
— Vous p'erirez, cher fr`ere….
— Mais en honn^ete homme…. voila.
— Et moi, moi, — заговорилъ, горячась и сверхъ обычая сильно волнуясь, старшій братъ: je vous die…. vous fairez bien du mal `a la Russie, — съ этимъ вашимъ тайнымъ обществомъ!.. вы насъ отодвинете на пятьдесятъ лтъ назадъ….
Прошло нсколько мгновеній общаго молчанія.
— Такъ, какъ-же? поставимъ прямо вопросъ: полезно-ли учрежденіе такого общества? — спросилъ Орловъ: ршайте.